Эквилибрист. Путь силы - Михаил Катюричев

И снова музыканты сменяются один за другим. В неофициальном соревновании с небольшим перевесом лидирует тай-Миронис. Особо довольной она, правда, не выглядит.

– Эту мелодию я хотела бы посвятить не герою, а простому парню, который не пожалел золотой монеты для замерзающей девочки, – доносится снизу.

Выглядываю на секунду и прячусь обратно. Элиза меня, конечно, не узнает, но все же…

В этой песне нет слов, но они и не нужны. Музыка рассказывает историю сама по себе. Начало композиции вновь возвращает меня на три года назад в стылую осень Белого города, но потом мелодия крепнет, теплеет. Она рассказывает о том, как один случайный подарок изменил жизнь, подарил надежду, подарил будущее. Посреди выступления на сцену выбегает малыш лет двух-трех в длинной рубашке и требовательно дергает Элизу за юбку. Девушка заканчивает композицию и только потом подхватывает сына на руки. Малыш, кстати, ярко-рыжий. Темис все-таки добился своего. Отсутствие браслета на руке скрипачки, правда, наводит на размышления, но я ей не отец.

– Мэтр, что это вы такой недовольный? – Сквозь гром аплодисментов доносится до меня ехидный вопрос Софьи. – Жалеете, что мелодия посвящена не вам?

Жестом посылаю ее вдаль. В моих ушах все еще звучит музыка, та, первая. Жест, кстати, чисто литийский, в Эрании я его не встречал. В зависимости от формы исполнения может означать от «мне не до тебя» до грубого посыла по всем известному маршруту.

– А почему вы так в этом уверены? – интересуется маэстро. – Ведь мэтр, судя по кольцу, учился в Эрании какое-то время.

– Ха, ни разу не видела, чтобы Даркин раздавал милостыню! – В голосе целительницы осуждение.

– Софья, я не раздаю милостыню профессиональным попрошайкам. – Настроение ни к черту, поэтому я подчеркнуто спокоен и доброжелателен. – Потому как если я отдам монету нищему у храма, он ее в лучшем случае пропьет. А для музыканта или даже пивовара, у которого я куплю на эти деньги кружку эля, это не только средство не умереть с голоду, но и символ признания его трудов. Стимул совершенствоваться.

– А можно… – Ниа заглядывает мне в глаза.

– Ты хочешь дать этой девушке золотой? – угадал я. – Не стоит. Боюсь, ты будешь сегодня даже не десятой.

Чиркаю пару слов на услужливо принесенной официантом бумаге и заворачиваю в записку медную монету.

– Это передай, – протягиваю девочке.

«Теплые вещи у тебя уже есть, – недоуменно читает девочка. И, перевернув записку: – Спасибо».

Ниа смотрит на меня странно, но все же убегает. Да, знаю, что это нехорошо, но зачем было бередить мою память? Последующие выступления пропускаю мимо ушей. А конфликт набирает обороты даже без нашего участия. После турнира споры «кто круче» не утихают, выплескиваясь в три дуэли. Серебряная Звезда демонстративно отказывается с нами здороваться, чем здорово обижает Софью. Мы-то с Тали и до этого не ладили. Элеандор с Мэтом даже находят в ссоре положительные стороны – если знаменитая наемница ревнует к нашей славе, значит, признает равными себе. Ну или способными встать наравне. Тиана и так уверена, что круче всех, воспринимать какую-то человечку как равную она отказывается.

Наблюдая за пляской огня в камине, вполголоса беседую с Тин об обычаях демонов. Мэт зубрит даркаан, устроившись с книгой у окна. Софья на сегодня закончила прием пациентов и просто отдыхает, слушая тихую печальную мелодию, что льется из-под пальцев маэстро. Да, Котик тоже здесь, пристроился у ног Эла со своей риттоной. Я бы предпочел сейчас обсудить дела с соратниками, но в присутствии музыканта делать этого не собираюсь. О делах вспоминает Элеандор.

– Мэтр, тебе еще интересны Торновы болота?

– Еще да, – разворачиваюсь к нему. – Что-то узнал?

– За последние три дня я перерыл архивы гильдии, побеседовал с Жеромом и… ничего интересного. Болота всегда считались нехорошим местом, вроде нашего Хейтевальда. Да, было дело, люди пропадали, но в пределах нормы. За последние десять лет от окрестных сеньоров всего пять обращений в гильдию. Подробного описания тех монстров нет. Только один раз, семь лет назад, монстр был четко опознан как демоническая сущность. За дело тогда взялся профессиональный охотник на демонов, потому и смог определить. Кстати, он сгинул в этих же болотах где-то через год. Так что ничего такого, что могло бы привлечь внимание. Ты уверен, что не ошибся? Сейчас никаких заказов в гильдии не размещено.

– Уверен, – вздохнул я. – Проблема в том, что я в любом случае туда полезу – заплатят мне за это или нет. У меня свои обязательства перед этим миром. Но стоит ли туда соваться вам?

