Мир зеленого солнца - Виктор Костин

Ставить время по восходу на семь часов себя не оправдало, теперь ставлю по солнечным, это получше. Правда солнце это местное, зеленое Гранис, оно редко в обед светит еще. Продолжительность дня здесь, где-то 22 часа с копейками, точнее не скажу. Я для себя решил 22 с половиной и когда тучи, то так поправку делаю и зашибись. Ладно, к делу, когда эти обозники показались, а знатный обоз за сотню вояк примерно, десяток телег по два быка, ну, олов местных в каждой и 30, Тридцать лошадей. Я как увидал это богатство, так своим движителям и сказал, в коней не бить, подальше.

Тут я решил, что такую массу, я сам без последствий не осилю. Нет, разбить, разобью, но, сколько останется их после и сколько у меня останется, если они как Соколисовские станут бить, не взирая на последствия. Поэтому инструктировал до посинения, и как кидать гранаты, и что делать остальным, и что если что. Я им такой курс молодого бойца дал, они такого не видели еще. Тем более авторитет у меня уже непререкаемый. Подошли они толпой, толи не ожидали ничего, толи еще ничего не знают. Как-то слабо верится, но это теперь их проблемы.

При подходе за стенами не было никого, я всех в замок загнал, и демонстративно поднял ворота, а решетку опускать не стал. Это по-местному, я не боюсь, но впускать не желаю. К самому мосту подошел высокий, выше местных, и на имперском, потребовал барона и опустить мост. Я Хаарому Каледас так сказал, скажи что мост опустим, но пусть сам идет на переговоры, в противном случае будем стрелять. Хааром так и прокричал, я его понимал не плохо, каждодневные занятия с интенсивным разговором разумами, эта местная специфика, очень в этом отношении продвигает хорошо. Этот высокий на лошади, что-то сказал своим телохранителям, или кто они у него и они отошли. Мост опустили и Хааром Каледас пошел на переговоры, я решил подстраховать и стал с верным АКМом в проходе, и слышно все, и если что…. Хааром Каледас пошел пешком, жалко ему свою лошадь, видите ли было, ну его дело.

То, что что-то не так было понятно, эти мои священники из службы надзора сказали, что вроде демон здесь какой поселился, но вроде мирный. Так, ничего не понятно, об этом им сказали только в последнем баронстве этого Тодаса Соколиса, а там не священник, а послушник и кто его туда поставил, хотя здесь глушь сплошная, и сюда либо в ссылку отправляют, либо вот таких бестолковых, так что толком и не поймешь, что здесь. Сначала все было хорошо, в столице как всегда, ну, не знаю как, а десять переходов так и было, потом первый барон, там также.

Вот, оно, уже у его сына как его там Мониса, уже там не то. Мне бы обратить внимание, ведь что-то вот чувствовалось, вот, ведь не стали там брать посуду, цена упала. Предлагали, но за треть цены и золотис не весь отдали, но это всегда так было. Его не торопятся с первым караваном, не то, что цена другая, просто в другом караване товар будет подходящий и тогда. Так сказать из рук в руки ха-ха, местное дурачье, верблюды хм-м (вообще-то его зовут Тилинко на самом деле, но все зовут Телинко. Тилин-верблюд). В прошлом баронстве, что покинули, у Тодаса Соколиса, там просто ни одной миски не продали, и если бы он не брал так много ткани, и кинжалов, и котел бронзовый. Кашану, вот оно, он не взял ничего из глины, совсем ничего, только из бронзы и золотиса он дал строго отмеренную дозу и все. Столь мало еще никто не сдавал, были и плохие сборы, но не столько.

И эти, из службы надзора, нет бы, мне раньше сказать, а то сами меж собой обсуждают, едучи на колеснице, этой местной телеге. Вышел барон местный Хааром Каледас так его зовут, списки у меня на всех есть и начал, на неплохом имперском, правда. Умеют «верблюды» разговаривать, так, и что он такого скажет. Что, предлагает сдаться и всем гарантируется жизнь, что-о-о он мне предлагает. Я даже переспросил, он повторил и показал на два облака, что были перед Гранисом, когда пройдут, и пошел обратно.

Нет, каков наглец, я уже хотел его зарубить мечом, когда поглядел и увидел, и на стенах, и в проходе в замок стояло до двух дюжин лучников и все с наложенными стрелами, и все только на меня. Я не трус, но менять свою жизнь, на жалкую жизнь этого барона, и я повернул коня, лишь в след ему бросил, я тобой займусь, лично, потом. Когда отъехал от моста, ожидал, что сейчас мост подымут и как обычно, но я жалеть не буду, закидаю горящими стрелами и пусть, сами выскочат.

Мост не подымали. Повернул к своим и устроил совет, были и все десятники, и эти хвала единому, служба надзора. Все такой шум подняли, как буря в пустыне, и камнепад в след. Подождал и оглянулся на замок, мост не подымали, может это ловушка, я про такое знавал. Еще в империи некоторые города так делали, открывали ворота, а там яма сразу за воротами. Может и здесь так, тогда много людей поляжет, но все равно ведь яму закроем, хоть и телами и ворвемся, что он думает. Ладно, надо послать еще одного на переговоры как бы, и пусть посмотрит, нет ли там западни. Тимассо тебе идти, если что империя тебя не забудет. Так смотри сюда, у них там, скорее всего яма, подойди как можно ближе и посмотри внимательно, если вернешься, расскажешь. Так пошел я сказал, ждем.

То, что имперец не рубанул, хотя хотел. Я его все время на прицеле держал, но мог бы не успеть, выстрелить, хотя как сказать. Отдача от пули такая, что с коня его ссадила бы, и удара могло и не получится. Хааром Каледас вернулся мокрый, а нелегка ты шапка Мономаха, а как ты хотел, барон. Сидим, ждем, я на стену не полез и здесь все видно, а наверху три движителя, вот пусть и смотрят, я уже всех проинструктировал, а там бой покажет, какой из меня учитель и командир. Эти пришлые устроили целое заседание и что-то бурно обсуждали, потом один отделился и, сняв шлем, а у них что-то вроде такого шлема было, не полностью закрытый, но уже что-то. Шел он быстро и, зайдя на мост, стал кричать беседа, беседа. Это здесь так переговоры обозначают, и он вроде с белым флагом идет.

Ну, идет и идет, он зашел почти за ворота замка, когда его остановили, и Хааром Каледас вышел навстречу, чего так торопится, но по его взгляду стало понятно, чего он хотел. Хоть он и боялся, но взгляды он кидал очень определенные, и я сразу понял, не переговорщик он, лазутчик, и просто высматривает все наши уязвимые места, ну-ну, думаю, смотри, смотри. Много ты насмотришь, то что перед глазами ведь не воспринимается, а основная ударная сила, я, и те трое наверху, и они даже без луков. Вот их кто воспримет, и что ты расскажешь.

Его чтобы окончательно сбить с толку даже вином угостили, я хотел крепкого имперского, но до него далеко идти, перебьется. И так он все осмотрел, и сейчас они посовещаются, и думаю, начнут, ну и мы помолясь, кто хочет. Имперец ушел, оглядываясь, по-моему, он до последнего не верил, что его вот так отпустят.