СССР - потерянный рай - Юрий Мухин

А в те далекие славные времена я вспоминаю только два случая воровства. Как-то прихожу на работу, и начальник химлаборатории Е.П. Тишкин жалуется, что у него кабинет обворовали. Это была маленькая комнатка на первом этаже, которую Петрович использовал, скорее, не как кабинет, а как дополнительную кладовую для дефицитных реактивов и материалов — хранил там неприкосновенный запас. Вор залез, разбив окно, взял у Тишкина суконную рабочую куртку металлурга (в быту эти куртки использовались, чтобы на рыбалку ездить), соблазнился несколькими стеклянными банками с реактивами и, самое ценное, украл электронный микрокалькулятор, которые тогда были еще редки. Возмутила нас такая наглость, и я распорядился вызвать ментов. Те приехали: как в кино, все осмотрели, сняли отпечатки пальцев и через месяц или два вора нашли, правда, калькулятор этот сукин сын успел куда-то задевать, и милиция нам вернула только куртку и реактивы. Что было с вором, уже не помню.

А однажды приезжаю, а у химиков ЧП — ночью пропал с рабочих столов платиновый тигель. На вид эти тигли невзрачные — как маленькая стопочка из светлого металла, и только, но стоили по тем временам чертовски дорого — чуть ли не до тысячи рублей, хранились в сейфе и лаборантам для анализов выдавались строго под отчет. Тут хочешь не хочешь, а милицию надо вызывать, но Тишкин попросил у меня пару часов самому следствие провести.

Задержал лаборанток ночной смены — они не представляют, куда тигель мог деться: получили по смене десять тиглей, а начали сдавать — их всего девять. Начал допытываться — не приходил ли кто в лабораторию по ходу смены? Выяснилось, что к одной девчушке забегал поболтать хахаль — плавильщик соседнего цеха. Срочно послали за ним, тот приехал на завод растерянный — ничего не брал! Петрович ему командует: зайди в лабораторию, как ночью заходил, и встань там, где стоял! Парень вышел, вошел и встал, облокотившись на один из рабочих столов.

— Ничего со стола не брал? — спрашивает Тишкин.

— Клянусь — ничего!

— А ты подумай, не спеши.

— Да тут какие-то стаканчики стояли, то ли железные, то ли алюминиевые, я один взял, а он смялся, ну я его в урну и выбросил.

— В какую урну?

— Вот тут стояла.

Срочно позвали уборщицу, она показала место в мусорном контейнере, куда уже вывалила утром урну. Разгребли мусор, нашли платину. Тишкин приказал лаборанткам в ночные смены двери держать на замке, никого в химзалы не впускать, а с хахалями разговаривать в коридоре. Тигель отрихтовали, и на этом инцидент сочли исчерпанным.

Теперь о воровстве с завода. Тут нужно понять принцип: у нас реально действовало правило, что человек должен жить своим трудом, и в основной массе жителей города нетрудовые доходы считались преступлением, а преступников не сильно жалели и жаловали. Из этого принципа исходит и отношение к хищениям с завода. Во-первых, это не должно быть помехой работе завода, во-вторых, ты мог взять только для себя и только то, что не можешь купить из-за отсутствия этого в строймагазине, или, к примеру, существует запрет на выписку этого с завода. Скажем, срезки с деревянных досок можно выписать с завода — зачем же их воровать? Ну, к примеру, спер ты с завода сварочный трансформатор, но их на заводе полно, кроме того, они часто горят, меняются на более совершенные, т. е. ты этим работать заводу не помешал. С другой стороны, ты этим сварочником что-то смог сделать себе, кроме того, соседи по гаражу будут к тебе ходить и просить что-нибудь подварить — всем польза! Да и вообще — что это ты за сварщик, если у тебя дома нет сварочного трансформатора? Или что это ты за электрик, если у тебя дома нет тестера, пассатижей и куска провода? Как тебя попросить в чем-нибудь помочь по твоей специальности?

Если что-то свободно продается в магазине или на заводе, а ты это тащишь — тебя не поймут — ты вор! Но если тебе нужна труба для полива дачи, ведь у тебя огурцы сохнут, а на заводе запрет на выписку труб, то кто тебе что скажет, если ты их уволок? Но упаси господь что-либо из украденного превратить в деньги — тут ты точно вор. Помню, как-то в компании мужики зло и презрительно обсуждали одного мастерового за то, что он каждый год строил гараж и продавал его. Построить гараж, ничего не сперев с завода, было невозможно, более того, на определенные вещи закрывали глаза, поскольку они делались всеми, скажем, ты выписывал 100 кг листовой стали для ворот или кессона в подвал, платил за эту сталь 7 рублей, а сколько реально у тебя пошло на это металла, никто не взвешивал. Вот и получалось, что этот мужик, строя и продавая гаражи, торговал краденым, а это было недопустимо. Русские люди очень не любят, когда кто-то не «как все», а «все» у нас не воруют, и ты не воруй.

