Закон абордажа - Игорь Недозор

— Вот, возьмите ключи, сеньоры пираты, и забирайте все, — покорно пробормотал нотариус. — Это, по совести, должен был сделать главный хранитель королевских кладовых, дон Сезар, но его ранил начальник стражи, когда он попробовал помешать бегству его людей, и он скоро умрет.

Вместе с эгерийцем, так и не выпустившим подноса, они спустились глубоко под землю по винтовой лестнице, спиралью обвивающей конный подъемник.

Перед входом в сокровищницу Йунус и его люди остановились в изумлении и замешательстве. Ибо она являла собой естественную пещеру в гранитной скале, на которой, как на фундаменте, и было воздвигнуто сложенное из грубо оббитого известняка здание.

И была пещера перегорожена массивной кованой двустворчатой дверью, подвешенной на железных скобах, каждая величиной с бочонок.

— Вот хвост Ахайды! — ошеломленно пробормотал Антис. — Они ж будут побольше, чем в рамлейской тюрьме…

Пираты столпились у самых ворот, стараясь получше их рассмотреть. Стальная поверхность была покрыта затейливым танисским орнаментом, и среди причудливых переплетений и завитков не сразу были заметны отверстия замочных скважин.

Йунус некоторое время молча разглядывал все это, затем обернулся к чиновнику:

— Что это значит, сын ослицы?!! Тут тринадцать замков, а ключей всего три! Где остальные, шакал?

— Сеньоры, — чуть не плача, пропищал нотариус, — замками ведал хранитель сокровищ, но он при смерти. Нерадивые солдаты почти убили его, когда…

— Да лучше бы они тебя закололи, а заодно собственную мамашу! — взревел Эрера, и пираты взвыли, дружно вторя ему.

Урфинд, корабельный кузнец с «Сына Смерти», внимательно осмотрел врата, надежно перекрывающие путь к вожделенному злату, постучал рукоятью топора.

— Добрая ковка, дюйма четыре будет, — озабоченно констатировал он. — Из полос плетеных ковалось, на водяном молоте. Сталь оружейная, между прочим! Не высший сорт, само собой, но как ломать, ежели чего, и не соображу!

— Слыхал я про этакое змейство! — поддержал кузнеца кто-то из пиратов. — Таких, вроде, в мире раз-два и обчелся — у короля Эгерии в Толетто, у амальфийцев, в Святом Граде, да еще в генеральной конторе банкирского дома Гофферов в Сеговезе. Но у тех золота больше, чем у любого короля будет… Еще у омасского халифа, но те три года танисские молотобойцы ковали.

— Может, подкатить пару бочонков пороху да рвануть? — высказался другой корсар.

— В дупло себе засыпь пару бочонков да рвани! — рявкнул появившийся Старый Сидр. — Тут над нами сорок футов камня, дерьмового известняка, потом сам, что ли, разгребать будешь? Если бы можно было пушку сюда затащить да ядрами стенобитными, из закаленного чугуна, то, может, дней за пять и одолели бы…

— А за чем вообще дело стало? — раздались голоса. — Потыкаем в скважины, повертим — и подберем ключи-то?

— Не-е, — авторитетно заявил Урфинд, — видал я похожие штуки, у нас в Ганзе купчишки такое любят — ты ключ не в ту скважину сунешь, повернешь, а замок намертво и заклинит.

— Надо Живчика звать! — изрек Эрера.

Спустя полчаса явился Гови Живчик, оружейный мастер с «Бегущего кабана» — в прежней жизни весьма уважаемый член цеха изготовителей замков в арбоннском Реми. (Угодивший на каторгу за то, что за приличную мзду еще и обучал тамошних воров эти замки открывать.)

Скептически изучив дверь, он потыкал в отверстия замков щепкой, отломанной от древка брошенной стражами алебарды, изучил ключи.

— Не выйдет ничего, — сделал он вывод, вздохнув и разведя руками. — Ни слепок не сделать, ни отмычкой не подлезть — вон, какие ключи длинные. Старая амальфийская система — замки мало что вглубь отодвинуты на консолях, так еще и поворачивать их надо в разные стороны. Нет, ребята, безнадега! Был бы цел хозяин, там можно было бы его разговорить, а так…

Пираты хмуро уставились на сжавшегося мышонком эгерийца. Еще бы, тут, всего в считанных футах от них неслыханные сокровища, и вот на тебе — придется уходить, несолоно хлебавши. Кончено, в Туделе можно взять богатую добычу, но это будет капля в море сравнительно с содержимым королевских кладовых!

— Может, капитан чего придумает, — робко предположил Корр о-Данн.

Явившийся в пропитанное смолистым чадом факелов подземелье, Рагир, весьма надо сказать разозленный, ибо его оторвали от потрошения губернаторского архива, потратил от силы пару минут на то, чтобы уяснить ситуацию.

— Так, говоришь, ваш главный хранитель ранен? — осведомился он у нотариуса.

— Правду будет сказать, он убит, мессир, — сообщил тот. — Ему разрубили грудь с правой стороны почти до нижних ребер — с такими ранами выжить невозможно: я шесть лет был писцом в Негрисском полку и во Фризии насмотрелся таких вещей…

Рагир раздумывал недолго.

— Пошли, — легонько пнул он эгерийца. — Посмотрим, может, и получится чего…

Хранитель сокровищ короны и королевский ревизор округа Тудела, дон Сезар де Ормо лежал на столе в своем кабинете, кое-как перевязанный собственной нижней сорочкой. Лишь редкое дыхание — хриплое и клокочущее — вырывалось из груди.

Не исключено, подумал Рагир, что удар нанесли вовсе не в отчаянии и панике, а напротив, решив таким образом обезопасить сокровища от разграбления. Потому как попади чиновник в руки пиратов живым и невредимым — и столь жуткая смерть показалась бы благодеянием сравнительно с теми пытками, которые ему пришлось бы претерпеть.

— Хвост Ахайды! — хрипло выругался Морриганх сквозь зубы, и хотя голос его был не громче обычного шепота, он явственно прозвучал во внезапно наступившем угрюмом молчании.

Глядя на набухшие кровью тряпки, Рагир подумал, что нотариус неправ и при острой нужде он бы попробовал вылечить этого человека. Но нужды в этом не было. Хранитель должен был всего лишь сказать, какие ключи куда вставлять.

— Вот что, как тебя там, — обратился он к нотариусу. — Впрочем, неважно. Ты мне без надобности, поэтому убирайся, пока я добрый.

Тот не заставил себя ждать.

А пират, тут же забыв о нем, подошел к недвижному телу и, протянув к нему руки, воззвал к Господину о даровании толики Силы.

Раненый очнулся…

Он лежал на роскошной кровати среди надушенных подушек и тончайших простыней, источавших благовонные ароматы.

Грудь была перетянута чистым полотном, и боли почти не было.

А прямо напротив него сидел на обитом бархатом табурете смуглый черноглазый человек в расшитом золотом темно-зеленом мундире береговой службы королевского флота, с орденом Святого Вертранга второй степени на синей кавалерии через плечо и в полковничьих аксельбантах.