Приблудяне (сборник) - Виталий Бабенко

Великому Кабанцеву все рукоплескали стоя. Кое-кто даже исчез на время из зала. Видимо, отдельные ТИПы настолько возбудились, что им пришлось рвануть на минуту-другую в северные края, дабы сбросить излишек энергии и остудиться в буквальном смысле.

Вся в экзальтации, на кафедру выскочила первая ТП-дама Ярослава Стукова по прозванию Выпь.

Завывая и трясясь всем телом, она забормотала:

— Пресвятой Владыка, повелитель пространства! Святыми твоими и всесильными мольбами отыми от нас, смиренных и лукавых рабов твоих, уныние, забвение, неразумение, нерадение и вся скверная, лукавыя и хульныя помышления от окаянных сердец наших и помраченных умов наших. И погаси пламень страстей наших, яко нищи суть и окаянны. И избави нас от многих и любых воспоминаний и предприятий. И от всех злых действий освободи нас. Яко благословен еси и славится причастное имя твоя во все века. Аминь!..

Иван Данилович даже плечами передернул. Э, куда повело благородное собрание! Кого же имеет в виду эта кликуша? К кому обращается? Неужели Порочин, удачливый создатель ТП, уже канонизирован?

А блаженная Ярослава Стукова продолжала:

— Такожды надобно освятить деятельность наших братьев и сестер, которые во тьме варварских веков несут светоч будущей чистоты и праведности нашим пращурам, хранителям истинного арийского добромыслия и миролюбия. Слава доблестным ТИПам, которые время от времени являются нашим великим предкам в образах Перуна, Стрибога, Даждьбога, Хорса, священной собаки Симаргла, Белеса, Ярилы, Сварога и Рода. Осанна знаменитой путешественнице во времени Февронии Дупло, блистательно сыгравшей в языческой истории роль богини Макоши! Пусть же и впредь будут рождаться ТИПы, готовые беззаветно нырнуть в историю и, явившись в нужном месте и в нужное время, послужить связующей нитью между нами, греховными и живущими, и предками, непорочными и избывшими, стать частью великой жилы, по которой от пращуров-протоариев к нам, их наследникам, течет чистая и горячая кровь. Пусть живет в веках всемогущая и всеблагая тепе!..

Ярослава Стукова покачнулась и осела на пол, словно резиновая игрушка, из которой выпустили воздух. Впрочем, приземлилась она удачно, из чего можно было заключить, что глубокие обмороки были для нее делом привычным. Никто не подхватил Стукову, не бросился на помощь. Все сочувственно и благоговейно воззрились на распростертое тело, и вдруг Стукова исчезла. С резким и непристойным хлопком. Очевидно, ее телепортировали в медчасть, а может быть, сразу в специальный санаторий для ТИПов высшего эшелона.

Из записавшихся в очередь на выступление остался всего один человек, и он уже подходил к кафедре, осторожно огибая то место, где только что лежала Ярослава Стукова. Это был известный ТИП Цезарь Палов, страстный полемист, гордо носивший не очень благозвучное прозвание Верблюд.

— Что мы видим, друзья? — горестно спросил он, закатывая под лоб огненные очи. — Мы видим, как лучшие наши люди буквально горят на работе. А к чему это нас призывает? Это нас призывает к тому, чтобы работать еще лучше. ТИПы должны занять подобающее место в обществе. Наша святая обязанность — распространять идеи тепе не только во времени, но и в пространстве. Широкие массы мировой общественности должны знать, на ком держится сегодня мир. ТИПы — совершенно исключительная прослойка населения, и нам негоже оставаться в тени. Тем более что исключительность эта подкрепляется множеством примеров из литературы, фольклора и мифологии. Вспомним: лучшие герои сказок и легенд, боги из мифов и сказаний всегда отличались способностью мгновенно исчезать в самых неожиданных местах. Чем не тепе? Вспомним шапку-невидимку из русских сказок. Чем не ТОПка в оригинальном исполнении? Вспомним гетевского Мефистофеля, Хромого беса Лесажа, черта из «Братьев Карамазовых», Воланда и его свиту и, наконец, альтиста Данилова. Богатейшая литературная традиция говорит нам о страстном подспудном тяготении передовой части человечества к идее ТП-переноса. К сожалению, зачастую прототипы ТИПов — простите за зевгму! — из художественной литературы — все эти демоны, черти, бесы и прочие — выглядят не очень симпатично, но всегда они выступают в той или иной степени споспешниками прогресса, то есть занимаются тем же, чем занимаемся мы. Между прочим, в последнее время я все чаще прихожу к мысли, что человечество когда-то уже обладало секретом ТП — на биологическом уровне, а впоследствии его утеряло, как утеряло множество ценнейших знаний. Не случайно подогретый в веках нашими сотрудниками интерес к Шамбале и вообще к эзотерическим знаниям оказался столь широкоохватным и стойким. Народ чувствует, что все эти знания — его кровная собственность, только никак не удается подобрать новый ключ к заржавевшему замку. Этот ключ — наша ТП-технология, друзья. Этот ключ — мы с вами, ТИПы, самые счастливые из людей…