Начальству в этом смысле было и проще, и сложнее. Проще потому, что ты и в этом деле успеешь раньше работяг, но зато тебе люди не простят то, что простят работяге. Возьмешь то, что люди посчитают лишним, и они тут же сообщат в ОБХСС (отдел борьбы с хищениями социалистической собственности), а этому отделу милиции тоже нужно отчитываться в своей работе, вот и выставит тебя милиция на показательный судебный процесс. Не наглей! Как все! А если и больше, то не намного.

Был в то время дефицит полиэтиленовой пленки, вернее, она только входила в быт, а штука эта нужная на дачах для парников и теплиц, для укрытия всходов от заморозков. А тут отдел снабжения прикатил на завод вагон этой пленки, причем заводу она явно была ни к чему. Мы с Тишкиным объявили заму директора, что нам пленка нужна для утепления в лабораториях окон на зиму, выписали рулон килограммов на 80, отрезали себе по куску, и Петрович положил рулон в коридоре. Ну и работники цеха с неделю по кусочку отрезали, отрезали, пока пленка не кончилась. Это — по нашим ермаковским понятиям. А в цехе № 6 тоже выписали эту пленку, и вновь принятый на работу мастер электрослужбы закрыл ее в кладовой и попробовал ею торговать, т. е. требовать у рабочих деньги за нее. Этого мастера немедленно выкинули с завода.

Вот сейчас вспомнил, как анекдот, такой случай. Сидит все заводское начальство (кроме директора) на совещании по рассмотрению техотчетов у главного инженера, если я правильно помню, то это был Юрий Яковлевич Катаев. Дошли до заводского травматизма, рассматриваем случаи. Один работяга что-то себе сломал во время воровства извести. Завод извести завозил много, поскольку ею белились мульды разливочных машин перед каждой заливкой в них ферросплавов. Самосвалы разгружали известь в четырех цеховых складах готовой продукции в банки, а затем краны эти банки разгружали в бункер растворного узла, горловина которого была метрах в шести от уровня пола. Обычно часть банок с известью стояла и на полу, и можно было легко из них набрать извести столько, сколько тебе нужно. А именно на складе этого цеха извести в банках на полу не было, и бедняга, поленившись сходить на другой склад, полез за ней на бункер, а там оступился и травмировался. На совещании встал вопрос о том, что сделать, чтобы подобные травмы больше не случались. Я предложил сделать у проходной навес и под него выгружать самосвал хорошей извести, чтобы на выходе с завода всякий мог ее взять, главбух сказал, что нас за это посадят. Тогда главный инженер распорядился на складах всех цехов у входа всегда ставить полную банку с хорошей известью и не расходовать ее до крайней нужды, чтобы люди могли набрать ее себе, не заходя в глубину склада и не подвергая себя риску.

В этом случае анекдотично вот что. За травмы наказывался и начальник цеха, и главный инженер завода, а травма во время хищения в вину заводу не ставилась. То есть если бы начальник цеха и главный инженер официально объявили правду — то, что эта травма при хищении, то они спасли бы себя от снятия части премии. Но никому это и в голову не пришло — мы завод, одна семья, как же можно не дать человеку такой пустяк, как известь, если этот пустяк ему нужен?

Вообще в то время неприятности товарищей воспринимались острее. Как-то А.И. Григорьев, который вроде и не был заядлым рыбаком, поехал зимой за 300 км в степь на какое-то озеро рыбу ловить, и там на озере его «Жигули» провалились под лед, но сам Анатолий Иванович успел выскочить. Я узнал об этом в коридоре заводоуправления перед началом какого-то совещания. Мужики радовались, что Григорьев спасся — это главное, но одновременно то ли Старый Бабченко (Василий Васильевич), начальник автохозяйственного цеха, то ли сменивший его Серега Харсеев уже организовал трейлер и автокран, путевки были выписаны, водители проинструктированы и только ждали, когда подъедет из Павлодара заказанный заводом водолаз со своим оборудованием. Поехали, выдернули из-подо льда «Жигули», привезли, высушили, и никто слова упрека не сказал Григорьеву, что его приключение доставило многим массу ненужных и бесплатных хлопот — товарищу надо помочь. Это не обсуждается.