Эсхато. Бешеные - Даниил Корнаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Откуда так много людей? Где вы их всех взяли?
– Отовсюду. То тут, то там, вот и до вас очередь дошла.
Стас кашлянул, надеясь что это не начало какой-нибудь болезни, уж очень не хотелось свалиться с простудой в первые дни правления в этой помойке.
– Гордей, при всей твоей ненависти к нему, смог сделать нечто невероятное, – продолжал Стас. – В чем-то я с ним не согласен, но его достижения неоспоримы. Назарет – это начало будущего.
Адам не медлил с ответом.
– Мне плевать на все его достижения. Он виновен в смерти моего отца.
Стас предпочел ничего не отвечать парню и отойти от этой темы.
– Нам нужно согреться, развести огонь, – предложил он.
– Нет, – тут же отрезал Адам. – Нам нужно идти, Саша может ждать нас уже у той опушки.
– Саша может нас не дождаться, если мы замерзнем среди этого пустыря и… – он хотел сказать «присоединимся к ней…» но вовремя остановился. Мальчишка по-прежнему говорит о девчонке как о живом человеке. —…и ничем не сможем помочь. Десять минут, этого будет достаточно, чтобы согреться и подкрепиться для новых сил.
Адам хотел возразить, гримаса протеста уже успела наполовину сформироваться на лице, но все же он предпочел согласиться с предложением чужака. Холод, как-никак, давал о себе знать.
– Разведем костер тут, – сказал Стас. – Может, твоя подружка заметит его, и сама нас найдет.
– Так значит пять тысяч человек? – Адам жевал мясо, грея ладони у костра. Задавая вопрос спутнику, он даже не посмотрел в его сторону, – и кто все эти люди?
Стас не торопился с ответом, предпочитая сначала как следует переживать жесткие куски мяса.
– Инженеры, плотники, сантехники, ученые, даже художники имеются, много кого. Каждый делает свое дело.
– А чем ты занимаешься? – спросил Адам.
– Разведчик. Езжу туда-сюда и ищу людей подобно вашему поселению.
– И затем также убиваете их предводителя, да?
Стас перестал жевать и отложил кусок мяса. Он внимательно посмотрел на мальчика, смотревшего на него с презрением.
– Слушай, все эти правила придумал не я, ясно тебе? Я лишь делаю то, что мне велят, чтобы просто выжить, понимаешь? Сейчас это делают все, каждый долбаный уцелевший человек.
– А если тебе на голову твой начальник насрет в целях выживания, ты тоже согласишься?
– Так, все, – Стас бросил кость съеденного мяса в сугроб. – Мне надоело вся эта срань. Почему всегда пытаешься быть с людьми вежливыми, а они…
– Вежливыми?! – Адам крикнул так, что Стас даже дернулся от неожиданности. Рука мальчика тянулась к ножу за поясом, но почему то Стас чувствовал, что он его не вытащит. У парня просто сработал рефлекс.
– Я похоронил своего отца не пойми где в лесу без надгробия, чтобы эти сволочи не раскопали могилу. У меня отняли мать и увезли в непонятно куда! Ты и твои дружки лишили меня всего за какие-то сутки! Сутки! И ты говоришь мне о вежливости? Да она мне на хер не уперлась твоя вежливость, дылда!
Адам все же вытащил нож из кармана, но сдержал себя и просто швырнул его в снег рядом, а затем расплакался. Точнее, впал в истерику, еле дыша.
Стас не шевелился и чувствовал себя каким-то беспомощным. Нет ничего жалостливым в мире чем рыдания женщины и плач ребенка. Он понятия не имел, как нужно обращаться с детьми, поэтому просто сел напротив парня и продолжал поддерживать костер в ожидании, что тот успокоится сам.
Спустя пять минут Адам вдруг заговорил и сказал для Стаса совершенно неожиданное:
– Если на то пошло, то я начинаю задумываться, а не обманул ли он действительно жителей, затаив излишки мяса. Не могло же оно там очутиться не пойми откуда…
Стас на секунду перестал разгонять уголь веткой и посмотрел на Адама. Уж он то знал, что произошло в действительности, и как лично таскал куски мяса вместе с Ваней и Лисом через черный ход хижины его отца, когда вся деревня была полностью отвлечена представлением Гордея, его друзей и кучу провизии. В открытии двери изнутри им помогла Лиза Гончарова, которая под весь шум умудрилась попасть внутрь хижины и впустить троицу внутрь.
– Он хранит еду в этом подвале. – Женщина указала пальцем на пол, где виднелся вход в подвал. – Вам нужно действовать быстро, иначе весь план рухнет. Я вернусь к остальным, у вас не более десяти минут.
Они управились за семь.
В мальчике поселились сомнения, он не мог предположить, как мясо в действительности попало в подвал. Возможно, у него еще не было времени здраво рассудить над этим, покуда последние дни у мальчишки выдались действительно ужасным. Когда-нибудь придет время, и он обратит внимание на внезапно странное поведение Лизы Гончаровой, начавшиеся почти месяц назад, когда в Назарете уже как три месяца знали о существовании деревни.
Намного было бы проще поубивать всех жителей, забрать их пожитки, и, что самое главное, завладеть источником. Но Гордей всегда твердил, что это «не по-христиански», и находил более изощренные и трудные методы, которые в девяносто процентах случаев срабатывали вот уже не с одним похожим поселением. Он предпочитал завоевать любовь у людей, сделать их будущими «сынами и дочерьми божьими», что, конечно же, подразумевало под собой рабочую силу, которую Стас видел каждый день в Назарете. Но были у Гордея и еще какие-то планы на всех этих жителей, которые до сих пор остаются для Стаса тайной…
Говорить мальчику сейчас, что он частично виновен в смерти его отца – это значит автоматически занести себя в черный список, который тот уже наверняка составил. Возможно, что Стас уже был в нем.
– Просто…, – продолжил Адам, – он всегда заботился о нас с мамой и хотел для нас только лучшего. Быть может, он и сделал это и…
Казалось, Адам вот-вот снова заревет, но он держался как мог, хотя дрожащие губы его выдавали.
Стас искал ответ на вопрос мальчика, – а если быть точнее, то подходящую ложь, – но, кроме как правды, в голове не было ничего. Настанет время и, если оно позволит мне подружиться с этим мальчуганом, я обязательно скажу правду, но не сейчас.
Ложь она ведь как хороший стейк – главное долго не передержать и вовремя снять со сковороды, как любил поговаривать его отец.
Вместо ответа Стас решил выкрутиться
