Общество должников - Николай Константинович Дитятин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— От души, чел! — горячо благодарила колбаса. — Я обязательно тебя отблагодарю, чел, или я не Гарольд Тинки! Я ведь совсем не тяжелый, правда?
Удивительно, но, да, — это была правда. Гарольд Тинки оказался даже более переносимым, чем Спот. Он хотя бы не брыкался и не пытался вырваться. Во многом благодаря этому Ретро не погиб во время обратного пересчитывания лестниц. Кроме того, продолговатый буквально спас их, когда на минус втором этаже за ними увязалась смутно знакомая глыба. Гарольд истошно завопил на нее и неожиданно харкнул чем-то желтовато-коричневым. Глыба угрохотала назад.
— Спасибо, — прохрипел Фитцвиль.
В фойе он буквально отрыгивал свои легкие. В глазах темнело. Уши — отваливались от давления в черепе. Он пересек территорию, и, хорошо различая сирены броневиков, дотопал до машины. Гусеницу он закинул в кузов, а Спот усадил в кабину рядом с собой. Девушка почти не сопротивлялась. Ей было хреново, это — ясно.
— Бритти, — прошептала она.
— Он это заварил, он это сам и расхлебает, — отрезал Якоб, гремя стартером. — Успокойся, я сейчас отвезу тебя в больницу. У меня есть доктор с кредитом. Постоянно мне помогал. Ну не мне… На вот… Чистая тряпка. Черт, обеззаразить нечем… Ага! Водка!
— Фитцвиль, ты ведь нихрена не знаешь, — Спот полила тряпку из ополовиненной бутылки, а остатки вылила в рот. — Бритти хоть и мудак, но мы честные партнеры. Нам обоим нужен Уника, иначе — хана.
Спот сглотнула и закрыла глаза. Тряпка быстро напитывалась белой мучнистой кровью.
— Уника это Эхсин?
Повозка распугивала зевак.
— Ты ведь и сам уже все понял, зачем спрашиваешь?
— Почему он так важен?
— Кроме того, что он член семьи? Он умеет лечить… По-разному. Не воскрешает из мертвых, конечно, но если бы не он, мы с Бритти не смогли бы даже сбежать из клеток, не то, что вести свободную жизнь.
Сирены промелькнули прямо за поворотом. Ретро резко сдал влево. Гарольд Тинки заскакал в кузове.
— Гисбуди похитил его?
Спот ничего не ответила. Она криво ухмыльнулась и спросила:
— Что ты теперь собираешься делать, герой? Оставишь меня у ворот приюта для домашних животных? В Новой Победе таких нет. Но ничего, ничего, я все понимаю… Твои сраные человеческие порывы куда важнее, чем жизнь нелюдя.
Фитцвиль заехал в переулок и злобно дал по тормозам.
— Че-е-ел, — донеслось сзади. — Больно же! Мы что в столб врезались?
Детектив внимательно посмотрел на Спот.
— Мне все равно, что ты про меня думаешь, я…
— В основном хорошее. Но ты поступил очень глупо. Наверное, по привычке. Не решай за других, даже если тебе кажется, что кто-то заблуждается или идет неверной дорогой. Ты не уловишь всех нюансов не увидишь всех сцен и, тем более, не сможешь захотеть жить за другого человека… Понимаешь, о чем я?
По щеке Ретро скользнула слеза.
— Не касайся этого…
— Конечно, конечно. Но ты ведь коснулся наших с Бритти отношений.
Стало тихо.
— Как ты?
— Бывало и хуже. Я крепкая лягушка, не переживай. Нас создавали с запасом прочности.
Это была правда. Ретро научился разбираться в предсмертных состояниях благодаря близнецам.
— Ты минуту назад сказала, что умираешь.
— Не о том думаешь. У тебя есть своя шутка, у меня — своя. Моя в том, что я постоянно регенерирую, но это не отменяет факта, что мне отмерено двадцать лет жизни. Ни больше, ни меньше.
— Это создатель? Почему?
— Не смог по-другому скомпенсировать мою способность. Волки же не всемогущи, они постоянно рискуют и занимаются поиском компромиссов, чтобы не разозлить Шторм. Шестерка вот — тупой и пугливый, зато сильный, иногда таскает нашу тачку на плечах, когда та ломается. Бритти — может использовать чужую магию, но сам по себе — паралитик, просто кучка плоти. Лягушка как она есть. Уника… Ему постоянно больно. Все время. Он четыре раза отодвигал порог моей смерти, так что я прожила четыре жизни подряд. Прожила бы и пять, но, благодаря твоим героическим действиям, Бри сейчас… Шторм его знает, что с ним. Мы должны вернуться.
— Тебе точно не нужен врач?
— Якоб, Бри конечно справится, но нельзя бросать его вот так.
— Там сейчас полно касок!
Которых он сам же вызвал. Фитцвиль, ну почему ты все время лажаешь! Детектив выдохнул сквозь зубы.
— Значит все, — выдохнула Спот. — Без Бри нам и нового следа не взять. Прикинь… Это ведь он шепнул мне тогда, где тебя искать. Прямо во сне. Наверное ему привиделось как он находит Якоба Фитцвиля и превращает в лужу нечистот. — Девушка отняла тряпку. — Это пятно было моим любимым. Смешно, но я так и не посчитала сколько их всего.
— Тридцать девять, — сказал Якоб. — Их было тридцать девять. Теперь тридцать восемь.
Он вышел из машины, решительно хлопнув дверью. Спот изумленно посмотрела ему вслед. Ретро обогнул машину и открыл кузов.
— Эй, как там тебя?
— Гарольд Тинки, мой чел! А мы что, уже приехали? И куда мы вообще направлялись?
Вместо вежливой справки, детектив схватил конец гусеницы и наполовину выволок ее наружу.
— Уоу, осторожнее. Меня и так тут укачало.
— Слушай, Гарольд. Я спас тебе жизнь… Если, конечно, ее можно таковой считать, но тем не менее ты мне должен.
— Еще как, чел! Я же сказал, я тебя отблагодарю.
— Сделай это прямо сейчас. А… У тебя есть глаза?
— Не, чел, — грустно произнес Гарольд. — Этот псих Яблузза отнял их у меня. Зато я сейчас могу понять, о чем говорят люди по колебаниям воздуха. Я вообще все могу слышать. Почти мысли читать, если кто-то разговаривает сам с собой. Яблузза так и сказал по телефону. Правда круто?
Так сразу Фитцвиль и не мог сказать: круто или нет. Но постоянно слышать, как люди пускают газы или сморкаются в щепоть, он бы не хотел.
— Он просто так обсуждал с кем-то твои способности?
— Не, чел. Яблузза торгует всякими уродами. Выбирает самых необычных, еще больше уродует их и отправляет Голубому. Тот делает из них краски. Говорят, чем страшнее, тем необычнее цвет.
— Сраный Шторм. А кого-нибудь с крыльями он обсуждал?
Гарольд на секунду задумался.
— Да! — радостно крикнул он. — Да, чел, было такое. В самом конце разговора он упомянул о каком-то «экземпляре». Нехотя как бы. Думал, наверное, себе оставить, но Яблузза Голубому врать не может. Не осмеливается. Тот же его крышевал все это время.
— Ты знаешь где сейчас Голубой?
— Конечно, я работал у него в охране. Я же
