Код одиночества - Антон Леонтьев

– Принято решение, что контрольный пакет акций Усть-Кремчужного химического комбината будет продан французскому концерну «Ta-Bes».

– Что? – только и выдохнул Игорь. – Не может быть! Вы обещали, что именно я стану владельцем...

Заместитель главы президентской администрации поднялся из-за стола, подошел к окну, отодвинул портьеру и посмотрел на расстилавшуюся внизу Красную площадь.

– Игорь Михайлович, могу ответить вам фразой из старого советского фильма: «Я не волшебник, я только учусь». Да, не скрою, что именно вы были моей преференцией, однако решение о том, что комбинат в Усть-Кремчужном будет продан концерну, подконтрольному Клаудии Беспалофф, принято не мной.

– Кто, ваш шеф, глава администрации? – спросил Игорь, в голове которого возникала одна и та же сцена – обнаженная Клаудиа подходит к нему...

Собеседник молчал. Игорь ударил по полированной поверхности стола кулаком.

– Кто, черт побери, если не ваш шеф? Глава Госкомимущества, министр финансов, премьер, в конце концов?

Чиновник соизволил наконец ответить:

– Давайте обойдемся без имен. Скажу только, что решение принято человеком, спорить с которым никто не может.

– Президент! – ахнул Веселовский, снова чувствуя внезапную эрекцию. Чертова Клаудиа, почему он не может забыть ее? После того случая в душевой, даже оказываясь в постели с девицами, он думал только о ней! – Но ведь президент был на моей стороне. Он сам сказал не так давно, что российские предприятия должны принадлежать российским инвесторам... – произнес растерянно Игорь.

Заместитель главы администрации кашлянул, отошел от окна и сказал:

– Супруга президента не так давно была на Апеннинском полуострове – частный визит, она вместе с детьми провела несколько дней на яхте бывшего итальянского премьера, хорошего друга нашего президента. На яхте, помимо супруги президента, было еще несколько хороших друзей хозяина, в том числе мадемуазель Клаудиа Беспалофф. После пребывания на яхте итальянца супруга нашего президента изменила первоначальный план и заехала в Париж, на показ мод, а также посетила бутики, входящие в империю мадемуазель Беспалофф. Там супруга нашего президента, которая, как вам, быть может, известно, с большим интересом отслеживает веяния международной моды, познакомилась с несколькими кутюрье, например с Жаном-Полем Годо, который тотчас заявил о том, что сделать эксклюзивную коллекцию для нее, причем даром, для него великая честь. А когда супруга президента вернулась в Москву, то замолвила словечко за свою новую подругу. Конечно, нашего президента так просто не проведешь, но, по всей видимости, мадемуазель Беспалофф дала, помимо всего прочего, твердые гарантии, которые удовлетворили президента. Да, он не раз заявлял, что российские предприятия должны принадлежать российским предпринимателям, но ведь мы живо заинтересованы в иностранных инвестициях, а мадемуазель Беспалофф в состоянии их нам обеспечить.

– Значит, решение принято? – спросил Игорь, чувствуя, что голос его дрожит.

– Можно сказать и так, – ответил заместитель главы администрации. – Но вам не стоит огорчаться, Игорь Михайлович, в следующий раз победа будет за вами.

В следующий раз! Игорь был взбешен – француженка обвела-таки его вокруг пальца! Все его старания пошли прахом только из-за того, что она сумела вскружить голову супруге президента, а еще наобещала иностранные инвестиции. И Кремль решил, что Веселовский не самый подходящий кандидат на роль владельца контрольного пакета акций Усть-Кремчужного химического комбината.

Вечером того же дня Игорь вылетел в Лондон. Прибыв около полуночи в свою виллу в Западном Суссексе, он пожелал немедленно видеть начальника отдела безопасности Марка Скиппера. Тот появился через три минуты – коренастый, накачанный, с седеющим ежиком волос, безжалостными голубыми глазами и всегда безэмоциональным, словно каменным лицом.

– Марк, эта французская дрянь обставила меня вчистую! – заявил Игорь, бросая на стол досье на Клаудию Беспалофф.

– Я всегда знал, что лягушатникам нельзя доверять, мистер Веселовский, – сказал Скиппер. – Мне очень жаль.

– Мне тоже, – кивнул Игорь. Он закинул руки за голову, закрыл глаза – и вновь возникла картинка: обнаженная Клаудиа, ее руки снимают с него полотенце, они целуются...

Почувствовав нарастающее возбуждение, Игорь прогнал воспоминания, поднялся из кресла и тихо произнес:

– Этот химический комбинат должен принадлежать мне.

– Да, сэр, – откликнулся Марк Скиппер.

– Но французская шлюха почти наложила на него лапу, – продолжил Игорь. – Однако она рано радуется, ведь победитель, тут она права, может быть только один. И речь идет даже не о миллионных прибылях, а о том, что я никогда не проигрываю. И тем более женщине!

