Ночь судьбы - Дмитрий Казаков

– Есть вариант лучше, – неожиданно вмешался Ингкел, сверкнув глазами. – Мы предложим ему свой вариант доказательства дееспособности. Обдумаем хорошенько и предложим такой, что выполнить невозможно. А когда драконы улетят, то, как вы думаете, благородные, за кем пойдут войска?

– За нами, – уверенно сказал Элкмар. – И мы отстраним магов от власти, разгоним эту стаю летучих мышей, что вампирами присосались к трону. Править будет совет нобилей. Естественно, до совершеннолетия нового государя.

– Это понятно, – хлопнул Айлиль рукой по столешнице, призывая к вниманию загалдевших было нобилей. – Но что за вариант хочет предложить благородный Ингкел для регента?

Ингкел хихикнул и махнул рукой. Повинуясь жесту, нобили склонили головы, и дальнейший разговор шел шепотом. Говорил глава клана Слушающих Ветер долго и неразборчиво. Его перебивали. Из общего шума доносились лишь отдельные реплики:

– И что, это поможет?

– Мы убьем сразу двух зайцев...

– Будет много крови, соседи озлобятся.

– Ничего, главное, чтобы он согласился! Шушукались благородные долго. Наконец, Айлиль хлопнул в ладоши и бросил появившемуся слуге:

– Перо и бумагу!

Спустя еще некоторое время десять подписей и печатей знатнейших альвов украсили большой лист. Айлиль посыпал его песочком, потряс, чтобы высохли чернила, сказал убежденно:

– Ну все, начало делу положено. Я сам отвезу это в замок, передам регенту. Остальное обсудим после его ответа.

Айлиль переступил порог, вежливо поклонился. На полных губах бегала хитрая усмешка.

– Айлиль из клана Играющих с Солнцем приветствует Финтана из клана Бегущих с Волками.

Титул регента он не упомянул нарочно.

– Финтан, верховный маг Эрина и Хранитель Венка принимает приветствия Айлиля из клана Играющих с Солнцем. Садись, благородный вельможа, не желаешь ли пива? – Финтан рассматривал гостя, явно пытаясь понять, зачем тот явился. Айлиль порадовался, что магия не дает возможности читать мысли.

– Спасибо, благородный Финтан, – вежливо поклонился сановник, скрывая злорадную усмешку. – Я пришел к тебе по важному делу, и даже лучшее пиво из рук самого гостеприимного хозяина не отвлечет меня от него.

– Что же, я весь внимание, – Финтан придал лицу подобающее выражение.

– Ряд знатных нобилей, большая часть которых тебе известна, озабоченных судьбами Эрина, просили передать тебе это послание, – зашелестела бумага и миру был явлен свиток. – В нем изложены некоторые соображения, которые мы хотели бы донести до ума величайшего из магов Эрина.

Айлиль сделал ударение на слове «магов», давая понять, что, ты конечно маг, но и только. Финтан вежливо проглотил оскорбление. Осторожно развернул бумагу, углубился в чтение.

Маг читал, и на лице его постепенно появлялся страх. Слова его отдавали горечью:

– Вы сошли с ума! Это безумие!

– Отнюдь, – спокойно улыбнулся вельможа. – Это продуманное решение. Ведь благородному Финтану известно, сколь непредсказуем Выбор. Силу, что есть сейчас в наших руках, надо использовать полностью.

– Но будут огромные жертвы! Сердца врагов Эрина ожесточатся, и все соседи набросятся на нас, как свора на бешеную собаку! – Финтан вскочил, чувствуя, что теряет самообладание.

– Нет, сердца врагов исполнятся страхом при виде нашей решимости, и они не посмеют напасть на нас! – в голосе Айлиля звенел металл, металл десятков поколений предков, что если и умели что-то делать хорошо, так это – воевать.

– Не посмеют? – Финтан посмотрел прямо в глаза Айлилю, в голубые, прозрачные озера. – Государь Бран не наделил меня властью для принятия такого решения!

– Что же, раз благородный Финтан не способен принимать решения от имени страны, это должен делать кто-то другой, – с видимым безразличием нобиль пожал плечами. – И мы найдем этого другого!

Пропасть надвинулась, точнее Финтан сам прыгнул в нее, подобно последнему дураку.

– Вот как, – слова падали медленно, тяжелыми камнями с горы. – Найдете?

Он подошел к окну, долго смотрел на чернеющие во тьме деревья. Затем резко развернулся:

– Хорошо, благородный Айлиль, вы меня убедили. Я приму эту бумагу и ваши советы, но с тяжелым сердцем. Сдается мне, что заботитесь вы вовсе не о благе Эрина, а лишь о своем.

– Как можно так плохо думать о нас! – Айлиль покачал головой, состроил скорбное лицо. – Мы ведь из одного Племени, мы все – альвы.

– Я больше доверяю Зеленоволосым, чем вам, – последовал резкий ответ.

Оставшись в одиночестве, Финтан кликнул слугу. По знаку хозяина тот принес изящный деревянный кувшин, плотно заткнутый. Финтан открыл его и, встряхнув, налил в чашу немного розоватой жидкости. Вкус у снадобья, облегчающего контроль над Силой, всегда оказывался разным. На этот раз он отдавал хвоей.

Маг ощутил, что дыхание его участилось, кровь быстрее побежала по жилам. Невидимые для обычного смертного, отделялись от головы верховного мага золотистые шарики посланий. Десять штук, один за другим. Разошлись веером, от северо-восточного направления, примерно на Северин, до юго-восточного, на границу с Красноглазыми. Без снадобья даже Финтан не смог бы передать столько сообщений сразу, погиб от истощения.

Десять сильнейших магов альвийского народа, спали в эту ночь беспокойно.

С первым обгрызенным деревом Костук столкнулся на четвертый день пути по Внутреннему лесу. Огромный бурый ствол был объеден почти у подножия, на древесине остались следы острых зубов.

Костук осмотрел дерево, пытаясь понять, что за существо и с какой целью столь странно обошлось с растением, но ничего дельного в голову так и не пришло.

Порченые деревья после первого стали попадаться все чаще. Встречи с тем существом, что столь своеобразно украшало лес, долго ждать не пришлось. Сначала темная приземистая тень мелькнула далеко впереди столь стремительно, что Костук подумал, что ему показалось. Но затем невдалеке послышались хруст и чавканье, а вслед за тем из зарослей вывалилась образина. Иначе не назовешь!

Широкое бочкообразное тело прочно сидело на каких-то рахитичных, кривых конечностях. Внушительная пасть, полная зубов, и в противовес ей хвост – жалкий прутик. Покажи Костуку кто рисунок подобного создания, он бы посмеялся. Но столкнувшись нос к носу с живой тварью, смеяться не хотелось. Совсем.

– Аргххх, – выразительно сказала образина, глядя на Костука. – Разумный, гррр.

– Что? – изумился поэт. – Ты разговариваешь?

– Я – да, – гордо ответила образина, усаживаясь по-собачьи. – Я – Страж, гррр. Стражи – рррразговаривают, по-всякому. А вот ты скорро перрестанешь ррразговарривать.