Продолжение сказки. Маша и МЕДВЕДИ-2 - Ирина Эльба

— Нет, я про то единственное, что отличает настоящего мужчину от настоящей женщины.

— Даже затрудняюсь предположить, что это?

— Р-р-р! — Кажется, я довела темного эльфа до звериного состояния. — Мозг это, Машенька!

От такой наглости я снова начала хватать ртом воздух.

— Жаль, что у некоторых он такой же маленький и сморщенный, что та изюминка.

— Не ожидал от тебя подобной самокритичности, — ехидно заметил Нэлиус.

Я промолчала, потому как неожиданно накатила усталость. В сознание пробилась мысль, что это мой лучший друг — Антуан, с которым мы весело проводили время. Просто он встал на ошибочный путь… Нет, это я не про ориентацию, я вообще очень толерантна. Но спокойно отнестись к собственному похищению и сделать вид, что это в порядке вещей, — я тоже не могла.

Темный маг, оказавшийся темным в буквальном смысле слова, махнул на меня рукой и, видимо, продолжил готовиться к какому-то ритуалу. Я лихорадочно пыталась понять, как так получилось, что я стала разменной монетой в выяснении отношений между темным дроу и человеческими магами. В голове крутились посторонние мысли, намекающие, что я упустила нечто важное. Надо успокоиться и привести их в порядок.

Присев на траву в позу лотоса, я вперила взгляд в огонь, пытаясь разобраться в ситуации. Итак, вот мысль — поймала я первого хомячка в своей голове — шепчет о том, что одного кусочка мяса маловато. Откладываем ее в сторону и закрепляем, чтобы снова не сбежала и не путалась под ногами. Следующая мельтешащая подруга была про необходимость утеплиться: в лесу ночью в тонком платье с обнаженной спиной было несколько некомфортно. Однако и с ней я поступила аналогично предыдущей. Не до удобства сейчас.

«Проклятие Любви», — удалось ухватить за хвост очередные нейроны. Вот то, что нужно. Почему дроу говорит о проклятии, тогда как Катэйр рассказывал о благословении богини?

— Анту… Нэлиус, — поправилась я, поймав брошенный в меня угрожающий взгляд. — Пока ты готовишься к своим загадочным шаманским танцам, поясни, какая во всем этом моя роль? О каком проклятии шла речь — разве Любовь может проклясть?

— Любовь, Машель, может все. Особенно если действует на пару со своей сестричкой — Ненавистью. Но речь сейчас не об этом. Обычно Богиня сама выбирает любимчиков и, посещая их колыбель, благословляет нести в массы ее свет. Но если существо хочет нести этот свет без спросу, то оно проводит ритуал, которым наделяет себя или любой другой объект проклятием.

— Так чего ж ты себя не наделил, друг мой коварный?

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но я достаточно сильный маг, и проклясть меня крайне сложно. Другое дело — ты. Проведенный мною обряд позволил ослабить твою ауру и, соответственно, привязать проклятие. Но результат оказался крайне неожиданным, ни в одном описании я такого не встречал. В некотором роде ты сама стала этим проклятием, отмечая им других людей. Ведь нет ничего ужаснее любви, не так ли, Машуля? Когда теплая привязанность перерастает в огненную страсть, а потом и во всепоглощающую зависимость. И горе тому, у кого она не взаимна.

— Ты сейчас на кого-то конкретного намекаешь? — Да, я слегка издевалась, но мне можно — не каждый день с похитителями общаюсь.

— Он любил меня! — Зло взорвалось «праведным» гневом. — И если бы эти мальчишки обманом и хитростью не сбили его с пути, я бы до сих пор был рядом со своим принцем! Это была настоящая любовь, когда забываешь себя, полностью растворяясь в любимом. Тебе знакомо это чувство, не так ли? Ты сполна испытала его, умудрившись проклясть себя же! Магнит, Машенька, теперь ты магнит, притягивающий родственные души и уничтожающий их пламенем Любви. Но мне это только на руку! Единственный минус — твое знакомство с Потаповыми. Я так надеялся, что ты останешься моим секретным оружием. Но что случилось, то случилось…

— Кстати, а что случилось-то? Почему ты сразу после обряда ко мне не пришел? — Ох, моя доброта меня погубит. Даже сейчас в память о том, что нас связывало с Антуаном, я пыталась его понять и простить. В попытке найти выход из сложившейся ситуации я непроизвольно начала расхаживать вдоль линии колдовской разметки. — И что у тебя за манера — тянуть кота за все подробности? Надо было действовать!

— Никого я не тянул! Что за грязные намеки? — Ух как глазищами сверкает, аж светлее на полянке стало. — Как только сознание вернулось — я сразу бросился искать. А тебя нигде не было! А потом… потом уже оказалось поздно — ты связалась с дурной компанией.

— Э-э-э…

— Все! Время пришло, — перебил меня наглый дроу и щелкнул пальцами…

Свет восходящей луны синим сиянием скользил по земле, оставляя на сумрачных очертаниях предметов светящиеся крупинки. Под напором Светлоликой тьма медленно отступала, рваными клочьями прячась под камнями и в укромных норах. И ночь ушла, уступив место времени, которому я даже название подобрать не могла. Полночь? Может быть. Но тогда это та самая Полночь, о которой я читала в какой-то книге. Когда все вокруг замирает, уступая место волшебному мгновению, длящемуся всего минуту для смертных и час — для магов. И в этот миг, наполненный силой и магией, возможно все.

Можно быть сильной, пренебрегая законами физики. Летать, поправ законы гравитации и Ньютона вместе с ними. Можно все — только бы успеть… Уложиться в отведенный час, растягивая каждую секунду.

Именно это и делал Нэлиус, спеша начертить на земле последние знаки, закрывающие контур странного рисунка, вычерченного прямо на земле. Огонь, до полуночи весело плясавший на поленьях, превратился в ледяное сияние, то взлетающее высоко в небо, то опадающее до самых камней. Волшебно… Загадочно… Страшно. И нет никого, кто бы утешил, успокоил, спас.

Со своей судьбой мне предстояло столкнуться лицом к лицу, в полном одиночестве встретив уготованные неприятности. И понимание, что никто не придет на помощь, постепенно занимало все мысли в дурной голове. Скованная заклинанием, я могла лишь наблюдать за происходящим, не в силах даже разогнать звенящую тишину. Да, бывшему другу надоела бесполезная болтовня, поэтому он предпочел «молчанку», лишившую меня возможности говорить. И я молчала, находясь на грани истерики.

А мир продолжал меняться, превращаясь в голубые сумерки. За пределами «рисунка» все замерло, погрузившись в магический сон. Весь лес застыл, позволяя разглядеть себя в полной красе. Вот филин, сорвавшийся с дерева и нацелившийся на неведомую добычу в траве, повис прямо в воздухе, расправив свои огромные крылья. Летучие мыши темными точками украсили небо, и от каждой из них по воздуху расходились ребристые полосы. Не думала, что звук тоже может застыть… Однако же.