…нятно, как все это делается, потому что упал я не на лед, папка, а в воду — в теплую и какую-то очень плотную воду. Я открыл глаза и поразился: жидкость была на редкость прозрачной, я бы сказал, хрустальной. Никогда в жизни я не плавал в такой прозрачной воде. Все было окрашено в оттенки зеленого, но не потому, что зеленой была вода, повторяю, вода имела одно определение — хрустальная, а потому, что сквозь воду во все стороны были видны какие-то толстенькие столбы и обширные плоскости — изумрудные, малахитовые, гороховые, купоросные.

Я вынырнул на поверхность и опять почувствовал, как тяжело пробивать поверхностную пленку. Отчего бы это?

В глаза ударил яркий зеленый свет. Когда зрение привыкло к солнечным лучам, многократно отраженным от глянцевитых зеленых поверхностей, я осмотрелся. Понятно, что от этого мира я тоже не мог ждать ничего привычного или хотя бы знакомого. И я не ждал — лишь пытался разобраться.

Сразу стало ясно, что я плаваю на поверхности гигантской капли, зажатой между основанием колоссального листа и стволом исполинского растения — какой-то великанской травы. Влагалище листа было довольно поместительное: в диаметре капля составляла никак не меньше трех метров. Передвигаться по ней вплавь было одно удовольствие: вода прекрасно держала благодаря упругой пленке поверхностного натяжения.

Вот эта пленка, папка, и поставила меня в тупик. Я уже составил две гипотезы, но никак не мог отдать предпочтение какой-нибудь одной из них. Первая: я попал в другой мир — на какую-то планету гигантских растений.

Вторая: я на Земле, но почему-то сильно уменьшился в размерах — настолько, что обыкновенный девясил представлялся мне высоченным деревом, — тогда, разумеется, не каплю надо измерять в метрах, а меня — в миллиметрах.

Каждая гипотеза имела свои плюсы и минусы. Точнее, минус был один, общий. И это был минус не гипотезы, а моего состояния. Где бы я ни находился, сравнительные размеры моего тела были столь малы, что любая животная форма жизни могла оказаться моим смертельным врагом.

Параллельно я думал вот о чем: если я все-таки на

Земле, то как же меня угораздило стать таким маленьким?

То, что я стал жертвой ТП-атаки, — очевидно. Но неужели при телепортации возможно изменение масштаба? Впрочем, почему бы и нет! Достаточно слегка подправить параметры развертки волнового пакета — и пожалуйста. Другое дело, что такое вмешательство в квантовомеханическую гомотетию

(я только слышал этот термин, а что он означает — убей

Бог, не знаю!) практически невозможно. Или возможно? В сущности, что я знаю о практике телепортации?..

Поверхность капли задрожала. Я побыстрее отплыл к ее центру — по стволу растения кто-то поднимался. О! Вот это экземпляр! Нет, все же, очевидно, я на Земле. Мимо пробежал муравей, но какой! Размером с лошадь. Вид у него был очень сосредоточенный, усики суетливо ощупывали дорогу, жвалы напряженно сжимались и разжимались.

Поверхность листа была усеяна множеством устьиц. Из ближайшего выскочила какая-то многоногая тварь размером с голову ребенка, проскрежетала чем-то и скрылась.

В воздухе родилось низкое и громкое гудение. Вокруг растения совершал облет шмель — грузовой вертолет, да и только! Нет, скорее, слон. Вообрази, папка, мохнатого слона… да что уж там… десятиметрового мамонта, да, полосатого шестиногого мамонта со стеклянными крыльями, у которого вместо хобота и бивней — отвратительный ротовой аппарат, напоминающий инструментарий инквизитора.

Нет, папка, шмеля я не боялся. Известно, чем питаются шмели. Этот мамонт-сластена летел не ко мне, а к цветку на вершине стебля: там он рассчитывал полакомиться нектаром.

А вот кого мне действительно следовало бояться, так это насекомых-хищников — например жужелиц. Или пауков, если говорить о другом классе членистоногих.

Я огляделся. Вдали вздымались растения, подобные тому, на котором сидел — точнее плавал — сейчас я. Такие же «девясилы», или как их там.