Фрейлина немедленного реагирования - Молка Лазарева

красные от недосыпа, с кучей лопнувших сосудов и кровяной сеточкой,

словно намекали на возможные вампирские пристрастия магистра.

Но даже несмотря на свое удручающее состояние, брюнет умудрялся мне улыбаться.

‒ Привет! Я скучал!

Я за тебя рада! ‒ оставила ехидное замечание, сдобренное тонной сарказма. Конечно же, я тоже по нему скучала, вот только разрыдаться и кинуться к нему на шею… Я бы себе не простила, если бы поступила подобным образом.

"Соберись, тряпка!" ‒ настроила саму себя на путь истинный и приготовилась держать словесную дуэль с зельеваром.

‒ Забавно, выходит, если бы мы сейчас с тобой здесь случайно не столкнулись, я бы тебя еще сколько не увидела? День? Два? Неделю?

Брюнет нахмурился, но отпираться не стал.

‒ Возможно дольше, ‒ признался он. ‒ Ровно столько, сколько бы понадобилось.

"И никакого тебе Э

‒ ля, прости, я был не прав! Зашибись!"

‒ Ну и где логика? Цветочки подарил, соскучился, а видеться, значит, не собирался? я

‒ начинала терять терпение и истерить.

‒ Эль, ‒ глаза брюнета стали моляще — просящими, ‒ Я сейчас позавтракать собирался. Давай, ты составишь мне компанию, а я тебе все объясню за едой?

Я хотела уже огрызнуться, мол, никуда с ним больше не пойду, никогда и ни за что, но вот мой желудок со мной не согласился. А шиза так тем более.

"Вот видишь, Элька! Со мной с голодухи не помрешь? Я тебе устроила романтический завтрак!"

"Иди ты знаешь куда!"

"Конечно, знаю! В столовую с Глебушкой, там нас ждут замечательные пирожки с повидлом и жареная курочка!"

Вот лучше бы она мне этого не говорила, потому что курочка, а тем более жаренная, сразу если не уничтожила всю обиду на зельевара, то отодвинула ее на задний план.

"С хрустящей шкуркой, золотистой, со стекающим маслом…" ‒

продолжала издеваться Эльвира.

А я поняла, что фиг с ними, с обидами, но курочку я очень хочу!

‒ Ну, так ты составишь мне компанию? пов

‒

торил предложение зельевар.

‒ О, да! я

‒ расплылась в предвкушающей улыбке.

Путь к сердцу женщины, похоже, тоже лежит через желудок, особенно если она голодная, а речь идет о жареном мясе.

Глеб смерил меня странным и осторожным взглядом, видимо, не понравилось ему моя резкая смена настроения.

‒ Эль, а с тобой все в порядке? Какая‑то ты не такая, как обычно.

"Еще бы, блин! В моей крыше поселился замечательный сосед! Как же мне не веселиться, не грустить от разных бед?"

Вслух же ответила:

‒ Я просто есть хочу! Опоздала сегодня на завтрак, ‒ о том, что на вчерашний обед и ужин я тоже не явилась, решила предусмотрительно промолчать, а то еще по попе отшлепает…

‒ И все равно ты какая‑то странная, ‒ не унимался зельевар и меж тем предложил мне руку.

Пришлось смущенно улыбаться и прикидываться тапком. Наставления

Эридана были живы в памяти. Глебу не стоит пока знать о моем даре, ради его же блага.

‒ Мне понравился гладиолус, ‒ как бы невзначай перевела стрелки разговора в другое русло.

‒ Глади…что? ‒ не понял меня брюнет, продолжая вести по коридорам академии.

Его шаг был четким и уверенным, немного спешным, видимо, есть хотела не только я.

‒ Ну, цветок, который Мурз приволок вместе с запиской.

Брюнет загадочно улыбнулся, эта улыбка была такой приятной и доброй.

Даже совестливо стало, что три минуты назад я ему глаза хотела выцарапать.

‒ Значит, ты знаешь, что это за растение?

‒ А ты нет, что ли? ‒ в моей голове не укладывалось, как можно подарить то, о чем не имеешь ни малейшего понятия.

‒ Я его впервые увидел! Захотелось преподнести тебе что‑нибудь необычное. В последнее время розы мне кажутся чересчур банальными и даже пошлыми. Вот я и призвал этот цветок из ниоткуда.

‒ Странно, ‒ протянула я. ‒ В моем мире они на каждой второй клумбе растут. Это же гладиолус!

Шаг мужчины замедлился.

‒ То есть ты хочешь сказать, что цветок ваш? Иномирянский?

В его голосе мне послышался некий испуг, причину которого я понять не могла.

‒ Ну да, ‒ осторожно начала я. ‒ Он называется так, гладиолусом, потому что похож на острые мечи гладиаторов. Это такие воины, которые сражались на аренах ради развлечения толпы. Был такой печальный опыт в нашей истории.

Зельевар остановился окончательно, по его лицу блуждала какая‑то мысль.

Я не была великим знатоком людской природы, но… эту мысль Глеб переваривал, анализировал, а вот озвучивать не спешил.

‒ Ладно, пойдем, поедим, ‒ выдохнул он через мгновение и возобновил шаг.

Следующие минуты четыре Глеб волок меня по коридорам, его шаг был быстрым, переходящим на бег, теперь он куда‑то спешил еще больше.

"Сейчас меня покормят! Сейчас мы будем кушать!" ‒ тем временем на манер песенки распевала в моей голове Эльвира.

Я ее ответом не удостаивала, была поражена масштабом творящегося вокруг меня сумасшедшего дома и очень надеялась, что во время принятия пищи Глеб все же объяснит мне, где он пропадал столько времени и что за гонку на длинную дистанцию мы сейчас совершаем.

Наконец, завернув в один из неприметных коридорчиков и уткнувшись в глухой тупик, магистр пробормотал тихое заклинание и нажал на какой‑то из камней кладки. Внешне ничего не изменилось, только Глеб теперь силком попытался меня волочь уже в сплошную стену. Таранить лбом камни я была морально не готова.

‒ Эй — эй! Ты что делаешь? Я через стены ходить не умею!

‒ Я тоже! ‒ и в качестве успокоения для моей психики, просунул руку по локоть в самое сердце кладки. Рука прошла свободно, не встретив ни малейшего сопротивления. ‒ Это же обычный морок! Чтобы студенты не шастали в преподавательскую столовую!

Я насупилась.

‒ А вам что, жалко, что ли? ‒ будучи девочкой неглупой, я разу смекнула,

если прячут, значит, есть что прятать.

‒ Лично мне не жалко… А вот тетю Маню толпы наглых и голодающих курсантов затерроризируют. Она же безотказная, всех накормить и осчастливить норовит.

‒ Что за тетя Маня?

‒ Пошли, сейчас познакомлю! ‒ и, подхватив сомневающуюся меня под белы рученьки, все же заволок по ту сторону каменного морока.

По ощущениям это напоминало прохождение через пленку мыльного пузыря, только характерного лопающегося звука "чпок" не услышалось.

Я очутилась в небольшом помещении. Полноценной столовой его было назвать сложно, так пять столиков, стоящих вразнобой на манер придорожной кафешки. Наверное, меня бы постиг призрак вселенского разочарования, как‑то большего я ожидала от громкого названия -

преподавательская столовая, если бы не одно "но" — запахи здесь витали просто фантастические.