Я и мой король. Шаг за горизонт - Ксения Никнова

Глава 4

КУРС АДАПТАЦИИ

Вечером под моим балконом пели. Фрейлины еще не разошлись. Посиделки в тесной девичьей компании имели целью ненавязчиво внушить дамам мысль, что не стоит бояться перемен, они неизбежны и являются частью естественного хода вещей. Приходил портной, приносил на примерку спортивное платье-брюки, и я дала возможность дамам рассмотреть его, объяснив функциональность и удобство такого решения. Никаких каркасов — это главное. Ткань на амазонки шла особая, легко пропускающая влагу и не впитывающая запахи пота — конского и человеческого. То есть совсем. Хорошо они тут устроились с магией в кармане. Поэтому ткань и характерные детали отделки мы оставили. Силуэт в целом тоже — верх плотно прилегает, низ свободен. Собственно, в складках и не заметно, что юбка на самом деле не юбка, а разделена на две брючины. Толще обычных дамские перчатки, предназначенные для уздечки, остались, чтобы не мерзли пальцы при касании льда, шляпку с креплениями под подбородком тоже оставили. Даже кокетливый бантик над правым бедром красовался на прежнем месте. Завтра проведем полевые испытания.

Не менее важным было обсуждение свадебного платья. Тут я тоже собиралась биться до последнего: на свадьбе придется танцевать, а мне бы так-то освоить пару танцев, совсем не до кринолина. Но местные традиции приятно удивили. Королевская свадьба испокон веков проходила в национальных костюмах. Образ невесты, ночью набросанный Дэном, мне понравился: воротничок-стоечка, широкий распашной рукав поверх длинного узкого, юбка скромной ширины, обязательный поясок из серебра или другого белого металла, три покрывала на голову, которые сменяют друг друга в ходе церемонии. Возможны лишь варианты отделки. В семейной галерее есть свадебные портреты, надо изучить.

Музыка и голос откуда-то из-за окна прервали нас. Пели на улице. Самая молоденькая из фрейлин, юная баронесса Алиэр, быстро провела разведку и, сияя, сообщила, что под балконом некто в черном плаще и маске обращается явно к моим окнам. Оживившиеся дамы повлекли меня наружу: поклонников надо поощрять. А хорошо поет, стервец! Концерт продолжался минут двадцать, лиричный напев сменила веселая песенка о похождениях странствующего менестреля, поднявшая настроение, так что аплодисменты были заслуженными. Цветы из напольной вазы, расхватанные предприимчивыми девицами, полетели к ногам артиста. Блеснуло несколько монет. Откуда-то сверху спланировал батистовый платок.

— А насколько это приличествует? — усомнилась я, вертя в руках поданную мне пышную розу.

— Ну вам же понравилось?

— Понравилось, но…

«Насколько это понравится Дэну? Откуда вообще взялся этот певун?»

Пока я размышляла, мужчина внизу снял шляпу и почтительно склонился, не отводя от меня взгляда. Я склонила голову в ответ.

Дэн не преминул высказаться на этот счет за завтраком.

— Правду ли говорят, сударыня, что минувшим вечером вы имели возможность наслаждаться пением непревзойденного Крамидена? — громко спросил он, прищурив глаза.

«Ого, успели доложить», — подумала я, мысленно похвалив себя за осторожность.

— Не имею чести знать имени того господина, но пением наслаждались, это правда.

— Правдива ли молва, будто он был осыпан цветами? — непринужденно осведомилась герцогиня Тэо.

— Все верно, ваша светлость.

— Говорят также, что его голос не тронул вашего сердца, — ехидно улыбнувшись, добавила она. — И вы пожалели для бедолаги цветка.

Ах ты, зараза! Я встретила взгляд Дэна и отчетливо ответила:

— Я не скрываю, что мое сердце принадлежит одному-единственному мужчине. И не могла отдать цветок из букета, присланного его величеством накануне.

Возможность отчитать фрейлин и допытаться у них, должна была я бросить этот дурацкий цветок или нет, выдалась далеко не сразу. Расписание в папке Эрдала все уплотнялось. Господин Тиан два раза прерывал мои уроки, чтобы совершить какие-то таинственные магические процедуры. Чувство недомогания теперь длилось почти непрерывно, и он «порадовал» меня, что так будет продолжаться еще две-три декады. Меня пичкали снадобьями, держали на диете, мазали вышибающими слезу мазями и обкладывали припарками. Энтузиазм лекаря граничил с одержимостью. Как он сам признался, такой интересной задачи перед ним еще никогда не стояло. Полностью адаптировать человека в новом мире в столь сжатые сроки стало делом государственной важности и одновременно делом профессиональной чести лекаря. Что в данном случае было важнее для самого господина Тиана, еще неизвестно. Подопытному кролику, то есть мне, оставалось терпеть. Красочные описания болезней, которые мне прививались в ослабленном виде, не располагали к протестам. Уж лучше диета, чем кишечные колики или сыпь свекольного цвета по телу.

Ночами кто-то из больничной обслуги дежурил у моей постели, что с учетом плохого самочувствия часто раздражало. Сиделки строго выполняли предписания лекаря и по свечам будили для проведения необходимых процедур или вливания очередной порции зелий. Конечно, бываю, что я сама радовалась присутствию квалифицированной помощи, как, например, в случае, когда однажды получила куриную слепоту в качестве осложнения и страшно перепугалась, проснувшись среди ночи и не обнаружив в серой мути даже очертаний мебели! Меня тогда успокоили и привели в чувство, бодрым голосом до утра читая книгу. К следующей ночи недомогание прошло без следа. Но бывали случаи, когда мне очень хотелось побыть с Дэном или хоть в Даан’Элию с ним сходить, а тут такая помеха!

Единым решением всех проблем представлялась свадьба. Личное счастье, положение в обществе, даже здоровье — все должно было кардинально измениться после нее. Окажись я в таких условиях в свои восемнадцать, точно бы не дождалась. Сейчас поединок ума и воли, который продолжался с первого дня в новом мире, даже доставлял некое удовольствие. Поначалу я еще дергалась, а потом как-то сами собой выработались многообещающий взгляд и улыбка, заставляющие нервничать как женщин, так и мужчин. Это было заметно, несмотря на всю их невозмутимость и умение держать лицо. А мне с каждым днем требовалось все меньше усилий, чтобы вызвать в себе чувство превосходства. Скоро не вы меня, а я вас на зубок пробовать буду. Первый удар ждет модниц.

Когда дошло наконец до катка, я поняла, почему Дэн так уклончиво говорил о своем участии в тренировках. Мне самой было некогда! Приходилось выбирать: коньки или танцы, выступать в роли учителя либо ученицы. Для будущего было важнее второе. А может, и нет. Первый же урок на льду посбивал спесь с самоуверенных господ и прибавил мне баллов. А я их предупреждала! Велела соорудить поручни по периметру. Но как же, непревзойденные мастера фехтования да чтобы не удержали равновесие на ледяной поверхности! Мне бы несдобровать после первого же прилюдно расквашенного носа, но слухи об увлечении короля скользким спортом закрепили за катком славу элитарности. Тот факт, что король сам крайне неохотно отпускает поручень, а когда отпускает, тут же норовит уронить себя, слухи деликатно замалчивали. Вообще, у Дэна, кажется, целая служба распространения слухов имеется, и главные придворные сплетники давно на крючке.