Эксперименты с душой (СИ) - Большаков Алексей Владимирович

   - А это что? - спросила Альвина, увидев, как Черкасов подключает аппарат.

   - Это моя игрушка. Сейчас посмотрим, как работает.

   Аппарат издал неприятный шум, Альвине вдруг стало не по себе, она ощутила сильные удар, обмякла и расползлась по креслу. Ее личико стало безмятежным, словно детским. Душа покинула прелестное тело, девушка утратила свое "Я".

   Теперь осталось то же самое проделать с женой Аленкой. Андрей даже не успел с нею переговорить. Слишком серьезная перемена предстояла ей: оказаться в новом, молодом, красивом теле! Это же полный шик! Однако Андрей не был уверен, что все сложится, ему не верилось, что Альвина согласится приехать к ним. Но небеса оказались на их стороне!

   Но вот порядочно ли осуществить подобную подмену, да еще не поставив женщин в известность? Ясное дело, Альвина была бы категорически против. Но и Аленка никогда бы не приняла такого дара! Она не захотела бы сделать несчастной женщину, пусть даже и любовницу собственного мужа. Подобное было бы в высшей степени не порядочно по мнению доброй Аленки. Вот Андрей и не стал спрашивал мнения своих женщин. Он все решал на ходу.

   Да, он понимал, что делает аморальный поступок. Пусть даже Альвина грозилась абортом и тем, что бросит его. Это тоже не слишком порядочно по отношению к самому Андрею, хотя право любой женщины - планировать свою жизнь. Тем более, рожать вне брака - не совсем по христианским канонам.

   Андрей даже не думал о том, что станет с Альвиной в теле его жены. Потом определится. Может, найдет ей другое тело, может быть, даже вернет назад, если Аленка это потребует категорически. Пока душа Альвины пребывала в ступоре после шока насильственного выбивания, Андрей возился с женой...

   Глава19.

   Этот день начинался неплохо. Альвина надела красивую кружевную кофту голубого цвета, короткую кожаную юбку. Уложила в модной прическе волосы на голове. Капелька духов, ни грамма косметики, все должно быть естественно. Ей хотелось, чтобы бывший любовник надолго запомнил бы их заключительное свидание. Альвина любила посещать ресторан. В другом месте она, скорее всего, отказалась бы встречаться. А так под вино с хорошей закуской можно послушать, что скажет ей Андрей на прощание.

   Но все пошло не так, как она хотела. Альвина быстро опьянела и оказалась в такси, которое везло ее в городок. Она пыталась возражать, но все оказалось бесполезным.

   Андрей выгрузил ее недалеко от собственного дома, она увидела его жену.

   Аленка ей в подметки не годилась! Такая страхолюга! Низенькая, толстая, старая. Ноги в сплошных венах, живот свисает чуть ли не до колен. Альвина не могла понять, что в ней было такого, за что ее мог до сих пор любить Андрей. Одно несовершенство! Убогая женщина, на вид лет шестидесяти, хотя Андрей говорил, что она заметно моложе его.

   Но Андрюшка любит свою толстуху! И это не какое-то мимолетное увлечение, а глубокое настоящее чувство. Они уж столько лет вместе. И даже ради нее, красавицы Альвины, Андрей не помышлял расстаться с этой бочкой. Уму непостижимо!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   Черкасов без церемоний отвел Альвину в гостиную, уложил в раздвижное кресло.

   А затем ее душу будто вытащили силком из тела. Боль, тяжесть. Словно в страшном сне она перемещалась и вошла куда-то, затем карабкалась по каким-то извилинам. После чего уснула. Или находилась в полусознании и не могла различить призрачную грань между сном и реальностью. Ей снилось или казалось, что она находится в незнакомой комнате, лежит в чужой кровати. Все вокруг было неестественным, жутким, тихим, не таким, как дома. Не слышно ни лифта, ни звуков машин за окном. Впрочем, она вспомнила, что находится за городом. Но от этого не стало легче.

   Альвина чувствовала себя как потерявшийся ребенок, заблудившийся в лесной чаще. Она дрожала от страха и напряжения и боялась неопределенности. Ей хотелось плакать и кричать, но она не могла. У нее не было слез, а язык не слушался команд. Привычная легкость в теле исчезла, Альвина чувствовала себя совершенно разбитой, словно ее зверски избили дубинками. Такое случилось с ней впервые в жизни! Девушка никогда раньше не болела, не знала тривиального насморка. Но сейчас ей было очень плохо! Противная боль и слабость не давали покоя. Неужели это такое страшное похмелье? Но у нее никогда не было ничего подобного. А еще очень хотелось есть. Альвина проснулась от голода.

   Не открывая глаз, она вспомнила о вчерашнем походе в ресторан. Пили хорошее вино, немного водки. Закусывали, кажется, апельсинами, ели свиную отбивную с картофелем. Не должно было быть сильного похмелья! Ни тошноты, ни противной тяжести в желудке она не ощущала, но почему ей так плохо?

   Она повернулась на бок, чтобы поспать еще немножко, но поняла, что ей мешает живот. Живот?! Это еще что такое? У нее вздулось пузо до ужасающих размеров?!

   И почему-то не открыть глаза. Словно склеились ресницы. Лишь с четвертой попытки зрачки освободились из-под век. Утренний свет уже проникал через зеленые парчовые портьеры в комнату.

   Довольно быстро глаза привыкали к свету, Альвина огляделась. Она лежала на широкой кровати, в чужой постели, в ночной рубашке.

   Как?! Она ведь твердо помнила, что засыпала на кресле в гостиной. Но кресла с изогнутой спинкой не было. И комната не та. Значит, ее перенесли во сне и нацепили ночную рубашку. Зачем? С ней явно было что-то не так.

   Интуитивно Альвина ощупала рукой свои волосы. Они были довольно короткими, только до плеч. Вместо привычной густой шевелюры. Альвина захватила прядь, поднесла ее к лицу и испуганно вскрикнула. Прядь оказалась блеклого русого цвета, с проседью, тогда как ее собственные волосы были ярко-рыжыми. И рука у нее какая-то не такая.

   Альвина вытянула из-под одеяла перед собой руку, толстую, бледную, с золотым обручальным кольцом на пальце. Что это такое? Сны наяву? Какие-то странные, злые.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   "Иногда фантазии мы принимаем за реальность, настолько они правдоподобны", - подумала Альвина, пытаясь заглушить нервное напряжение, охватившее ее.

   Она откинула одеяло и резким движением, как это делала частенько дома, попыталась вскочить с кровати.