Никогда (ЛП) - Келли Крэй

— Вечеринка победы? — повторил папа эхом.

Вдруг гениальность Гвен осенила ее.

— Ох, — вмешалась Изобель, говоря специально мрачным голосом. — Я забыла ответить. Я не была в интернете долго, потому что я действительно была занята, пытаясь закончить проект по английскому, понимаешь? В любом случае, Гвен, я не думаю, что смогу пойти.

— Что? — разочаровалась Гвен, выражение ее лица разрушилось в одно мгновение. Для большей выразительности, она позволила своей руке соскользнуть с плеча папы, а потом она ударилась о ее тело. — Почему нет? Разве ты не закончила свой проект?

Изобель пожала плечами.

— У меня получилось это сделать. То есть, благодаря папе. Я просто... — она послала жалостливый взгляд на отца. Да, подумала она, ловя проблеск нерешительности в его глазах. Они просто должны были еще немного поиграть. — Я просто не знаю, смогу ли я.

— Ооох, — сказала Гвен, глядя на Изобель и ее отца, изображая внезапное понимание.

— Как вы можете устраивать вечеринку победы, если ваша команда проигрывает? — спросил ее отец.

— Подождите, мы проигрываем? — Гвен вытянула шею в поисках табло.

— Где будет эта вечеринка?

Изобель схватилась за свой шанс.

— О Боже, папа, я действительно могу пойти?

— Да, папа, она действительно может пойти?

— Я просто спросил, где она будет…

— В моем доме, — сказала Гвен. — Ночевка для девочек, никаких мальчиков.

— Твои родители собираются там быть?

— О, они находятся там прямо сейчас, устанавливают караоке, — Гвен изобразила руками микрофон и протянула его к отцу Изобель. — Слава! Я собираюсь жить вечно — дерзайте, мистер Ланли!

Папа Изобель положил руку на предлагаемый кулак Гвен, слегка нажимая на него, чтобы отодвинуть его от своего лица.

— Кто еще будет там?

Гвен указала на фигуру, сидящую в ожидании на скамейке запасных.

— Она.

— Никки пойдет? — спросил он, удивленно глядя на Изобель. — Я думал, вы двое, были в ссоре.

— О, — сказала Изобель. Она видела, как Никки поднялась со скамейки и начала идти к ним, вероятно, услышав свое имя. Быстро подумав, Изобель выпалила: — Мы помирились.

— Никки! — крикнула Гвен. — Ты ведь придешь, правда?

— Что? — отозвалась она, смотря на наряд Гвен.

— На вечеринку, — сказала Изобель, кивнув, пытаясь передать подтекст своими глазами. Несмотря на свое последнее шоу восприимчивости, Изобель не могла видеть Никки, принимающей намек про телефон, чтобы получить сообщение. — Знаешь, — продолжила Изобель. — Сегодня вечеринка у Гвен.

— У тебя будет вечеринка? — спросила Никки, изучая Гвен. — Эй, это случайно не толстовка Стиви?

Ой-ой.

— Папа может отпустить меня сейчас, — сказала Изобель, снова делая знаки глазами. Много раз.

Глаза Никки остановились на Изобель, испытующе, все еще не в полной мере понимая, о чем идет речь.

— Ну... Ладно, — сказала она, наконец.

— Кто-нибудь отвезет тебя туда сегодня? — спросил он, проверяя время на своем сотовом телефоне.

Изобель почувствовала прыжок радости в своей груди. Он собирался отпустить ее.

— Она может поехать со мной, — сказала Гвен.

Старая добрая Гвен. Старая добрая, блестящая, изобретательная, искусная Гвен.

— А Никки может привести меня домой утром, — добавила Изобель.

Он вздохнул, и она знала, что его решимость уже разрушилась. Она подпрыгнула в порыве радости и завизжала, забыв на полсекунды, что на самом деле она не собирается на девичник, что сейчас она обманывает его, после всего она лжет ему. Снова. Укол вины пронзил ее.

— В таком случае, — сказал он. — Я собираюсь пойти вперед и выбраться отсюда. Не похоже, что счет изменится в ближайшее время. Может быть, я смогу поймать конец игры U K по телевизору. Думаете, там будут конфеты, оставленные на крыльце?

— Я бы не стала рассчитывать на это, — сказала Изобель, пытаясь воскресить свою улыбку. Он держал руки открытыми для объятий, и Изобель потянулась над забором, встала на цыпочки, чтобы обернуть свои руки вокруг его плеч. — Спасибо, папа, — сказала она, крепко обняв его и поцеловав в щеку

— Будь хорошей и держи телефон включенным, — сказал он, кладя свой телефон обратно в карман. — И не забудь проверить Брэда.

— Я не забуду, — пообещала она.

Он отвернулся, и Изобель наблюдала за тем, как он ушел, растворившись в толпе.

Она почувствовала, как у нее упало сердце, когда она опустилась на землю. Она хотела, чтобы она могла позвонить ему, сказать ему правду. Чтобы он поверил ей.

— Окей, на самом деле, — сказала Никки, как только он был вне предела слышимости. — Что это было?

После ухода отца Изобель, Гвен ушла, чтобы переодеться и встретиться с Майки на стоянке. В то же время, группа поддержки заняла свою позицию на поле, готовая еще раз выступить. Изобель, стояла на обочине, ожидая пока начнется музыка, прежде чем сказать Никки, что она вернется обратно и сядет на скамейку запасных. Она услышала знакомый взрыв ударов музыки, разлетевшийся по стадиону, и она не могла мысленно следить за своими движениями.

Она услышала, как ликование толпы увеличивается (вероятно, из-за заднего сальто, сделанного группой поддержкой, это только возбудило фанатов) и выскользнула за кирпичную сторону дома со стороны трибун. Она провела рукой по эмблеме Ястребов, нарисованной на кирпиче, затем стала двигаться быстрее, будучи вне непосредственной видимости, и поспешила к входу в раздевалку футболистов.

Громкий и рассерженный голос тренера Логана послышался изнутри. Мог ли он все еще кричать на свою команду?

Изобель остановилась у входа и положила одну руку на арку, прижимаясь близко, чтобы лучше было слышно. Конечно же, ей не пришлось напрягаться, чтобы что-то услышать.

— Сейчас я даже не знаю, чем такие балерины, как вы, там занимаетесь, но лучше, чтобы табло изменилось в следующем периоде игры, или, да поможет мне Бог, я пренебрегу соглашением для замены! И, Боргон, я надеюсь, мне не надо еще раз говорить тебе, что, когда ты ловишь этот проклятый мяч, ты должен держаться за него! Ты понял это? Это понятно? Теперь все вы, тащите свои задницы обратно и исправьте все это!

Единогласный шаркающий звук послышался изнутри, игроки поспешили к своим скамейкам. Изобель пришлось отступить, когда часть команды стала выходить, протискиваясь через арку, как пар из скороварки. Они проталкивались и пробивались через дверь, и проходили мимо нее. Молчаливые и угрюмые, никто из них, казалось, не замечал ее. Она стояла в стороне, прислонившись к холодной бетонной стене. Она надеялась, что останется незамеченной, когда она рассматривала каждую спину в поисках номера двадцать один.