Искра и ветер - Алексей Пехов

– Давай железку.

Я вытащил из-за пояса у-так, протянул парню.

– Идем.

По длинному узкому коридору, заваленному мешками с мукой, мы вышли в большой внутренний двор, миновали миниатюрный аккуратный садик и оказались возле трехэтажного дома. Здесь провожатый передал меня и мое оружие дежурившему у входа человеку. Мы вошли в дом, поднялись на второй этаж, провожатый остановился у какой-то двери, трижды постучал, дождался разрешения и распахнул створки, пропуская меня в прекрасную, устланную сдисскими коврами комнату.

– Здорово, Серый, – сказал мне сидящий за столом краснолицый и кряжистый мужик.

– Привет, Пень, – поприветствовал я правую руку Молса.

– Верни ему железку, – приказал «булочник» своему человеку.

Я забрал у-так, сел на стул, давая внимательно себя изучить. Некогда лучший гийян Альсгары испытывал на мне свой «пристальный» взгляд. Как говорят, многие его не выдерживали. Меня же после Сандона было тяжело смутить.

– Дурак ты, – с некоторым сожалением в голосе произнес он. – Хоть и талантливый.

Я пожал плечами. Пень со скрежетом отодвинул стул и поманил меня за собой. Поднявшись по лестнице до самого верха, мы оказались на чердаке. Широком, светлом из-за множества распахнутых окошек. Здесь все было порядком запачкано голубиным пометом. Птицы ворковали где-то на стропилах. Именно здесь нас ждала Молс.

Уже немолодая женщина, в белом платье, накрахмаленном переднике и чепце, под которым были спрятаны волосы, негромко беседовала с незнакомкой. Той было около двадцати пяти – изящная, гибкая, чуть ниже меня, с красивой фигурой и лицом, и светлыми, заплетенными в толстую косу волосами. У нее оказались удивительные темно-синие, цвета индиго, глаза. Иногда, когда она склоняла голову, они приобретали легкий фиолетовый оттенок.

Я никогда в жизни не видел таких глаз и поэтому смотрел на девушку гораздо дольше, чем этого требуют приличия. Так что она даже приподняла бровь, словно спрашивая, что с ней не так.

– Познакомься, Серый. Это Ласка, – от внимательного взгляда главы альсгарской гильдии наемных убийц не ускользнул мой внезапный интерес к ее собеседнице.

Я приветливо кивнул Ласке, та ответила вежливой улыбкой, теперь настала ее очередь с интересом меня изучать. Я проделал ее трюк с бровью и заработал еще одну улыбку.

– Будешь вино? – спросил меня Пень и вытащил зубами пробку, открывая уже начатую бутылку.

Я отрицательно покачал головой. К выпивке, в отличие от него, я был равнодушен. Гийян предложил девушке, но та также отказалась.

– Ты хотя бы в курсе, что у тебя неприятности? – поинтересовалась Молс.

– Судя по тому, как меня встретил Пень – да.

– Но ты совершенно не опасаешься. Какая самонадеянность! Ты новый человек в городе, Нэсс…

– Не соглашусь. Я здесь уже год.

– Всего год, – назидательно поправила она меня. – Ты хорошо проявил себя, хоть и работал на меня всего два раза. Мне не хотелось бы терять столь ценного, пускай и капризного работника. Впрочем, тебе должно было хватить ума обойти Йоха десятой дорогой.

– Я не искал с ним встречи, – огрызнулся я.

– Но оказался у него на пути. Он влиятельный человек. В некоторых районах Альсгары гораздо более влиятельный, чем я, мальчик! – Молс была зла.

И на меня, и на Йоха. На последнего, смею надеяться, больше.

Мне на плечо со смачным шлепком упал привет от голубей.

– Теплая встреча, – проворчал я. – У вас что, более приличного места не нашлось? Хотя бы подвала?

– Подвал занят, он нужен для хранения вина, – Пень налегал на сухое. – Так что там у вас произошло?

– Ровным счетом ничего, – совершенно безразлично отозвался я. – Йох предложил работу. Я отказался. Он расстроился и попытался научить меня жизни. Плеткой. За что получил в зубы. Конфликт был исчерпан.

– Угу! – раздраженно фыркнул Пень. – Если не считать того, что трое его телохранителей теперь мертвее мертвого.

– Ребята бросились на меня с кордами. Пришлось защищаться. Десяток свидетелей могут это подтвердить. Все случилось на Боях.

– Это-то и плохо, – проворчала Молс, сцепив холеные пальцы. – Позор Йоха видели многие. И он этого так не оставит. Рано или поздно тебя постараются достать.

– Я понимаю.

– Мне это не выгодно. Через две недели намечается серьезное дело, Серый. И мне нужна твоя голова целой и невредимой. Так что до этого времени Ласка будет за тобой приглядывать.

Я от удивления потерял дар речи. Девушка, кажется, тоже.

– Это еще зачем? – возмутился я.

– Мы так не договаривались! – с досадой промолвила она.

– Успокойтесь. Оба. Вам давно пора подумать о напарниках. В одиночку работать тяжело и опасно. Вы подходите друг другу. Я это прекрасно вижу.

– Она умеет стрелять из лука? – поинтересовался я.

– Разумеется, нет. Но у нее много иных, скрытых талантов, – как-то странно улыбнулась Молс. – Пока Ласка будет рядом, тебе почти ничего не грозит.

– Я что? Похожа на сторожевую собаку?! – вспылила девушка.

– Совершенно нет, – искренне ответил я, не представляя, как хрупкая девчонка сможет защитить меня от головорезов Йоха. – В общем, так, Молс. Я очень тронут заботой, но, право, не стоит так печься обо мне. Я привык работать в одиночку, к тому же не собираюсь заниматься этим всю жизнь. Напарник мне точно не нужен. А о своей шкуре я вполне могу позаботиться сам. Не впервой. Если разговор закончен, я пойду. У меня очень много дел.

Глава гильдии несколько ун колебалась, но решила не спорить, сдалась и махнула рукой в сторону двери:

– Если ты такой недалекий баран, то проваливай. Но не смей подыхать. Иначе тебе придется вернуться из Бездны, чтобы выполнить контракт.

– Заметано. Бывай, Пень. Удачи, Ласка.

– И тебе, – кивнула девушка. – Береги себя.

– Эй, приятель, – ко мне за стол подсел какой-то тип. – Слыхал новости? Высокородным позволили вылезти из Сандона. Ну, не твари ли?

Я мрачно кивнул, так и не поняв, о ком он говорит – о своих, или о чужих. Однозначно тварями были и те, и другие. Первые – потому, что отдали Улорон и часть земель вокруг Гемской дуги. Вторые – оттого что были остроухими ублюдками, место которым гнить в земле. С момента подписания мирного договора прошло два года, и я уже успел свыкнуться с мыслью, что дельбе Васкэ и его мерзкому племени позволено жить. Но тогда я и подумать не мог, что дойдет до такого позора – отдавать Высокородным наши исконные земли.

Для меня и для многих других, прошедших Сандонскую войну, это было настоящим предательством.

– Вот козлы! – продолжал распаляться мужчина. – Стоило ради этого стольким жертвовать?!

Лицо у него было мрачным, впрочем, как и у меня. Новость, со скоростью пожара разлетевшаяся по городу, мало кого обрадовала. Особенно злы были ветераны. Такие, как этот. Или как я.