Кладбище домашних животных - Стивен Кинг

«Пасков сказал Элли, что хочет предупредить.., но не может вмешиваться. Он сказал, что будет рядом с „папочкой“, потому что „папочка“ был рядом, когда отлетела его душа… Джад что-то знает, но не хочет говорить. Что-то там происходит. Что-то… Но что?.. Луис хочет совершить самоубийство? Нет. Только не Луис. Я не верю в это. Но Джад о чем-то недоговаривал. И взгляд Луиса был лживым… О, черт побери, выглядел он так, словно лгал… увидела и попыталась остановить… потому что часть его словно… покончила с собой… Покончить с собой? Луис никогда не совершит самоубийства!»

Неожиданно Речел резко повернула руль влево, и машина резко дернулась. Взвыли тормоза. На мгновение Речел подумала, что ее заносит. Но нет, она снова ехала на север, и гостиница осталась у нее за спиной. Следующий знак показался в поле зрения, отсвечивая сверхъестественно и жутко: "12 шоссе, Кемберленд. Центр Кемберленд. Жребий Иерусалима. Поворот на Фалмаут2. «Жребий Иерусалима, – подумала Речел, – какое странное названий. Неприятное название, но непонятно почему… Поехать в Иерусалим и выспаться…»

Нет, не суждено ей было уснуть в эту ночь. Совет Джада не был выполнен. Теперь она хотела только одного: доехать как можно быстрее до дома. Джад знал, что происходит, и пообещал ей все рассказать. Он сам хотел попробовать остановить это, но ведь ему за восемьдесят. Всего три месяца назад он похоронил жену. Речел никогда не позволила бы Луису таким образом выставить ее из дома, но ее расслабила смерть Гаджа; Элли со своей фотографией (ее заплаканное личико – личико ребенка, неожиданно пережившего торнадо или взрыв бомбы средь ясного неба). Когда началась собачья вахта, Речел уже почти возненавидела Луиса за то, что он привел ее в такое смятение, не создал ей условия для комфортабельного отдыха, в котором она так нуждалась (не дал ей самой позаботиться о себе). Она же любила Луиса так сильно, а лицо его при расставании было таким бледным… таким настороженным…

Стрелка спидометра «Чеветти» перескочила на одно деление, отметку шестьдесят миль в час. Миля в минуту. Два с половиной часа и будет Ладлоу. Может, она даже успеет до рассвета.

Речел покрутила настройку радиоприемника, поймала станцию, передающую рок-н-ролл из Портленда. Сделав звук как можно громче, она попыталась заставить себя не засыпать. Через полчаса станция замолчала. Тогда Речел настроила приемник на станцию «Аугуста», открыла окно, позволив ночному воздуху обдувать ей лицо.

Речел удивлялась: кончится ли когда-нибудь эта ночь?

Глава 55

Луис заново пережил свой сон. Оказался в его тисках. Каждые несколько мгновений он смотрел вниз, под ноги, чтобы уверить себя, что мертвое тело Гаджа не превратилось в зеленое чудовище. Он помнил, как проснулся утром, после того как Джад впервые привел его сюда… В то утро он едва смог вспомнить, где они были накануне и что делали. Но сейчас он живо вспомнил все – все те ощущения. Словно все его чувства ожили, выпорхнули из клетки, когда он вошел в лес, где, как казалось, каждое дерево обладало собственным разумом и находилось в постоянном телепатическом контакте с остальными.

Шагая по тропинке дальше и дальше, Луис заново открывал для себя эти места, места, где тропинка казалась такой же широкой, как 15 шоссе, места, где она сужалась. Там ему приходилось поворачиваться боком, чтобы протиснуться, раздвинуть ветви подлеска, не поцарапавшись; места, где тропинка шла между высокими, кафедральными деревьями. Луис чувствовал чистый, свежий запах хвойных иголок, слышал, как шуршат иголки под ногами… но ощущения были намного реальнее, чем звук.

Наконец, тропинка круто пошла вниз. Скоро ноги его зашлепали по воде, начали увязать в грязи… трясине, если верить Джаду. Луис посмотрел под ноги и увидел, что стоит в воде между травяными кочками и низкими, уродливыми кустами, которые распушились так, словно растут в тропиках. Он решил, что сейчас светлее, чем в другие ночи. Больше электричества в воздухе.

«Следующий участок пути похож на бурелом… Ты должен идти легко и быстро. Следуй за мной, но не смотри под ноги…» Да, ладно… Так и будет. А раньше ты видел где-нибудь в Мэйне такие кусты? В Мэйне или еще где-нибудь? Как же, черт возьми, они называются.., не думай, Луис. Только.., иди".

