Мореход - Александр Белый

Это в цивилизованном мире есть сеть центров развлечений и мест для отдыха, здесь же на двести пятьдесят тысяч населения с пригородами, всего восемнадцатитысячный амфитеатр. Таким образом, спрос на зрелища не был удовлетворён совершенно, недаром люди сидели даже в проходах.

Императорская ложа тоже была заполнена полностью. Её занял сам император — молодой мужчина, лет двадцати двух, его мать и обе молоденьких жены (одна из них огненно–рыжая), а так же прочие сопровождающие лица — десять придворных и три десятка закованных в железо гвардейцев. Одетый в белую с красными полосками тунику и отделанные золотом сандалии, на его голове свободно лежал небольшой белый платок обжатый широким обручем с каменьями, так же каменьями был усыпан пояс и короткий меч. В общем итоге на нём висело килограмм десять золота и прочих драгоценностей. Не знаю, какой он человек по жизни, но когда под вой толпы величественно прошествовал мимо нашего сектора, то его открытый взгляд и лёгкая улыбка мне понравились.

Профессиональные гладиаторы дрались красочно. Правда, были и оглушающие удары, и кровавые росчерки клинков на красивых полуобнажённых телах, истеричный визг женской и дикий вой мужской части зрителей, но любому искушённому в воинском деле человеку было ясно, что это скорее не бескомпромиссный бой, а театральное представление. Между тем, подогретый азартом народ ставки делал постоянно, а служки цирка с жетончиками, свитками с записями и подвешенными через плечо мешками для денег, по проходам бегали постоянно.

Между прочим, старик Кью оказался довольно резвым и профессиональным воином, своего противника–каторжника он зарубил буквально на второй минуте боя, правда, на его победу и было больше всего ставок. Чего не скажешь обо мне. Когда подошёл срок дуэли, то на меня была ставка — один к двадцати одному, то есть, мне пророчили поражение почти все восемнадцать тысяч зрителей, за исключением нескольких десятков людей, уверенных во мне, а так же редких прочих любителей рискнуть и сорвать куш. Подняла ажиотаж и интерес к бою лишь тысяча золотых, поставленная мною через Лагоса, что изменило ставку на один к трём.

Правилами проведения дуэлей допускалось наличие панциря, щит, топор, меч и ножи, поэтому снаряжался соответствующим образом. На шёлковую безрукавку надел поддоспешник и бригантину, сандалии сменил на мягкие короткие сапожки со стальными носами и поножами со встроенными карманами для метательных ножей, а штаны были обычными, для верховой езды. Щиты и шлемы из титанового листа для нас с Иланой мастер Кром изготовил уже давно, я посчитал, что не везде можно появляться в наших тактических шлемах, даже перевязанных платком, и данный случай как раз из тех. Дискообразный щит, диаметром семьдесят пять сантиметров, был выбухтован полусферой и посажен на дубовую основу, толщиной тридцать миллиметров, обитую по контуру такой же титановой полосой. Шлем имел вид шишака с козырьком, но без личины. Слева на пояс прицепил узкий длинный кинжал, а справа — маленький стальной топорик, лишь бы считалось, что он у меня есть. Впрочем, с обитым титановой полосой топорищем он был грозным оружием, по крайней мере мог разрубить любой здешний доспех. Наручи брать не стал, для боя со щитом посчитал их излишними.

Мой скандальный противник по сравнению со мной выглядел более мощно и вызвал более громкий ор и более длительные аплодисменты. Если все мои доспехи имели серенький и непрезентабельный вид, то его железо было идеально начищено и блестело на солнце, как зеркала. Он был закован в полный ламинарный доспех с фартуками, свисающими спереди и сзади до колен, и в шлеме с личиной. Его голени почти до колен закрывали поножи, а

  в руках он держал каплевидный щит и огромный боевой топор. Меч и кинжал висели на поясе.

— Иди, он твой, — шепнула Илана и коротко сжала мою ладонь.

Пока мы не спеша сходились к центру арены, распорядитель объявил суд богов, назвал наши имена и залоговые суммы. Толпа особенно бесновалась, услышав о моей тридцать одной тысяче золотом. За личиной видно не было, но получив мощную поддержку зрителей противник, видно, тоже возрадовался, так как стал шагать более резво.

Встретившись на средине, мы все втроём повернулись к центральной трибуне и низко поклонились.

— Господин Иго Сарда! Господин Рэд Дангор! — воскликнул распорядитель, — Не желаете ли вы примириться?!

— Нет! — одновременно ответили мы.

— Тогда, да свершится…

— Подождите! — легонько толкнул его и крикливый распорядитель резко замолчал, широко распахнув глаза.

