Э(п)рон-4 (СИ) - Быченин Александр Павлович

— Незначительные, но множественные.

— Выражайся яснее, рёку-аси!

— Да куда уж яснее, кэп, — вступился я за помощника. — «Дробью» из гаусс-орудия его угостили. И, судя по словам Кумо, обитаемую часть тоже не пожалели — садили, куда придётся.

— Точно так, капитан Заварзин.

— Ну и за каким демоном, э?

— Недостаточно данных для анализа, капитан Сугивара.

— Меня позлить хотели, твари. Или предупредить… — Я взял небольшую паузу, потом даже в «дополненной реальности» ощутил на себе заинтересованные взгляды соратников и вскинулся: — Чего?! Можно подумать, сами почерк не узнали!..

— Только на моей памяти уже третий случай… симатта!

— Кэп, это уже не случай. Это подтверждённая закономерность. А ещё след.

— Дебилы, что ли?

— Поди знай… может, так. А может, и вызов. Для меня вызов.

— Больше на чей-то прокол похоже.

— Вряд ли, кэп. Прокол это с той су… в смысле, леди Рокуэлл. И с моими родителями. Потому что исполнители и предположить не могли, что «утопленные» посудины когда-нибудь «всплывут». А здесь и сейчас — либо осознанное вредительство кого-то в стане врага, либо попытка меня спровоцировать.

— На что, э?!

— На необдуманные поступки, Рин, на что же ещё?

— Это ты про месть?

— Про неё, кэп.

— Месть это нерационально.

— Зато очень приятно.

— С каких это пор ты дал волю эмоциям?

— С недавних, коллега. С недавних… ладно, чего зря воздух сотрясать? Эй, парни! — перешёл я на общий канал. — Кто-нибудь думает поближе подобраться?

— Пара минут, Алекс, — отозвался командир звена, не доверивший столь ответственное задание заму. — «Техничка» готова, сейчас пристыкуемся и посмотрим тщательнее.

— Надеюсь, порадуете…

— А это уже не от нас зависит, шеф.

— Да я и не требую… но было бы неплохо.

Надо ли говорить, что надежда оказалась тщетной? Выяснилось это уже через полчаса, когда «спасатели», запитав от постороннего источника механизм шлюза, проникли во внутренние помещения «Мустанга». Встретили их там пусть не разор и разорение, но вполне конкретное отсутствие атмосферы, говорившее о серьёзной разгерметизации судна. Да и более тщательное сканирование показало наличие сотен сквозных пробоин. Сквозных — в смысле от борта до борта, через все промежуточные преграды. Один из спецов не поленился, добрался до ближайшей дырки (снаружи корпуса, естественно), и в неё заглянул. Что характерно, под определённым углом при помощи автофокусировки и зума он сумел разглядеть звезды с той стороны корабля. Вот так вот. Мы, впрочем, тоже лицезрели аналогичную картину, так как Кумо вывел канал с камеры спеца в отдельное окно «дополненной реальности».

— Никогда такого не видел… — покачал головой спец, сбив картинку. — Это чем же так умудрились? Лазером? Не похоже. И не плазма — края у отверстия рваные и загнуты внутрь… да и размер — сантиметра три в диаметре. Для лазера много, для плазмы мало.

— Это кинетический снаряд, темнота! — булькнул кэп пивом.

Да-да, он присосался к очередной банке, аргументировав распитие слабоалкогольных напитков на рабочем месте медицинскими целями.

— Кто ж таким примитивом пользуется?! — изумился спец.

— Если ты о таком не знаешь, то это не означает, что явление не существует, — вмешался его начальник. — Алекс, дальше смотреть?

— Естественно! Обшарьте все отсеки, нужно убедиться, что никто не выжил.

— Пессимизм еще никого до добра не доводил, э!

— Пусть лучше приятный сюрприз будет, чем болезненное разочарование, — отбрехался я. И протянул руку: — Кэп, мне тоже пивка дай.

— Держи, симатта! Но учти, это последняя.