Он пошел дальше, глядя на влажные, болотные растения – слишком высокие для травы. Теперь Луис глядел только вперед. Его ноги сами несли его с одной кочки на другую… «Мы принимали нашу веру, как постулат, вроде силы тяжести», – подумал он. В колледже на теологическом и философском курсах об этом не было ни слова, но однажды в университете его преподаватель физики, где-то к концу семестра… этого Луис никогда не забудет…

Луис допускал, что земля, где хоронили Микмаки, может оживлять мертвых, и шел по Маленькому Болоту Бога со своим сыном на руках, не глядя ни вниз, ни назад. Болото булькало так, как бывает в конце осени. Из камышей доносилось чириканье: хор стрижей звучал неприятно. Густой туман заставил по особому вибрировать какие-то струны в их горлышках. Раз двадцать Луис замечал нечто напоминающее самолет-снаряд, проносившееся по воздуху… может, летучие мыши?

Постепенно его ботинки испачкались в грязи. Потом он измазался до колен… а вскоре и вовсе превратился в шар – черные от грязи ноги исчезли, растворившись на фоне черной грязи. Луису показалось, что свет стал ярче. Свет шел отовсюду и пульсировал, словно его испускало некое гигантское сердце. Никогда раньше Луис не чувствовал, что природные силы, окружающие его, так могучи, реальны – имеют собственные органы осязания. Болото было живым. Если спросить точнее, Луис не смог бы сформулировать, в чем же заключалось то «живое». Он лишь понимал, что болото многое может и обладает силой. А сам Луис чувствовал себя очень маленьким, смертным существом.

Потом раздался звук. Луис хорошо запомнил его. Высокий, жадный смех, перешедший в рыдания. На мгновение наступила тишина, потом смех послышался снова и раздался безумный крик, от которого у Луиса кровь застыла в жилах. Туман продолжал сонно обволакивать его. Смех стих, оставив лишь гудение ветра, хотя у земли никакого ветра и в помине не было. Все просто: это геологические каверны в земле. Если ветер ударил бы сюда, он бы разнес туман в клочья… а Луис не был уверен, что хочет видеть то, что его окружало сейчас.

«Ты можешь услышать звуки, похожие на голоса, но это кричат гагары к югу от тропы. Эти голоса влекут к себе… Забавно».

– Гагары, – сказал Луис и почувствовал, как его голос сломался. Что-то призрачное появилось в его собственном голосе. Звучал он забавно: «Бог мне поможет!» – подумал Луис. Вот насколько забавно он звучал!

На мгновение Луис заколебался, а потом отправился дальше. Словно наказывая его за остановку, болото едва не отобрало у него ботинок, когда он шагнул на следующую кочку. Трясина, скрывающаяся под тонким слоем мха, едва не заглотила его башмак!

Голос (если это был, конечно, голос) послышался снова, этот раз слева. Через мгновение он стал доноситься справа… потом сзади, из-за спины. Казалось, если Луис обернется, то нос к носу столкнется с жаждущей крови тварью: обнаженные клыки и сверкающие глаза… но Луис не стал ждать. Глядя только вперед, он пошел дальше. Неожиданно туман сгустился, и Луису показалось, что впереди в тумане он видит чье-то лицо: злобное на вид и бормочущее; глаза имели раскосый восточный разрез – яркие, желтовато-серые, утонувшие в глазницах, сверкающие; не рот – дыра; вытянувшиеся губы прикрывали ее, кривые зубы с темно-коричневыми пятнами. Но поразили Луиса уши, которые были вовсе не ушами, а закрученными рогами… не дьявольскими рожками, а бараньими рогами…

Ужасная, плавающая в воздухе голова говорила… смеялась. Ее рот двигался, губы сжимались и растягивались до своего настоящего размера. Ноздри раздувались, словно существо дышало, жило.

Когда Луис подошел ближе, плавающая в воздухе голова высунула язык. Он оказался длинным, тонким и совсем желтым, покрытым шерстью и чешуей. И потом Луис увидел выползающего изо рта, словно скалолаз, белого червя. Кончик языка извернулся в воздухе и щелчком сбил червя назад, откуда тот выполз… Тварь смеялась…

Луис крепче прижал к себе Гаджа, обнял его так, словно это могло защитить его и, споткнувшись, соскользнул с кочки.

«Ты можешь увидеть Огни Святого Эльма… которые моряки называют дурацкими огоньками. Порой они тут принимают очень странные формы, но это ничего. Если увидишь какие-нибудь тени, и они заинтересуют тебя, постарайся все же смотреть в другую сторону».

Голос Джада заставил Луиса принять окончательное решение. Луис пошел вперед, сперва еще чувствуя страх, а потом все более уверенно, не глядя по сторонам, даже на то лицо он не глядел… если, конечно, это было лицо, а не туман, облекшийся в некую странную форму в его мозгу… Казалось, кто-то все время идет на некотором расстоянии от него. А через несколько секунд или минут этот кто-то растворился в тумане.