И в сумерках придёт рассвет - Надежда Черпинская

о постель. – Ты здесь, и это говорит больше, чем все слова мира! Я не думала, что встреча наша будет такой. Что ты найдёшь меня умирающей, постаревшей и высохшей от болезни.

Она отвернулась, словно не желая, чтобы он видел её лицо. Но Лиарин нежно взял её за подбородок и, заглянув в глаза, промолвил:

– Ты прекрасна! Ты самая прекрасная на земле! И даже за Морем. И ты не умрёшь!

– Мне знахарь отвёл ещё неделю, – отозвалась Мара Джалина.

В голосе её не было ни страха, ни боли, лишь сожаление.

– Но теперь я умру спокойно. Я увидела тебя, мой прекрасный князь. И теперь я знаю, что у моего сына будет надёжный защитник. Ты уже видел его, нашего сына?

– Да, – отвечал, улыбаясь сквозь слёзы, Лиарин. – Он самый лучший! Ты вырастила настоящего мужчину, милая моя! Это только твоя заслуга. Прости, что меня не было рядом в эти годы, что ты одна сражалась со всем злом мира, пока я пытался найти вас! Но теперь я уже не оставлю вас никогда.

– Увези его в Эльфийскую Долину! Они должны принять его, ведь он – твой сын, – попросила Эрсель. – Увези его, когда я умру…

– Перестань говорить о смерти! Я не отпущу тебя теперь, когда наконец-то обрёл! – с мукой воскликнул  Лиарин. – Я всё-таки эльф… Я излечу тебя, ты не умрёшь!

Эльфийский князь сжал её холодные пальцы, поцеловал их и, закрыв глаза, зашептал:

– Духи лесов Запада, и те, что стерегут свет серебряной листвы в Элтлантисе, все те силы, которые  служат добру и Творцу, помогите мне исцелить мою Эрсель! Возьмите часть моего бессмертия, но помогите ей! Верните молодость и здоровье! Маяна кару, далегас кару, Лиарин каринах эла!

Яркий свет озарил эльфа и потёк из его рук к пальцам Мары, растекаясь по  её постели сияющим молоком. Лиарин всё шептал, чувствуя, как постепенно теплеют её ледяные пальцы, и боль и отчаяние покидают девушку, а силы вливаются в обновлённое тело.

– Ах, Лиарин! Что же это? – раздался возглас Мары, и голос прозвучал вполне бодро.

Он открыл глаза, погасив сияние, и увидел счастливую улыбку на ясном лице принцессы. Девушка уже сидела и выглядела совсем иначе.

Ушла бледность, исчезли морщинки, тёмные круги под глазами и седина. На светлом, помолодевшем лице горел румянец. Блестящие волосы отливали рыжим, струясь по смуглым плечам.

Жизнь и радость вернулись в её тело, и счастье встречи  переполнило сердце.

И Лиарин не мог оторвать от неё восхищенных глаз.

– Ты снова спас меня, любовь моя, мой светлый князь! – промолвила она.

И, сжав её в крепких объятиях, Лиарин одарил свою принцессу жарким поцелуем. И то был долгий поцелуй, он говорил о многих чувствах, которые пережили влюблённые за годы разлуки.

И, прекратив целоваться, они не спешили отпрянуть друг от друга. Лиарин зарылся лицом в мягкие локоны Мары.

А та, прижимаясь к эльфу, тихо прошептала:

– Любимый мой, ты пришёл за нами… Ты нашёл нас. Ты искал нас!

– А как же могло быть иначе? – отозвался Лиарин. – Разве я мог  позабыть свою жену и сына? Разве я смог бы жить без вас?

Мара коротко рассмеялась и, чуть отстранившись, заглянула ему в глаза:

– Как ты назвал меня? Жена? Неужто эльфы дали добро на наш брак?

– Меня не интересует их согласие, – отозвался Лиарин. – Ты – моя жена! Так распорядилась судьба. Ты стала ею с нашей первой встречи, и даже раньше. Ты предназначалась мне в жёны с самого рождения. И я принадлежал лишь тебе всю жизнь. Ты – моя жена, отныне и навеки! И я готов биться со всем миром за право называть тебя так!

– Не надо битв! – откликнулась Мара.

Ей было отрадно слышать такие слова.

– Пусть сегодня будет мир! Мы сядем за стол и поговорим обо всём, что было с нами. Сегодня в моём доме собрались те, кто мне всех дороже: мой сын, мои друзья, и мой муж! – гордо подчеркнула Мара.

И Лиарин, прижав её к себе, вновь покрыл счастливое лицо принцессы тысячей нежных поцелуев.

Разлука

Приходит осень. Золотые птицы

Летят на юг над синею водой.

А я одна на берегу песчаном

Сижу и слышу тихое:  прощай.

Прощанье велико и неизбежно

Мне будущую встречу обещает

И лёгкий сон с ладонью под щекою,

С тишайшим материнским поцелуем

На сердце и на сомкнутых ресницах:

– Усни, дитя, до солнца далеко.

Э. Сёдергран.

Жизнь потекла, как волшебная сказка, будто и не было всех прошедших лет скитаний, одиночества и горестей. Мир, любовь и счастье пришли в дом Мары.

И лишь иногда она просыпалась по ночам в страхе, что Лиарин лишь приснился ей во сне, и утром она не найдет ни своего возлюбленного, ни своих друзей. Но эльф, в самом деле, был рядом и не собирался исчезать.

И Мара вскоре привыкла к смеху в своем доме, и к тому, что её окружали теперь дорогие её сердцу существа: Лиарин, Киралейн, Джастин и Элькит.

Лишь иногда долетали до этой северной деревеньки слухи о тьме Каран Гелана, расползавшейся по землям Лейндейла. Войска Катараса уже не раз пересекали Западные границы, упрямо пробираясь с юга к столице Диких Земель – Ласне. Завоевание этих варварских территорий осложнялся тем, что здесь практически отсутствовали дороги и крупные города. Люди и эльфы расселялись, как им заблагорассудится, и с древних времен отличались бунтарским духом и непокорством властям.

И всё-таки все эти беды происходили где-то далеко и не касались напрямую Мары Джалины, хоть и болела её душа за своё утраченное королевство. Да ещё порой охватывала сердце тревога, когда она любовалась шуточными поединками между Джастином, Лиарином и Киралейном. Мужчины тренировали юного эльфа, учили быть ловким и владеть мечом и луком. И юный принц достиг уже определённых успехов.

А у Эрсель никак не укладывалось в голове, что этому рослому гибкому юноше едва миновало семь лет! Будь он человеком, он бы теперь строгал деревянные клинки из буковых веток и просил у мамы сладостей. Но судьба не дала ей насладиться в полной мере материнской заботой о сыне. Слишком быстро он вырос и стал вдруг взрослым и самостоятельным. И это он уже долгое время заботился о ней и опекал. А теперь на её глазах превращался в настоящего