Подающая надежды (СИ) - Кира Фомина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что ей прописали?
Кто приказал назначить эти витамины — если приказывал?
Чего хотели добиться с их помощью? Могли ли знать, что от них ей станет хуже?
И почему ей в голову раньше не пришла такая, казалось бы, очевидная мысль попросить инструкцию по применению, чтобы иметь хоть какое-то представление об этом препарате?
— Нет, Ника, возьми себя в руки! В руки себя возьми, чёрт тебя дери! — Шипела сама себе, борясь с отвратительным ощущением страха, поглощающего все мысли, занимающего каждый уголок сознания.
Мысли пронзило испуганными криками самой себе о том, что она повела себя глупо, положившись на незнакомцев. На незнакомых медичек, что выписали витамины с доверительными улыбками, на названных хорошими соседок, которых Пхат нахваливал и которые сами ежеминутно внушали спокойствие своими добрыми взглядами. Она положилась на парня, что приходился сыном магу, что за целую жизнь не представил себя кому-либо в хорошем свете и на существо, что с первых минут знакомства с ней использовал Магию, дабы расположить к себе.
Сейчас это представилось Доминике полным абсурдом, ведь нельзя, пережив стольких моральных уродов, ножом высекших на сердце недоверие ко всем движущимся, снова повестись на одни только милые глазки, на слова поддержки, на добрые речи. Так всегда твердил мозг и, как казалось, здравый смысл! Нельзя было так глупо идти на поводу у чувств, доверяться кому-то в незнакомой для себя стране, пусть та и была страной улыбок, гостеприимства и добра.
Ноги окаменели, как и побелевшие руки со страшно скрючившимися пальцами. Давление, казалось, превысило отметку 180 на 110, отчего сердце почти взрывалось, отстукивая неуловимый ритм, земля под ногами перестала чувствоваться, появилось ощущение парения в невесомости. Тошнило с такой силой, что сдерживать себя становилось всё более нереальным.
Сложно было соображать, любой звук автоматически приписывался к галлюцинациям, но среди общего однотипного шума вдруг стал различаться чей-то несколько писклявый женский полушёпот, напуганный и… обеспокоенный?
Девушка толкала Нику в плечи, хватала прохладными нежными ладонями за щёки, поворачивая её лицо на себя, ощупывала шею, продолжая встревожено шептать что-то неразборчивое. Когда же, по всей видимости, наконец выследила пульс на сонной артерии, неизвестная поняла, что привести иностранку в чувства таким образом невозможно, встала напротив и настойчиво впилась пальцами в виски россиянке.
— Теперь слышишь меня, чужачка? Понимаешь, что я говорю? Узнаёшь меня? Попробуй что-то сказать! — Голос стал громче, различимее за счёт произведённого приёма, стал эхом отражаться по всем стенкам головного мозга, но отвечать всё равно было трудно.
— Б-Бунси?.. — Приложив силу, пробормотала Дома, заставляя язык слушаться, как бы тот отказывался работать, и попыталась сконцентрироваться на заговорившей с ней девушке. — Что ты здесь… делаешь?
— Тебе сейчас только это интересно?! Ты обязана думать о том, чтобы как можно скорее прийти в себя! Слышишь меня, хиа?!
Галицкая резко распахнула глаза, словно осознав что-то, и в страхе отмахнулась от тайки, смахивая её руки со своей головы. Стало ещё страшнее, — что, если Бунси тут из-за неё? Она могла прийти на помощь специально, потому что россиянка нужна кому-то, кто знает о её местонахождении. Почему она здесь оказалась, если никогда до этого ночью в роще не появлялась? Кто-то нашептал?
— Стой, нет! Убирайся! Уйди! — Завопила темничка, хотя делала это вполсилы из-за стремительно немеющей челюсти, размахивала слабеющими с каждой секундой руками, как только могла, а в голове крутила лишь одну мысль:
«Не даться им! Не даться!»
Цаойингмыд, с большим трудом пробравшись к голове своей ненавистницы, вновь добилась концентрации второй на неё речи, сжав большие пальцы на её висках, после чего возмущённо пропищала:
— Мне что, ради тебя Пи’Сета будить?! Успокойся, йед ма, пока я тебя не усыпила и через силу к нему не потащила!
— Нет! Уйди! Никого! Мне! Не! Надо! — Девушка начала задыхаться, рыдая, будто ей утвердили смертный приговор; слова вылетали изо рта рвано, истерично, с сильной отдышкой.
Но она продолжала стоять на своём, старательно махая, как она считала, могучими руками, что, на деле, только немного поднимались на уровне груди, все мертвецки бледные и осунувшиеся.
Высокочтимая красавица не стала терпеть такой необоснованной паники и уже в следующее мгновение пальцы обеих рук сложила в форме кругов и, прицелившись на беспричинно истерящую чужестранку, распахнула пальцы, направляя через кончики пальцев в неё тонкие струйки тёмной Магии. Та своими юркими тонкими усиками окутала голову Доминики, проникая внутрь, отчего она скоро отключилась, а Бунси, тяжело вздохнув, села спиной между ног сумасшедшей, закинула её холодные руки себе на плечи и встала, взваливая тяжёлую тушу на своё хрупкое тело. Длинные фиолетовые волосы, блестящие на свете уличных ламп вслед за головой обездвиженной девочки перевесились через правое плечо, мешаясь и отвлекая, но её неспешное дыхание, замедленное использованным заклинанием слегка успокаивало.
Не упасть Бун помогли льющиеся изо рта ровным строем шёпота заклинания — одни придерживали обеих девочек, окутывая невидимой силой, другие придавали могуществ той, кто незаметно для самой себя превратилась в лошадь для верховой езды.
В школе она ни с кем тесно не общалась, даже простыми фразами ради приличия не перекидывалась, предпочитая всех обходить стороной, а потому ни к кому, кроме как к Прасету, обратиться за помощью не могла. Стоило бы пойти к медикам, но она не выдержала бы и трети пути до медицинского корпуса, выход на который находился на четвёртом этаже. Проклиная планировщиков своей школы, кое-как темничка добралась до нужной двери с серебристой цифрой десять чуть выше её глаз, — что в тот момент были расположены низко из-за сгорбленной спины, — и постучалась, но не своим кулаком, а свисающей с её плеча рукой Ники, продолжающей безвольно лежать на её спине.
Открыли магичке почти сразу и также скоро впали в немой ступор, ошеломлённо распахнув рот, из которого никак не выходил вопрос.
— Лыад, Дьяволов буйвол, уйди! — Запыхавшись, взревела Цаойингмыд по-тайски и протолкнулась через вампира в комнату, чем до кучи обескуражила и других парней. Нашла взглядом друга, мирно смотрящего в телефон лёжа на своей кровати. — Пи’Сет, тут помощь твоя нужна, больше не знала, к кому обратиться!..
Маг вскочил на ноги, даже не взглянув на лицо повисшей на подруге девочки, а когда взял на руки, едва дара речи не лишился. Дома. Белая, точно молоко, ледяная, будто из холодильника несли, со сжатыми в кулаках пальцами, глаза закрыты, но если веки приоткрыть, то видна лишь белёсая радужная оболочка