— Значит, бар мой распотрошим. За упокой душ…

И ведь как в воду глядел! Весь экипаж, все семь человек, включая самого Терентьева, вскоре были обнаружены. Причём, что характерно, почти все на боевых постах. Сам Иван так и торчал в рубке, пристёгнутый к капитанскому креслу, но опознали мы его исключительно по занятому месту и шильдику на скафандре — голова отсутствовала, походя снесённая одной из «дробин». А поскольку произошло это ещё до того, как атмосфера из жилого отсека улетучилась, то и картинка образовалась соответствующая. До тошнотиков, блин! А ведь я уже начал думать, что меня ничем не проймёшь — после стемсилоида того же. Но нет, проняло. Впрочем, Терентьеву, как и ещё двоим, сильно повезло, поскольку умерли они очень быстро. «Дробины» страшно калечили тела, но зато убивали мгновенно. А вот удушье… такого даже врагу не пожелаешь. В общей сложности триста семнадцать сквозных (повторюсь — от борта до борта, за исключением тех, что пришлись на реакторный отсек) пробоин, равномерно распределённых по корпусу, никакими «пластырями» не заделаешь, особенно в экстренном режиме. Плюс вырубившийся реактор, оставивший судно без энергии. Даже в капсулу анабиозную не заляжешь, ибо обесточена. И как вишенка на торте — «рассинхрон» в обратную сторону, то бишь по внутреннему времени «затонувшего» «Мустанга» прошло больше месяца. Итого шансов ноль. Дольше всех протянул механик — дыхательный реагент в его шлеме исчерпался через трое суток с момента катастрофы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Полный осмотр судна занял меньше пары часов, но нервов сжёг на год вперёд — куда тяжелее оказалось принять не сам факт смерти соратников, а сопутствующие ей обстоятельства. Искажённое лицо механика мне теперь в кошмарах являться будет, я себя знаю. Но в случае с командой «Мустанга» мы хотя бы смогли обеспечить мужикам достойное погребение — уложили тела в индивидуальные капсулы, которые предоставившие их наёмники без экивоков звали «гробами», да отстрелили в сторону ближайшей звезды. У меня возникла было мысль запустить их в чёрную дыру, но я быстро одумался — мало радости навечно застрять на горизонте событий. А до короны звезды «гробы» рано или поздно доберутся, в отличие от.

Церемония прошла без инцидентов, да и осуществили мы её силами служащих Корпорации — наёмники смотрели, но не вмешивались. Парни с понятиями, молодцы. Надо будет их премировать, да и Владу благодарность объявить за удачный выбор. Правда, наблюдать нам с кэпом пришлось со стороны, через «дополненное пространство». Впрочем, так мы даже больше подробностей увидели, чем остальные коллеги. Да и эмоции особо скрывать не пришлось — я скрипел зубами и мало что не рычал, а Рин, к моему безмерному удивлению, даже скупую мужскую слезу с глаза смахнул, благо сидели мы без шлемов. Обнажив, так сказать, головы, как того и требовал обычай. И пусть объяснил он это ядрёностью пойла, что мы употребили за упокой души Терентьева со товарищи, но я-то знаю…

— Ну и куда теперь, симатта? — поинтересовался кэп, крякнув и занюхав пойло рукавом скафандра.

И почему мне кажется, что это тлетворное влияние механика Мягкова? Вот прямо в догадках теряюсь, ага.

— Пока к родным пенатам, на Картахену, — вздохнул я. — Надо расходники восполнить, да и с инфой, которую Кумо умыкнул, разобраться. А потом… там видно будет.

— Никак собрался и дальше за ниточку тянуть, э?

— А ты бы не потянул?

— Я это я, — отрезал кэп. — А тебе о Корпорации думать надо.

— Уже нет.

— В смысле?!

— Знаешь, Рин, я последнее время много размышлял… анализировал… ну, почему лезу во всякое. И это притом, что вы с Рэнсомом и Дерриком хором твердите, что не должно мне такое.

— А толку-то? — резонно заметил кэп.

— Ну да, — повинился я. — Но речь не о том. Я просто чувствую, что… блин! Короче, я тут недавно сам себе признался, что стал свободен. Сам посуди: целей всех достиг…

— А как же мировое господство, э?!

— Это не цель, это химера, — отмахнулся я. — А в остальном… от клановых условностей избавился, Корпорацию создал, родственников нашёл… собственно, всё. Шестерёнки крутятся без моего участия. И точно так же будут крутиться и дальше. Я по большому счёту уже и не нужен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Предприятию — может быть, — признал мою правоту Рин. — А как насчёт людей? Близких людей? У тебя семья.

— Чёрт… кэп, можешь считать меня психом, но… я ведь, по сути, и для них уже всё сделал — обеспечил всем, чем возможно, включая безопасность. И получается, что я теперь могу творить всё, что захочу. Сам захочу, а не кто-то со стороны. Любую дичь. На посторонний, понятно, взгляд.