– Это не вопрос, – возразил Мэт. – Если идешь ты, значит, и мы тоже!

– Парень, ты не понимаешь. – Я поморщился. – Это дело не прибавит тебе ни денег, ни славы. Тащиться по замерзшему дерьму туда, потом, если повезет, обратно. И в самый ответственный момент ты мне все равно помочь не сможешь. Там и я-то не факт, что выживу, а вы будете просто бесполезны.

– Значит, поможем тебе добраться до места и тихонько постоим в сторонке, – отрезал Эл. – Возражения есть?

– Нет, – пожимаю плечами.

– А я не тебя и спрашиваю, – отмахнулся командир.

– Идем, – тут же среагировал Мэт.

– Конечно. – Тиана кивнула.

– Куда он без нас-то, – улыбнулась Софья.

– Я тоже с вами! – вскочил Котик.

– Э, нет! – возмутился я. – Только туристов нам и не хватало!

– Я бард, а не как это вы там сказали! – обиделся маэстро. – Я просто не могу упустить такой сюжет. А то ведь напишет первой какая-нибудь бездарность мерзкую песенку, а потом будут говорить, что я!.. – Толстячок воздел руки к небу, словно призывая в свидетели. – Я вторичен! Мол, Котик только и может, что передирать чужие сюжеты! Из-за какого-то бездаря, который просто подсуетился быстрее!

Сколько патетики! Ужас.

Спор вышел горячий и бессмысленный. Бард все равно собрался ехать с нами. Отсутствие лошади его не остановило.

На свою любимую полянку я пришел в несколько раздраженном настроении. Уткнулся лбом в дерево и стоял так, пытаясь успокоиться. На самом деле хотелось разнести это дерево в мелкую щепу.

– Эй, паренек, у тебя огонька не найдется? – раздалось сзади.

Я тут еще и не один, оказывается! Действительно не один. На пеньке сидит какая-то старуха. Словно потемневшее от времени лицо изрезано морщинами, на правой щеке бородавка. Из-под засаленной зеленой банданы свисают редкие седые волосы. Попытка улыбнуться ее не красит – те зубы, что еще остались, выглядят ужасно. Пальцы с распухшими суставами сжимают трубку. В ярости бросаю в нее огненным шаром. Сейчас у меня нет никакого желания сдерживаться.

Старуха шар ловит и невозмутимо прикуривает.

– Псиб, – зажав трубку зубами, кивает она.

Злость как-то сразу улетучилась, уступив место осторожности. Перехожу на темное зрение, пытаясь разглядеть незваную гостью, и вижу лишь пустое место.

– Прекрати. Не люблю, – доносится каркающий противный голос из ниоткуда.

В нормальном зрении все та же мерзкого вида старуха. Вот это уже интересно.

– Вы что-то хотели от меня… уважаемая? – Лучше пока быть вежливым. – Как мне, кстати, к вам обращаться?

– Да как хочешь, так и зови! – отмахнулась карга. – Что мне это имя? У меня их сотни!

– Э-э-э, возможно, Кайтана? – Я наконец распознал едва уловимое ощущение, которое не давало мне покоя с начала беседы.

– Догадался-таки, – проворчала гостья. – Молодец, возьми пряник.

У меня перед носом и в самом деле возник пряник.

– Бери-бери, чего уставился? – подбодрила меня эта… уважаемая женщина.

Аккуратно начинаю жевать.

– А чего хотела? – возвращается к разговору старуха, попыхтев трубкой. – Да ничего. Посмотреть на тебя. Нравишься ты мне.

– Я это, простите… – даже смущаюсь. – В храм-то не очень…

– Старуху из Лейденки помнишь? – перебивает меня богиня.

Роюсь в памяти. Лейденка… Лейденка… Деревня на пути к Лэнгу. Не помню, чего мы туда заехали – лошадь подковать, что ли? Действительно был там мальчонка, что усердно тащил огромное деревянное ведро с водой. Как потом оказалось, для приболевшей бабушки. Зрелище было настолько забавное, что я ему даже помог. Мне-то не сложно и полную бочку натаскать. Что в итоге и сделал, чтобы хоть немного развеять скуку. Мэт потом меня еще часа два подкалывал на тему благородных героев и всяких батраков-водоносов.

– Да, было что-то такое, – киваю я.

– За «было что-то» я тебя особенно люблю, – осклабилась старуха, демонстрируя пеньки сгнивших зубов. – Ну вот и молодец! Считай, помолился. А храм – ну его. От тебя так кровью воняет, что и молитва не в радость. Ладно, пойду я, – засобиралась она, выколачивая трубку о каблук деревянного башмака, – ты, кстати, рыжую свою береги. Авось что у вас с ней и получится.

Опа, вот это уже интересно!

– Авось получится? – криво ухмыляюсь я. – Маловато как-то уверенности… для богини.