Остров Колдунов - Ольга Белошицкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы не бывать в ненавистном ей доме Нейрада, днем Лейт старалась больше гулять по улицам, а после захода дневного солнца отправлялась в гости к людям, у которых остановился Джер.
Джерхейн Холгойн.
Лейт была глубоко потрясена, когда узнала, кто он такой. Зато теперь все странности, подмеченные ею в пути, стали ей понятными, кроме одной: как же он все-таки оказался в той канаве на границе Майра и Ард Эллара. Впрочем, тогда, в лесу, он что-то говорил о двух своих спутниках, один из которых погиб, а другой — предал. Расспрашивать его подробнее у нее теперь не поворачивался язык.
До Дарнейта они добрались без приключений, разве что очень сильно устали. Переночевав в маленькой деревеньке рядом с маяком, они подкрепились, взяли припасов в дорогу и вечером благополучно миновали стражу на въезде в город.
Эн-райн Дарнейта встретился с Джерхейном только один раз — на следующий день. Джерхейн послал наместнику перстень с печаткой и записку, где его можно найти. Он остановился в безликой крохотной гостинице недалеко от крепостных стен; он предлагал и Лейт снять отдельную комнату, но она отказалась, надеясь на помощь Нейрада и быстрое разрешение проблемы родства. Тогда Джер заставил ее взять половину имевшихся у него денег, заявляя, что в ближайшее время получит все, что ему нужно. Хорошо, что она согласилась.
С наместником он встретился в шумной, дымной, вонючей и полутемной трайте. Место, по его словам, было выбрано так, чтобы желающим полюбоваться на них в хэльд Окно было трудно сообразить, где оно находится; кроме того, веселые песни подвыпивших работяг создавали надежную шумовую завесу. Там он и узнал многое из того, о чем не говорили в Карре и не обсуждали в трайтах Неллима.
Кианейт, его законная супруга, по словам эн-райна, почти не правила сама, только сидела в кресле риана во главе Совета Карн, да ставила печать на составляемые островитянами бумаги, а на самом деле заправлял всем третий жрец Илбара агвалларец Кимр, ее отец. Риан Ал Джар был занят островитянами, которые не просто контролировали власть в Эргалоне, но и привели с собой небольшую, но весьма опасную дружину хильдов, охранявшую теперь королевский замок. Ее командир возглавил эргалонскую дружину Хэллиха, прежний командир которой отказался подчиняться Кианейт и был казнен. Во все крупные города, к наместникам, были направлены по два-три островитянина в качестве советчиков, поэтому эн-райн, желая сохранить в тайне возвращение законного наследника, предложил ему больше не встречаться, а держать связь через надежных людей, пока Джерхейн не разберется в сложившейся ситуации и не подготовит план возвращения в Эргалон.
На следующий день он переселился в дом верного человека, чья семья приняла его как родного. Семейство, шумное и многочисленное, с трудом скрывало, кто именно у них остановился. Лейт здесь считали за подругу обожаемого аш-чи, а поэтому встречали с неизменной радостью и гостеприимством. Впрочем, ей казалось, что так здесь встречали бы любого.
Она поднялась к замку на вершине холма. Здесь была устроена смотровая площадка, откуда открывался роскошный вид на лежащий чуть севернее порт и на покрытые лесами кней берега Пролива. Дневное солнце садилось, разливая в небе яркий огненно-оранжевый свет. Ощутимо холодало, и Лейт тщательно перевязала платок, надвинув его на лоб. Так здесь почти никто не ходил — здешние женщины шили нарядные шляпки или, на худой конец, носили разноцветные узорчатые шали, накинутые на голову и плечи. Здесь вообще одевались не так, как дома или в Майре. Тем не менее, она пока что не готова была менять свои привычки. Да и надо ли — на несколько дней. Вот приедет брат, и они вернутся домой…
Посидев еще немного, она отправилась в гости.
Джерхейн оказался дома. Она застала его сидящим на подушках, усеявших пол, с кубком в руках. Вместо хэльдов в комнате горели свечи, скрывавшие большую часть помещения. Выражение лица его не предвещало ничего хорошего.
— Она ждет ребенка, — сказал он, увидев входящую Лейт.
— Кто? — не поняла та.
— Кианейт. Блевотина Прародительницы, — прорычал он. — Выкидыш Ейра… Вернусь — накрошу мелкий фарш из нее, ее папаши, и всех прихвостней, что загадили мой дом.
— Разве вы не рады? — растеряно спросила Лейт, искренне не понимая причину его гнева. — У вас будет наследник.
— Я с ней не спал, — неожиданно рявкнул он. — Ты не поверишь! Эта колдунская отрыжка захлопнула дверь у меня перед носом!
Он грохнул кулаками по низкому столику, на котором стояло нехитрое угощение, отчего тот крякнул, а кубок подскочил и опрокинулся на пол.
— Ненавижу, — прошептал он, поднимая кубок и снова наливая в него арали из кувшина рядом.
— Успокойтесь, аш-чи, — сказала Лейт со смущением и строгостью в голосе, надеясь, что такой тон приведет его в чувство. — Как бы она ни была перед вами виновата, не стоит лишать ее жизни, не разобравшись в причинах, побудивших ее совершить этот проступок.
— Все мои родные лежат в фамильном склепе! — рявкнул он. — Разве это не причина? Это ее рук дело!
— Кажется, вы упоминали, что маленькая Итта жива, — напомнила Лейт.
Он кивнул, успокаиваясь.
— Жива, к счастью. Хотел бы я знать, кто заделал моей благоверной этого ублюдка, — сказал он с насмешкой. — Интересно было бы…
В этот момент дверь отворилась, и Джерхейн был вынужден прерваться. В комнату вошел невысокий, невзрачно одетый толстячок. Коротко поклонившись Холгойну, он с подозрением покосился на Лейт, но Джерхейн лишь покачал головой и велел ему садиться. Толстяк уютно устроился на низкой софе с гнутыми ножками (Лейт никак не могла привыкнуть, что вся мебель здесь была в два раза ниже чем дома, а в некоторых местах и вовсе сидели на подушках, подогнув под себя ноги), взял кувшин, и, не найдя второго кубка, отпил прямо из горлышка. Улыбнувшись Лейт, он заговорил, поглядывая на аш-чи пронзительными, глубоко посаженными и прищуренными глазами.
— Поговорил я вчера с нужными людьми в Эргалоне. Не волнуйся, уехал далеко за город, в
