Послание майя - Стив Альтен

Это не я. Меня послал Майкл Гэбриэл.

Майкл? В его глазах засветилось узнавание, он отполз от нее на четвереньках, пытаясь осмыслить новые данные своей плывущей реальности.

Сэмюэль Аглер. Лорен и Сэм. Лора и Сэм. Но не Сэм, не Сэм… Кто я?

Тревога словно сорвала плотину в его мозгу. — Сэм и Лора… и Софи! Они забрали мою семью!

Он ударил кулаком по пластику ламп и закричал в сторону дневного света.

— Лора! Софи! Я уйду к вам!

Сэм бросался на дверь всем телом, как бешеный бык, и неподъемная дверь задрожала, бетон у петель начал крошиться.

Разряд электрошока прошил его тело.

Сэм встряхнулся, но последовал второй разряд.

Сэм зашатался. Мышцы больше не слушались его. Челюсть отвисла, потекла слюна.

Он рухнул на матрас, подергиваясь от болевых волн.

Большой Адронный Коллайдер позволит нам открыть новые измерения, а это куда более захватывающее открытие, нежели так называемый бозон Хиггса. Возможно, даже более захватывающее, чем темная материя. Это позволит нам понять изначальные принципы, на которых базируется мироздание. Существует мнение, что столкновения пучков протонов могут породить черную дыру. Но это будет микроскопическая черная дыра, с жизненным циклом в доли секунды, и она не представляет ни малейшей опасности. Общее количество высвобождаемой энергии будет невероятно мало.

Глава 29

Доминика сбавила газ; послушный «пронто-спайдер» зашуршал на скорости пятьдесят миль в час, когда она въезжала в ворота моста, ведущего к острову Санибел. Она мчалась на север по темной однополосной трассе, затем повернула на восток, миновав несколько больших отелей, и лишь тогда оказалась в зоне жилых построек.

Эдит и Изадор Акслеры жили в двухэтажном доме, расположенном на полуакре береговой полосы Мексиканского залива. Красные резные панели, покрывающие дом, придавали ему вид большого праздничного фонарика, причем ночью эта иллюзия усиливалась. Однако на самом деле эта обшивка служила всего лишь защитой от ураганов, создавая эффект «дома в доме».

Южное крыло дома Акслеров было переделано в сложную акустическую лабораторию, одну из трех в этом проливе, связанных с SOSUS, систему гидроакустического наблюдения, созданную военно-морскими силами США. Сеть подводных микрофонов, предназначенная для отслеживания вражеских подлодок, появилась по инициативе федерального правительства во времена холодной войны и обошлась в 16 миллиардов долларов, а теперь служила морским биологам, которые наблюдали за дном залива, в особенности после нефтяной катастрофы, образовавшей в этих водах мертвую зону.

Доминика свернула налево, развернулась в тупике, потом выехала направо, к нужному подъезду. Знакомый звук гальки, хрустящей под колесами автомобиля, успокоил ее.

Едва лишь вернулся на свое место откидной верх автомобиля, как его владелицу обняла Эдит Акслер, статная седоволосая женщина, которой уже исполнилось семьдесят; ее карие глаза светились мудростью учительницы, а теплая улыбка была живым воплощением материнской любви.

— Привет, куколка. Как поездка?

— Нормально. — Доминика крепко обняла свою приемную мать.

— Что-то случилось? — Эдит шагнула назад и заметила слезы на ее лице.

— Ничего, я просто очень рада вернуться домой.

— Не считай меня маразматичной бабушкой. Это все твой пациент, верно? Как его там… Сэм? Пойдем поговорим, пока Из не прибежал тебя встречать.

Доминика прошла за ней к деревянной скамейке на берегу.

— Я помню, когда была маленькой, какие бы неприятности со мной ни происходили, ты всегда приводила меня сюда. И говорила: «Не так уж все и плохо, если можно любоваться таким прекрасным видом».

Эдит сжала ее ладонь.

— Расскажи, что тебя так расстроило.

Доминика вытерла слезы.

— Помнишь, когда Чичахуа постучала в нашу дверь, Из задал ей много вопросов?

— И я тоже. Какая же мать отправит единственного ребенка в чужую страну, убедив всех, что ребенок остался сиротой, а через двадцать лет придет признаваться в этом? У этой дамочки явно не все дома.

— Или она действительно ясновидящая. Эдди, она знала, что ко мне приедет Мик Гэбриэл, и знала, что Сэм как-то связан со мной.

— Как связан?

— Это сложно объяснить. Так, словно мы были знакомы в прошлой жизни.

— Ладно, предположим, что связь есть. Ну так помоги ему вылечиться и живи дальше.

— В том-то и дело, что помочь ему можно, только выпустив из больницы.

— Не торопись. Когда Сэма должны выписать?

— Скоро соберется комиссия, но Мик говорит, что Борджия будет держать Сэма взаперти до самой смерти. На суде Сэм сказал Мику, что Борджия перед лекцией подменил лекарство Юлиуса. То есть он специально подстроил все для инфаркта. А судья отказался рассматривать доказательства. Мик сказал, что все это дело сфабриковано с целью пожизненного заключения.

— Мик сказал? Доминика, ты так много мне рассказывала о нем, что я имею право судить. Не стоит верить каждому его слову. Секретарь Борджия один из самых влиятельных людей на планете. Зачем ему рисковать своим будущим из-за какого-то археолога? Забудь о Гэбриэле, обо всех этих глупых пророчествах. Тебе нужно успешно пройти интернатуру и закончить обучение, а затем строить собственную жизнь.

Доминика пожала ей руку.

— Ты права. С Чичахуа, Миком и этим сумасшедшим пациентом я совсем запуталась. В понедельник попрошу доктора Фолетту перевести меня к другому пациенту. За одиннадцать лет одиночного заключения Сэмюэль Аглер взрастил таких демонов в своей душе, что тут и Фрейд опустил бы руки.

— Я вовсе не советую тебе сдаться. Иногда жизнь сводит нас с людьми, которым нужна помощь, но мы не знаем, как это сделать. Нам кажется слишком важной текущая проблема, и мы бросаемся разбираться с ней, а дело может быть просто в том, что в жизни этого человека было слишком мало Света.

— То есть Бога?

Эдит кивнула.

— Помогая другим обрести связь с Богом, мы прогоняем из нашей жизни Тьму, и в то же время помогаем искоренить саму причину проблемы.

— Сэм убежден, что его послали сюда, чтобы спасти планету.

— Спасти планету можно только сообща. Учитывая количество угарного газа и все эти разливы нефти, Земля скоро превратится в свалку.

— Нет, Эд, я имею в виду — буквально спасти планету от конца света, который предсказали майя в 2012 году. Он сказал, что сегодня должен быть знак, прелюдия к тому, что нас ждет.