– Понимаю вас, сэр, – заметил начальник службы безопасности.

Игорь обогнул стол, вытащил из досье большую цветную фотографии Клаудии Беспалофф и сказал:

– Решение хоть и принято, но официально еще не утверждено. Оформление займет кое-какое время. И если за оставшиеся несколько недель с мадемуазель Беспалофф что-то случится, например она вдруг умрет, то придется искать нового надежного владельца, готового вложить кучу денег в разваливающийся химический комбинат в Сибири.

– Несомненно, сэр, – добавил Марк Скиппер.

Игорь разорвал фотографию Клаудии и сказал:

– Марк, я хочу, чтобы ты занялся этим, причем как можно быстрее. Французская баба должна умереть.

На устах Скиппера мелькнула странная улыбка, и он заявил:

– Вы можете на меня положиться, сэр, Все будет исполнено в полном соответствии с вашими желаниями. Француженка очень скоро умрет.

Глава 53

Татьяна Беспалова с обретением внука, о существовании которого не ведала долгие годы, буквально воспряла к жизни. Если раньше она постоянно думала о своем сыне Поле и о его кошмарной судьбе, то теперь все ее мечты и чаяния были сосредоточены на другом Поле – десятилетнем внуке.

Мальчик, как была уверена Татьяна, был исключительный – схватывал все на лету, стремился к знаниям, и из него мог выйти толк. Татьяна резко ограничила его общение с Летицией, однако устранить ее из парижского особняка не решилась – Поль был привязан к матери, и внезапное расставание с ней могло плохо отразиться на психике ребенка.

Однако Татьяна сделала так, чтобы Летиция не проводила с Полем много времени: она загрузила ее работой. Врач по профессии, Летиция всегда стремилась помочь страждущим, и теперь у нее появились поистине неиссякаемые возможности. Татьяна щедро финансировала начинания Летиции, настояла на том, чтобы та возглавила крупный благотворительный фонд, и тихо радовалась тому, что женщина с утра до ночи пропадает на заседаниях или уезжает на много недель куда-нибудь в глушь – в Африку, Южную Америку или Океанию. «Вот и пускай борется с малярией, желтухой и цингой, – думала Татьяна, – я же буду заботиться о Поле!»

Зная, что внук идеализирует отца, считая его героем Сопротивления (каковым он, собственно, и был), однако ничего не ведает о его коммунистических воззрениях, она дала себе слово, что не повторит ошибок, допущенных при воспитании сына.

Татьяна решила, что частный интернат или колледж только отдалит от нее внука, поэтому лучшие учителя республики посещали особняк на Елисейских Полях, где давали уроки Полю. Обладавшей большим влиянием Татьяне ничего не стоило сделать так, чтобы журналисты оставили в покое ее, Летицию и в особенности Поля. Она мечтала, нет, она была уверена: в один прекрасный день Поль возглавит финансово-промышленную империю, которая после войны значительно увеличилась. Время идет быстро, понимала Татьяна, и ей уже под семьдесят, но она не имеет права умереть, пока Поль не встанет на ноги и не сможет занять кресло президента концерна.

Мальчик, сначала боявшийся строгой женщины в черном, лица которой он никогда не видел, через короткое время полюбил бабку. Этому способствовало и то, что Татьяна была строгой, но справедливой и часто баловала Поля, требуя, однако, чтобы он во всем слушался ее. Мать Поль видел редко, и вскоре главной персоной для него стала бабушка.

Татьяна чрезвычайно гордилась успехами Поля: после завершения образования в частной школе он поступил в основанный Шарлем де Голлем Институт политических наук в Париже, где обучались отпрыски самых богатых и влиятельных семейств Франции. Татьяна знала, что перед ее внуком открыты все двери, и, не загадывая на будущее, все же мечтала по ночам, терзаясь бессонницей, что он когда-нибудь станет президентом республики. Впрочем, для Поля уготовано гораздо большее – он, правнук самого Афанасия Беспалова, станет когда-нибудь самым богатым человеком в мире!

Трагедия с Летицией случилась в 1964 году, незадолго до девятнадцатого дня рождения Поля. Когда женщина в числе врачебной миссии находилась в одной из африканских стран, бывшей французской колонии, там имел место военный путч, в столице несколько дней царили беспорядки, на улицах стреляли. На миссию было совершено разбойное нападение, и Летиция, а также несколько других врачей были убиты. Смерть матери для Поля явилась сильным ударом, но рядом с ним была бабушка, которая помогла ему справиться с горем. Татьяна же даже обрадовалась такому разрешению давней проблемы – наконец-то ей не требовалось ни с кем делить внука и она могла подготовить его к той роли, исполнять которую ему надлежало всего через несколько лет, – к роли главы концерна с многомиллиардным оборотом. В том же году умер от инфаркта престарелый дядя Жорж, – как судачили, в разгар садомазохистской оргии.