Волшебный туман - Сьюзен Виггз

Разрываемая гневом и забавностью происходящего, Кэтлин покачала головой. Что выкинет ее муж в следующий раз?

— Собираемся на рыбалку, — объявил он на следующий день. Все еще с затуманенными глазами, он прищурился от дыма, который наполнял большой зал. Еще одна семья прибыла из Твелв Бенз. Понадобится целый день, чтобы устроить их.

Доброжелательность Весли вызвала ответные улыбки на лицах, которые отвыкли улыбаться.

Кэтлин нахмурилась, увидев, что мужчины столпились вокруг ее мужа.

— Но у нас только одна лодка и рыболовецкое судно. Кроме того, время ловли селедки еще не пришло.

— А мы и не собираемся ловить селедку, — заявил Рори, пристегивая меч.

— А что же вы собираетесь ловить? — спросила она.

Послав ей воздушный поцелуй, Весли пошел к выходу. — Священников, — сказал он на ходу.

— Мэгин, я в замешательстве, — сидя в хорошо обставленной солнечной комнате в Брокаче, Кэтлин глотнула чая, подождала, пока ароматная жидкость скользнет по ее пищеводу, затем поставила чашку. — То я думаю, что он тот, кого единственно я и хотела бы в мужья, то мне кажется, что он хочет передать Клонмур Хаммерсмиту.

Мэгин сочувственно улыбнулась. С тех пор, как она вернулась к Логану, она стала еще прекраснее, круглее, мягче, казалась благополучной женщиной. Она накрутила на палец блестящий светлый локон.

— Сколько времени прошло с тех пор, как он уехал?

— Неделя.

— Думаю, твои чувства вполне естественны.

— Тогда естественность означает болезнь, — Кэтлин взяла с подноса овсяную лепешку и откусила кусочек. Она могла быть сделана и из картона, потому что Кэтлин не ощущала ее вкуса.

— Ты сопротивляешься своим чувствам к Весли.

— Единственное чувство, которое я испытываю к нему, это презрение.

Мэгин мудро заметила:

— Я думаю, что ты любишь его.

Кэтлин пыталась отрицать это, однако печально признала, что все изменилось. Она уже не была той девочкой, которая отдала свое невинное сердце прекрасному испанцу. Сладкий идеализм их юношеских обещаний обернулся горечью.

Война и лишения сделали ее жестокой и расчетливой. Со вздохом она прощалась со своей долго лелеемой мечтой.

— На, вытри нос, — Мэгин подала ей носовой платок. — Я не видела тебя плачущей со дня смерти мамы. Должно быть, это сильное проявление…

— Проявление чего? — спросила Кэтлин через тонкую ткань.

— Любви, — ответила Мэгин. — Разве не о ней мы сейчас говорили?

— Как я могу любить Весли? Ведь он презренный англичанин. Он похитил меня…

— Логан похитил меня, и я восхищена этим.

— Я не похожа на тебя, Мэгин. Я не могу простить поступки человека только потому, что так велит мое сердце.

— Ты была бы гораздо счастливее, если бы слушалась своего сердца. Скажи, ты собираешься всю вечность одна управлять Клонмуром?

— Нет, я думала… — Кэтлин остановилась. Боже, у нее не было времени даже для того, чтобы подумать об этом. Она уставилась в окно. Скошенные желто-коричневые поля поднимались к холмам на востоке. Она снова и снова прокручивала в голове слова Весли. И остановила поток мыслей, когда до нее дошла правда.

Все причины, по которым она отреклась от своих чувств к Алонсо, имели неубедительное объяснение. Не несколько лет ожидания и даже не его предательство убили ее мечту.

Это сделал Джон Весли Хокинс.

Да, с того первого момента, когда она увидела его, идущего к ней через заросший сумрачный сад, он овладел ее душой.

Каждый раз, когда она пыталась вспомнить своего испанского гранда, перед ее взором появлялся высокий англичанин с пламенеющими красными волосами и распутной улыбкой.

Каждый раз, когда она пыталась вызвать воспоминания о робких ласках Алонсо, она оказывалась окутана откровенной чувственной страстью Весли.

И каждый раз, когда она искала в своем сердце яркую вспышку любви, которую когда-то испытывала к Алонсо, находила там лишь прогоревшие угли остывших чувств.

«Я вырву его из твоего сердца, и это так же верно, как ежедневный восход солнца». Это заявление Весли в брачную ночь все время звучало в ушах.

Сейчас она поняла, что все это случилось еще до того, как она узнала об измене Алонсо.

Боже, где сейчас Весли? Освобождая священников, он может быть убит.

— Вот, этот носовой платок у тебя уже мокрый, хоть отжимай, — сказала Мэгин. — Возьми другой и прекрати плакать. Это мой последний платок.

Но Кэтлин продолжала оплакивать ту наивную девочку, какой она была раньше, и ту, сбитую с толку женщину, какрй стала теперь.

— Тебе нужно выпить чего-нибудь более крепкого, чем чай. — Мэгин пошла к буфету и возвратилась с хрустальным графином и маленьким стаканчиком. На горлышке графина висел медальон с изображением барсука.

Кэтлин сделала большой глоток янтарной жидкости и поперхнулась.

— Что за дьявольский напиток, Мэгин?

— Бренди. Логан привез из Карриба. Сердце Кэтлин упало, и она отодвинула стакан, словно в нем находился яд.

— Я надеялась, Логан вернется с головой Хаммерсмита на копье.

— Он так и намеревался сделать после угона скота. Однако он и этот круглоголовый пришли к соглашению точно так же, как это было, когда отец Тулли… — Мэгин оборвала себя. Краска стыда залила ее щеки.

— Когда отец Тулли что? — требовательно спросила Кэтлин. Она покраснела от ярости. — Мэгин, черт возьми, как давно ты знаешь об этом?

— С с…амого начала. Но я… о, Боже, Кэтлин, прости меня! — Рыдая, Мэгин протянула дрожащую руку. — Теперь мне самой нужен носовой платок.

Кэтлин влепила ей пощечину. Взвизгнув от боли и ужаса, Мэгин встала и отошла назад.

— Кэтлин, ты не понимаешь. У Логана не было выбора.

— Он предал отца Тулли, так? Он продал нашего пастора ловцам священников за чай и бренди, так?

— Ну… не совсем так. Логан устроил так, чтобы его увезли, ради его же пользы. Англичане убили бы его. Это его вклад в справедливость, Кэтлин, и он борется таким образом.

Гнев вспыхнул в сердце Кэтлин.

— Как ты можешь терпеть это, Мэгин? Твой муж прислуживает Хаммерсмиту как щенок спа-ниэля. Его можно купить за сочную косточку в то время, как все в Коннемаре голодают.

Мэгин испустила несчастный вздох.

— Но он, по крайней мере, поддерживает мир и кормит своих людей.

Явное беспокойство охватило Кэтлин. Она подумала о Весли, этом «презренном англичанине», рискующем своей жизнью ради спасения ирландских священников. В то время, как Мэгин является женой предателя.

— Мэгин, можешь ты убедить Логана присоединиться к нам? — спросила она. — Подумай, насколько сильнее мы стали бы, если бы объединились.