ПОЛИТИКА: История территориальных захва­тов. XV—XX века: Сочинения - Евгений Тарле

Не получив желаемых средств от грабежа Бенареса, Гастингс обратился к другим индийским государствам, вассальным, полувассальным и совсем не вассальным. Он и его агенты хватали людей самых разнообразных положений при этих индийских дворах, подвергали их самым страшным пыткам, вымогая припрятанные деньги и сокровища.

Этот образ действий много способствовал тому, что все слои индийского общества надолго слились в общем чувстве самой лютой ненависти к английским угнетателям. Если Гастингс впоследствии и попал под суд (который, впрочем, его оправдал), то эта неприятность случилась не столько из-за невероятных его разбоев и насилий, сколько главным образом вследствие его ссор с подчиненными чиновниками и из-за бюрократических интриг и соревнований. А современные ему английские министры (вроде Питта Младшего) похваливали его, называли великим человеком и спасителем Индийской империи англичан. В том же стиле отзывается о нем и английская буржуазная колониальная историография.

Несмотря на усиление армии благодаря награбленным суммам, Гастингс не мог посылать с севера, из Калькутты, из Бомбея, достаточно сил на юг, чтобы покончить с Хайдер-Али.

Король Георг III, о котором его враги говорили, что он глупее всего был именно в тот период, когда еще не сошел с ума по-настоящему (уже в чисто медицинском смысле), был в эти годы еще здоров, с его мнением считались, а он готов был на все, лишь бы проучить американских «мятежников». Но английский деловой мир предпочел сохранить Индию.

Уже во время прелиминарных переговоров, начавшихся еще летом 1782 г., выяснилось, что все эти потери будут возвращены французам, так же как Сурат и некоторые пункты в Бенгалии, да еще вдобавок было обещано, что французская торговля получит ряд льгот и преимуществ в английских портах в Индии. На этом и решили в Париже окончить затянувшуюся войну, тем более что главный выигрыш был обеспечен в других местах.

По миру, подписанному в Версале 2 и 3 сентября 1783 г., Франция получила, сверх возвращенных ей владений в Индии, Сенегал в Африке, острова Сент-Люсию и Тобаго (в Малом Антильском архипелаге), а также острова Сен-Пьер и Микелон около северного побережья Америки и обеспеченные права на ловлю и сушение рыбы у берегов Ньюфаундленда. Американские колонии признаны были независимым государством под названием Соединенные Штаты Америки. Испания получила Флориду (в Америке) и остров Минорка (в Средиземном море).

С самых первых десятилетий английского завоевания (в течение всего периода английского владычества в Индии) в самой основе британской политики (все равно, кто ею руководил) был все тот же классический афоризм Уоррена Гастингса: «Мечом Индия приобретена, и мечом должно ее удерживать за собою». Зависела ли Индия от такого непревзойденного маэстро в деле грабежа, как сам автор этого афоризма, или от мягкого либерала лорда Риддинга, действовавшего во времена Рамсея Макдональда, или от лорда Делхауси, прославившегося остроумным юридическим открытием, что в случае смерти любого раджи его наследником является не его сын, но английская королева Виктория, — все равно и у английского купечества, и у английской гражданской администрации было всегда самое твердое убеждение в том, что все они держатся в Индии исключительно силой своих гарнизонов и возможностью получать неограниченно долго подкрепления по морю. Всенародная в полном смысле слова ненависть к иноземцам-угнетателям то еле заметными огоньками тлела по всей необъятной территории, то местами внезапно прорывалась грозным пламенем.

«Наша империя — не есть империя, держащаяся общественным мнением; она не есть даже империя закона; она была приобретена, она управляется, она удерживается, пока не изменена вся система управления прямым воздействием силы… Нам сначала дали высадиться на морском берегу для продажи наших товаров в качестве смиренных и заискивающих купцов, а потом, постепенно, иногда силой, иногда обманом мы завладели территорией, на которой живут приблизительно 100 миллионов человек. Мы низложили прежних властителей этой страны, мы лишили знатных всей их власти, и постоянным выжиманием [31] из промышленного труда и ресурсов народа мы забирали у них все их достатки и богатства, которыми они располагали… Нет ни одного округа, в котором туземцы не были бы рады видеть на местах правителей вместо нас людей их собственной нации», — так откровенно объяснялись английские колонизаторы только между собой, в Лондоне.

В Индии они действовали совершенно единодушно и сживали со света всякого за одно только подозрение в столь еретических мыслях. Так, был изгнан из Индии публицист Бокингем, упоминаемый в только что цитированном очень содержательном памфлете Гоуита.

