Путь хранителя - Маркус Кас

затылке, когда выслушал краткую опись и прикинул местоположение и площадь. — И сколько же мне всё это стоило?

Озвученная сумма вызвала новый шок. Немалая для моего счета, но мизерная для такой недвижимости. На резонный вопрос почему так мало, сопровождающийся подозрительным взглядом, ответ я получил смущенный.

У местечка этого репутация плохая.

Я сразу же напредставлял толпы воющих ночами призраков, прикованные скелеты в подвале и прочую дичь, но Ларс отмахнулся. Призраков в этом мире, слава богам, не было как явления в принципе. Их с успехом заменяли демоны.

— Вы же защитник, если тут нечисть какая и водится, то справитесь с ней быстро. Да и не умирал тут никто, так, пугались только… — оптимистично заверил меня камердинер.

Судя по озвученным симптомам, репутация имения страдала из-за неприятностей, реально похожих на поведение привидений. Странные звуки, передвижение и исчезновение предметов, скрипы, приглушенные голоса…

Но мужчина склонялся к тому, что тут имела место иллюзия, наложенная давними хозяевами. Род которых был вычеркнут из всех документов чуть ли не со времен битвы богов. А затем дом перепродавали несколько раз, но надолго никто не задерживался, а последний пугливый хозяин выехал аж полвека назад.

В общем, теперь я стал обладателем ушатанного особняка с призраками со стремным парком. И помощника, совершенно уверенного, что с такими нюансами я справлюсь играюче.

— Нда… — я приоткрыл скрипучую дверь и заглянул внутрь, чихнув и сразу же захлопнув её. — Так, вызывай чистильщиков. Пусть всё отмоют. Мебель там есть?

Беглым взглядом я заметил лишь длинный коридор и вроде по стенам стояло что-то, накрытое белыми простынями.

— Некоторая есть, — кивнул Ларс. — Антиквариат, но в хорошем состоянии. Небольшая реставрация и…

Я застонал, вынудив этим замолчать ретивого помощника. Реставрация антиквариата будет стоить так же, как и сама раритетная мебель. Ну да ладно, поддержим предметы старины, может среди них и настоящие сокровища с исторической ценностью найдутся.

Напоследок я обошел дом вокруг, нашел просторную террасу позади и ещё одну пристройку в виде башенки, но на первом этаже. А также отдельный вход на цокольный этаж и метку. Едва заметная даже моему глазу, она указывала, что тут есть спуск под землю.

Попинал сухие листья, оглядел сад, но близко подойти не решился, кто его знает, что там водится в этих зарослях. Может та самая нечисть, что пугала немногочисленных и редких владельцев. С такой буйствующей природой, боюсь, садовника точно придется заводить.

Но у меня было ещё одно неотложное дело, так что я оставил Ларса разбираться с дальнейшими действиями и вызвал такси.

Кладбище стояло на прежнем месте и выглядело получше, чем во время моего прошлого визита. Надгробия восстановили, мусор и поваленные деревья убрали, а сам домик сторожа сверкал свежей краской.

Я несильно, но настойчиво постучал в отполированную и покрытую новым лаком дверь. Затем снова. На третий раз усилий пришлось приложить побольше. Бабка Михи была в своем репертуаре.

Занавеска на маленьком окошке колыхнулась, следом распахнулась и дверь, чуть не ударившись мне в лоб.

— День добрый, Олеся Федотовна, — вежливо поклонился я.

— Ах ты! — тут же кинулась на меня старушка. — Демонюга! Ведьму ко мне притащил! — перед моим лицом затрясся сжатый кулак, а лицо бабки скукожилось в злобную гримасу.

Ну слава богам, хоть тут всё по-прежнему. Я улыбнулся и вытянул руку с купленными по дороге свежими пряниками, которую держал за спиной. Взгляд Федотовны слегка подобрел, а на лице отобразилась борьба. Так быстро сдаваться бабка не хотела, но мы вроде уже были не чужими людьми, да и любимое угощение я принес.

— Хорошо, заходи, — она отступила внутрь, всё ещё изображая недовольство. — Но ведьму свою забирай!

В кухне-гостиной-столовой тоже ничего не изменилось. Куча скарба, старый буфет, черная от сажи печка и засаленная плитка. Цветастая клеенчатая скатерть на столе и стоящий по центру начищенный самовар, исходящий паром.

По ту сторону стола сидела пара подростков и прихлебывала чай из щербатых кружек, синхронно хлюпая. Миха, неожиданно опрятно одетый и причесанный, широко мне улыбнулся.

А вот девчонка… От той оборванки, что Карл выносил из убежища ганзейцев, не осталось и следа, так что узнал я её только по сверкающим карим глазам. Фросю отмыли и одели в цветастое голубое платье. Личико у неё оказалось умилительно кукольное, портил его только мрачный взгляд.

А волосы, кудряшками рассыпающиеся по плечам, были пшеничного цвета, отдающие золотом при свете солнца, падающего из окна. Ведьмочка превратилась в симпатичную девчушку, почти ангелочка.

Я улыбнулся ей, на что она не очень добро прищурилась, спрятавшись за кружкой и пригнувшись. Ясно, как дикая кошка. Что неудивительно, если представить какая у неё была жизнь с ведьмой.

— Чего, дядь, пришли меня святошам сдать? — пробурчала она.

Что делать с ребенком, я не знал. То есть знал, как поступить правильно, но брать на себя заботу об ещё одной подопечной… От одной мысли об этом хотелось завыть. Конечно сдавать в обитель я её не собирался. Как и в детский дом. Слишком хорошо знал, каково там.

Я молчал, осуждающе качая головой и спохватился, залезая в карман. Достал скрученную пачку купюр и протянул её бабке:

— Благодарю за вашу заботу о Фросе. Вот тут небольшая компенсация за беспокойство…

— Засунь их в… — взъелась было Олеся Федотовна, но глянула на внимательно слушающих её подростков и вздохнула: — Не нужны мне твои бумажки. Ты о девке лучше позаботься, пропадет она без надзора да обучения должного. А деньги… И так Мишуте подкидываешь немало. Вон, обновили владения то.

От этого факта её лицо расплылось в мечтательной улыбке, отчего я поперхнулся. Был уверен, что улыбаться она не умеет, да ещё и так приятно. Но бабка опомнилась быстро, нахмурившись:

— Ведьму забирай и проваливай, тогда и квиты будем.

— Я не ведьма! — пискнула девчонка, на миг выпрямившись.

— Ты мне не заливай, демонюга! — прикрикнула на неё бабка, но довольно беззлобно. — Я вашу братию за версту чую. От тебя так и несет запретной магией, девка. А дальше ещё хуже будет.

Я заинтересованно посмотрел на девчонку. Фрося больше не возражала, лишь помрачнела и вздохнула.