Коллекция геолога Картье - Яков Рыкачев

— Значит, он жив, генерал? — спросил Стамп.

— Этого я не могу утверждать, дорогой мой. — Генерал пожал плечами. — Полгода — очень большой срок.

Генерал снял телефонную трубку.

— Ксавье? Это я, Жаккар. Прикажи навести справку: Анри Батист Картье, геолог, взят полгода назад в Париже… Нет, по чрезвычайному закону… Ладно, обожду!.. Картье, Анри Батист…

Барзак, сидевший с видом полного безучастия, переживал сейчас один из самых мучительных моментов своей жизни. Жив или мертв его друг Анри? Замучен до потери человеческого образа или все так же силен духом и разумом? Какой-то неведомый Ксавье листает сейчас не секретный список узников, а самую книгу судьбы.

— Нашел? В Эль-Гиаре? Две недели назад был жив? — Генерал был явно недоволен. — Спасибо, Ксавье!

Барзак с трудом подавил судорожный вздох: жив!

— Так вот, господа, Картье заключен в специальный лагерь для неблагонадежных, в Эль-Гиаре. Предупреждаю, однако, что сведения двухнедельной давности. Вам остается надеяться, что они не устарели…

Генерал написал несколько слов на бланке, встал и протянул бумажку Стампу.

— Эти строки откроют перед вашим подопечным ворота лагеря. Не скрою от вас, с тяжелым сердцем отпускаю я на свободу этого преступника. В особенности сейчас, когда повстанческая армия усиливается изо дня в день и бунтарский дух царит даже на занятой нами территории. Передайте известному вам лицу: я не сделал бы этого ни для кого другого!..

Генерал пожал руку Стампу и Барзаку, и они вышли из кабинета в коридор.

— Обождите меня здесь, — сказал Стамп. — Я забыл кое-что сказать генералу.

«Знаю, что именно «забыл» ты сказать, — решил про себя Барзак. — Ты пообещаешь ему сейчас по миновании надобности вернуть Картье обратно в лагерь! Только вряд ли это удастся тебе…»

Стамп не задержался у генерала: долго ли предать человека. И вот невольные союзники садятся в машину. Успех, совершенный успех! Оба довольны: Стамп — что выполнил важное задание самого босса и тем искупил грех измены; Барзак — что отыскал и скоро вернет к жизни друга и брата по борьбе. Правда, маленькое сомнение еще гложет обоих: мало ли что могло случиться с Картье за долгие лагерные две недели!..

— Как далеко отсюда лагерь Эль-Гиар? — спрашивает Стамп, ему не терпится довести начатое дело до конца, увериться, что этот Картье действительно жив.

— Сущая безделица! — отвечает Барзак. — Четыре-пять часов быстрой езды. — Он глядит на часы-браслет. — К шести часам будем на месте!

— Шофер, — приказывает Стамп, — в Эль-Гиар!

— В Эль-Гиар? — Шофер-араб в сомнении качает головой. — Туда и обратно? Это двенадцать часов гонки при скорости в восемьдесят километров в час. Если господа готовы заплатить вдвое и отдельно за простой…

— Ладно, разбойник, получишь вдвое! Только сначала заедем в гостиницу, надо взять одного человека.

— Кого именно? — спрашивает Барзак.

Стамп молчит, затем поворачивается к Барзаку всем своим корпусом.

— Уважаемый адвокат! — говорит он с подчеркнутой грубостью. — Когда я предложил вам поездку в Алжир, я не обязался давать вам отчет в моих действиях! Не так ли?

— Разумеется так, мосье Стамп, — спокойно отвечает Барзак. — Кстати, кроме вашего шпика, надо обязательно захватить и врача: ведь Картье, возможно, в тяжелом состоянии.

— Не возражаю.

Не прошло и получаса, как такси, прихватив двух новых пассажиров — пожилого врача и некоего мрачного человека лет сорока, с пустыми глазами и маленьким, как бы измятым ртом, — выехало из города и на предельной скорости помчалось в глубь страны. В машине царило молчание — казалось, все пассажиры в равной мере ощущали причудливость обстоятельств, собравших их воедино в тесной коробке «ситроена».

— Однако на таком быстром ходу почти не ощущаешь жары… — заметил врач, когда машина оставила за собой добрую половину пути.

— Н-да.. — вежливо отозвался Барзак.

И снова молчание. Дорога шла однообразной, сухой, нагорной степью, поросшей травой альфой; порой мелькали пятна крохотных соляных озер; на горизонте, в далекой, недоступной дали — голубые Атласские горы. Не снижая скорости, машина мчалась мимо бедных алжирских селений, мимо крохотных глиняных городков, утопающих в кудрявой зелени; навстречу то и дело попадались допотопные арбы, влекомые медлительными быками, всадники в национальной одежде на жалких, малорослых осликах, грузовики с вооруженными солдатами. И вдруг пассажиров с силой толкнуло вперед: заскрежетав всеми тормозами, машина на полном ходу стала посреди какого-то селения.

— Ч-черт! — злобно выругался Стамп. — Что у тебя там приключилось?

— А вон поглядите… — сказал водитель.

Оказалось, машина чуть не налетела на ехавший впереди грузовик с легионерами. Заметив стоявшего на узкой дороге осла, водитель грузовика внезапно затормозил. Тщетно орали взбешенные легионеры: осел продолжал стоять на том же месте, не поддаваясь ни ругани, ни ласке своего хозяина. Двое легионеров с автоматами спрыгнули с грузовика. Тотчас же жители селения, подошедшие было к дороге, поспешили укрыться в своих хижинах, остался лишь владелец осла. Легионеры подошли к нему, один из них ударил его автоматом по голове. Кровь залила ему лицо, он упал на землю. С грузовика спрыгнули еще трое легионеров, и все пятеро стали пинать бесчувственного араба коваными сапогами в грудь, В живот, в лицо.

Барзак выскочил из машины и, отмахнувшись от Стампа, который пытался удержать его, бросился к легионерам.

— Прочь отсюда! — крикнул он и стал отталкивать легионеров от поверженного на землю араба. — Где ваш офицер?

Как ни странно, окрик подействовал: четверо легионеров отошли от своей жертвы и вернулись на грузовик. Но пятый, прежде чем последовать их примеру, поднял над собой окованный сталью приклад автомата и с силой обрушил его на голову араба, раскроив ему череп. Затем он оттащил труп к обочине и не спеша пошел к грузовику.

— Я спрашиваю, где ваш офицер? — снова крикнул Барзак, подбегая к борту грузовика.

— Я командир легионеров, — высунулся из кабины пожилой военный. — Что вам угодно?

— У вас на глазах ваши люди убили ни в чем не повинного человека — и вы спрашиваете, что мне угодно? Ваша фамилия? Ваша часть?

— Военная тайна, приятель! — ухмыльнулся офицер. — А что касается этого ублюдка, то он заслужил смерть. Пусть не выпускает осла на дорогу. А кроме того, он, быть может, еще и повстанец! Счастливо оставаться…

Шофер дал газ, и грузовик умчался, окутавшись густым облаком пыли.