Опять развернувшись к императорской ложе, высоко поднял вверх правую руку и громко воскликнул:

— Ваше Величество! Я, воин по имени Рэд из благородного рода Дангоров, посвящаю этот бой во здравие и славу вашу!

Этот ранее неведомый никому спич пока ещё не любящей меня толпе понравился, она ревела и визжала, рукоплескала даже вся императорская ложа.

— Теперь говори, — повернулся к распорядителю.

— Угу, — кивнул он, не отрывая от меня удивлённого взгляда, затем встрепенулся, резко взмахнул рукой и воскликнул, — Да свершится суд богов!

Как только он ретировался, я вытащил меч, и мой противник с топором в руке слегка дёрнулся вперёд, но лишь обозначил атаку, а сам тем временем сделал короткий шажок вправо. По его выверенным и экономным движениям мне сразу стало понятно, что это не безбашенный охламон, а опытный боец. Вот опять дёрнув щитом, он обозначил замах топором и подшагнул вправо.

Ага, гонит меня по кругу и хочет выставить лицом под низко висящее солнце. А вот хрен тебе! Но публике нужны зрелища, значит поиграем пока по твоим правилам. Я сделал короткий выпад клинком и в момент замаха топором и его движения вперёд, немедленно отступил на шаг назад с упором на правую ногу, тем самым смягчив и пригасив щитом рубящий удар тяжёлой железяки, но руку он мне неслабо присушил.

Заметив, что пытаясь отступить, я оторвал от земли левую ногу и ослабил опорную, он ринулся вперёд и приложил меня щитом. Он опоздал всего лишь на миг. В момент столкновения моя рука со щитом была прижата к груди, корпус резко подан вперёд, а полусогнутые ноги твёрдо стояли на земле.

Раздался тяжёлый глухой удар железяки о титан, а меня приподняло вверх и на полметра откинуло назад. Противник сам по себе был тяжелей меня килограмм на пятнадцать, да и вес доспеха перетягивает мой где‑то на столько же. Да и топор при данной схеме боя имеет преимущество перед мечом. Не успел я утвердиться на широко расставленных ногах, как пришлось слегка присесть и укрывшись щитом, как зонтиком, принять сверху очередной «буммм», при этом изнанкой щита треснуло по руке и шлему не хуже, чем тяжеленным бревном. Вот, наверное, удивляется, почему это мой щит не разлетелся на щепки?

А толпа ревела не переставая, при этом прекрасная акустика неплохо била по ушам.

Чем мой меч хорош, так это тем, что имеет приличную длину и может не только хорошо рубить, но и колоть. Заметив тень очередного замаха топора противника, который теперь мог бы приголубить меня основательно, решил больше в эти игры не играть, и из нижней стойки сделал глубокий выпад под его левую коленную чашечку. Да, моё движение он заметил, даже попытался прикрыться щитом, но опять не успел, кость голени я ему всё же достал, неглубоко, но вполне достаточно, чтобы сбить атаку.

— Скунс! Скунс! — просипел он за маской и отпрыгнул, подволакивая ногу, оставляя на песке кровавые брызги, — Сейчас я тебя убью!

Разговаривать с ним и тем самым давить себе дыхалку, я не стал, зато опять твёрдо стоял на ногах и был готов к бою, теперь будем играть по моим правилам. Прыжком вперёд и коротким выпадом натурально срубил пластинку доспехов, чем спровоцировал противника на контратаку. Поняв, что щит разрушить не удастся, он взмахнул топором и направил его в мою прикрытую шлемом голову. Немедленно убраться на шаг вправо и подставить щит под касательный удар, проблем не составило, а когда лезвие жалобно «дзинькнуло» о мой щит и по инерции понеслось вниз, ничего другого не оставалось, как резко его оттолкнуть, слегка развернув противника ко мне левым боком. Теперь уже мой клинок чисто автоматически миновал край его щита и нанёс сильный укол подмышку, после чего рука со щитом мгновенно обвисла, как плеть. От болевого шока его топор тоже на секунду замер, чем я воспользовался незамедлительно, вынутым из подмышки клинком резко взмахнул по диагонали справа налево, попав по кисти руки, удерживающей топорище. Сначала на песок арены упали обрубки его двух пальцев, затем потекла кровь, после чего наземь шмякнулся щит и гупнул топор.

Противник окровавленной рукой сорвал с лица маску и уставился на меня совершенно дикими глазами.

— Бери меч! — воскликнул я, перекрикивая вопли бесновавшихся трибун, и сбросил свой щит.

Он тут же последовал моему благородному совету и той же окровавленной, беспалой рукой выхватил клинок. В этот миг в его глазах вспыхнула радость и надежда, но когда он его поднял и ринулся в атаку, взгляд излучал вселенскую злобу.