Факелы ада - Тимур Туров

Бледный повернулся, и Турнов увидел его глаза, светлые и холодные, точно лед.

– Теперь ты, «коричневый»… – сказано это было тоном приговора.

– Посмотрим! – Олег длинной очередью выпустил весь магазин, не особенно надеясь, что это чем-то поможет, просто чтобы отвлечь врага, а затем бросил в него «ГП37».

Из недр души подобно лаве поднялась исступленная ярость, та, что заставляет отшвырнуть прочь страх смерти и боли, вынуждает слабого в общем-то человека идти наперекор превосходящей силе, бросаться на амбразуру, шагать на гибель, сражаться в одиночку против дюжины.

В этот момент Олег ничего не боялся, не думал о прошлом или будущем, не помнил вообще ни о чем. Он только видел перед собой врага и любой ценой, даже ценой собственной жизни, хотел сделать того мертвым. А еще он прекрасно осознавал собственные возможности и не имел намерения соревноваться с творцом големов в магическом искусстве.

Бледный автоматически поймал штурмовую винтовку… глаза на белом лице удивленно блеснули… Олег прыгнул к нему, не обращая внимания на рвущую боль в ноге, на ноющее плечо…

Удар в твердый, как доска, живот, а когда противник согнулся – добавил в челюсть.

Под кулаком что-то хрустнуло, но творец големов оказался крепок, в сознании удержался и на ногах устоял. Он даже попытался сотворить очередное заклинание, но не успел, получил в ухо, затем еще раз в живот и напоследок – прямо в глаз и тут уж отступил на шаг.

Этот тип был великим магом, но вот драться умел не особо хорошо.

Олег легко блокировал попытку контратаки и вновь напал сам – по физиономии, но мимо, лишь задел волосы… в бок, туда, где у людей печень, затем коленом в пах… проверим, что у него там…

Бледный держался стойко, а вдобавок плоть его оказалась куда более жесткой, чем у человека, так что Олег довольно быстро отбил руки и содрал костяшки пальцев. Но это его не остановило, и он бил, лупил и колотил, точно Рокки Бальбоа в поединке с чемпионом мира, вкладывая в удары все силы, всю жажду мести.

И поэтому когда промахнулся, то с трудом удержался на ногах и обнаружил, что противника перед ним нет.

– Ну что, потешился? – голос творца големов звучал не так уверенно, как раньше, но звучал из-за спины Олега.

Он медленно обернулся, понимая, что сделать все равно ничего не успевает, что оказался в полной власти врага. Глянув на того, невольно улыбнулся – не все удары пропали зря, глаз подбит, нос свернут набок, одно ухо распухло, нижняя челюсть выглядит скособоченной.

– А теперь я тебя убью, в награду за твою доблесть – быстро, – пообещал бледный.

Олег улыбнулся еще шире, и не только потому, что ему было наплевать на угрозы, а еще и по причине того, что он видел, как Милинович поднялся и медленно крадется к врагу.

В последний момент творец големов то ли почувствовал что-то, то ли услышал: глаза его расширились, он взмахнул рукой. Но маах’керу уже прыгнул, и в следующее мгновение разъяренный волк обрушился бледному на загривок, смял его и придавил к земле.

Через момент оборотень стал человеком, взлетел его окутанный синим огнем кулак и обрушился на поросшую темными волосами макушку. Творец големов вскрикнул тонко и жалобно, закатил глаза и затих, только подергивались его длинные тонкие руки и ноги.

– Ты его не убил? – спросил Олег.

– Нет, – устало сказал Милинович. – Иначе кого мы будем допрашивать?

Выглядел маах’керу ужасающе – волосы на голове обуглены, на лице и теле гроздья ожогов, двигался скособоченно, припадал на одну ногу, но при этом взгляд его блестел знакомой энергией.

– Ты как? – Олег нагнулся и зачем-то поднял «ГП37», хотя патронов для нее все равно не осталось.

– А чего я, отвались мои клыки? – Милинович хмыкнул. – Покурить бы, пару рюмашек опрокинуть, и был бы в полном порядке… Смотри, видишь его ауру? И вправду все на этого говнюка завязано… Как только жил с такой тяжестью, не понимаю… А ну-ка, ну-ка…

Тело Силы лишившегося сознания творца големов стало видимым, и Олег удивленно хмыкнул: оно донельзя напоминало человеческое, те же очертания, те же семь чакр, разве что было на диво большим и ярким.

– Ты видишь то же, что и я? – поинтересовался он. – Это мой сородич?

– Похож… – маах’керу почесал обугленный бок и поморщился. – Шшш… сейчас мы это разорвем…

На ауре бледного имелась хорошо заметная аномалия – нечто вроде обмотанного вокруг пояса каната, завязанного во множество узлов. Его свободный конец торчал из-за спины, поднимался на высоту примерно двух метров и далее постепенно исчезал, растворялся в воздухе.

– Ты думаешь, у тебя получится?

– А как же, – Милинович для пробы взмахнул руками и скривился. – Маг я или шавка подзаборная? Да и тебя, бесхвостый, не пальцем сделали. Так что иди сюда, будешь помогать.

Глава 14

Двадцать девятого августа две тысячи второго года в Нижнем Новгороде властвовала непогода.

Сизые тучи ползли так низко, что с земли не было видно расположенной на площади Лядова телевышки. Дождь то начинался, то прекращался, то припускал с удвоенной силой, ветер носил по улицам сорванные с ветвей желтые листья, эти почтовые марки осени.

И поэтому никто из умеющих летать обитателей древнего города, расположенного при слиянии Оки и Волги, не думал о том, чтобы подняться в воздух. Элохим держали крылья сложенными, альвы оставались на земле, верог предпочитали передвигаться либо пешком, либо в автомобилях.

Меж тем, рискни кто-нибудь из «белых», «красных» или «голубых», взлети он около двух часов дня в небо и остановись на той высоте, откуда виден весь Нижний, такого смельчака ждало бы необычное зрелище…

Первым вспыхнул тот источник, что находился в Подновье и принадлежал одному из кланов дейвона. Загорелся, точно фонтан подожженной нефти, и столб огня поднялся в небеса. За ним последовали колодцы в Верхних Печерах, на улице Родионова, в Кузнечихе, на Советской площади.

Загорались энергетические центры, которыми пользуются маги города, словно лампочки в огромной гирлянде, и сияние их пробивалось через Пелену, сквозь все наброшенные на них маскирующие заклятия. Волна свечения катилась с северо-востока на юго-запад, через Советский и Нижегородский районы дальше в Приокский, Канавинский, Ленинский…

До висевшего в небесах наблюдателя долетели бы изумленные, раздраженные и испуганные возгласы. Многие случайные прохожие остановились, вытаращившись на необычное зрелище, засуетились маги, оставленные присматривать за источниками, кое-кто из водителей упустил руль, и к восклицаниям добавился звон, грохот и завывание сигнализации.

Несколько мгновений светились все до единого источники Нижнего Новгорода, «адские факелы» полыхали от завода «Красное Сормово» до Гнилиц, от Щелоковского хутора до Дубравной, а затем в той же последовательности они начали гаснуть: Подновье, Печеры, Родионова, Советская площадь, Ванеева, Бекетова, Сенная…