Англичане отдавали себе отчет также и в глубоких социальных причинах громадного развития воровства, разбоев, грабежей на большой дороге и в городах, проводимых не только в одиночку, но и обширными шайками и отрядами. Все эти явления катастрофически быстро развились именно со второй половины XVIII столетия, когда завоевание Индии пошло таким стремительным темпом.

Только на миссионерских съездах и в других столь же богобоязненных местах можно было объяснить частые случаи преступности в Индии XVIII в. моральной недостаточностью брахманизма, или буддизма, или ислама сравнительно с христианством; в серьезной английской публицистике с начала XIX в. можно насчитать десятками совершенно правильные указания на английское владычество и его характер как на основную причину отрицательных явлений индийской жизни.

Очерк четырнадцатый

Новые большие путешествия XVI Iи XVIII вв. Их причины и следствия. Открытие Австралии. Тасман, Кук. Первые попытки колонизации Австралии

Смутные догадки о существовании где-то далеко к югу от Малаккского полуострова большого материка бродили в Европе уже в XV в., еще до путешествия в Индию Васко да Гамы. Эта слухи шли от тех редких путешественников, которым удавалось сухим путем добираться до Индии и Китая. Арабские купцы, по-видимому, задолго до европейцев посещали западный берег Австралии, потому что в их описаниях повторяется рассказ о животных, в точности похожих на кенгуру (которые нигде, кроме Австралии, не водятся).

В XVI столетии догадки о южном континенте уже настолько крепнут, что на карте (французского происхождения), вышедшей около 1530 г., к югу от острова Ява показана обширнейшая земля.

На карте Меркатора (1567) обозначена полоской северная часть южного континента. А в 1598 г. в описании Уитфлита уже прямо говорится о Южной земле (Terra Australis), отделяющейся от Новой Гвинеи узким проливом.

И тут же прибавлено, что если бы эту землю исследовать, то она оказалась бы «пятой частью света», настолько она велика. Уитфлит (Witfliet), бельгийский географ, написал курьезную книгу на латинском языке «Описание птолемеевских доказательств» («Descriptionis ptolemaicae argumentum»), которую и издал в 1598 г. Эта книга очень ценна, автор пытается даже описать неведомую землю, очевидно, по рассказам островитян южноазиатских вод. Несмотря на многие фантастические утверждения, его работа является как бы резюмирующим сводом того, как представляли себе люди земной шар спустя 100 лет после Колумба.

Название Terra Australis удержалось за Австралией еще до того, как она была по-настоящему открыта.

Впервые европейский ученый мир прослышал о существовании громадной земли, лежащей к югу от Китая и от Индии, от венецианского путешественника, знаменитого Марко Поло, посетившего Дальний Восток в XIII столетии.

В самом начале XVII столетия, в 1605 г., испанский мореход адмирал Торрес отплыл из Перу, переплыл Тихий океан и нашел остров Санто-Спирито (остров Святого Духа), который он и окрестил заново Австралией (Южной землей); покрейсировав в этих водах, найдя пролив, отделяющий Новую Гвинею от Австралии и названный много времени спустя, лишь в конце XVIII в., по его имени Торресовым проливом, он вернулся, не закончив своих обследований, так как его экипаж взбунтовался и не пожелал продолжать путешествия. Почти одновременно заинтересовались таинственным континентом и голландцы. В течение всего XVII столетия они время от времени предпринимали поиски в южном направлении, опираясь при этом на свои торговые базы на острове Ява. Так, капитан Тасман открыл в 1642 г. западный берег Австралии, который он окрестил Ван-Дименовой землей в честь наместника голландских владений в Ост-Индии Ван-Димена. Он долго крейсировал вокруг берегов новой страны и объявил ее голландским владением; но она показалась ему настолько бедной, а местные жители настолько многочисленными и свирепыми, что охотников покинуть роскошные «пряные» острова вроде Явы для этой далекой дикой земли среди голландцев не нашлось вовсе.

Прошло около 50 лет, и в самом конце XVII в. о Южной земле снова заговорили, на этот раз в Англии. Уильям Демпир, помощник капитана на торговом судне, которое занялось, впрочем, очень скоро морским разбоем, посетил берега новой страны, и его рассказы побудили английские морские власти дать Демпиру средства снова обследовать эти далекие места. Демпир, подобно Тасману, остался недоволен Австралией: кроме кенгуру, ничего путного и интересного он на этом загадочном континенте не усмотрел.