Самые большие неудачники в истории - Леонид Михайлович Млечин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иран переживал беспрецедентный экономический подъем. Обогнал соседей по экономическому развитию и военной мощи и в середине семидесятых превратился в государство с большими амбициями.
Шах выдвинул лозунг: «Превратить Иран в одну из пяти главных промышленных держав». Он рассчитывал, что национальный доход будет расти более высокими темпами, чем в Японии. Шах жаждал политической роли, соответствующей его мощи. Но во второй половине семидесятых цены на нефть рухнули, это нанесло тяжелый удар по экономике Ирана. И настроило общество против шаха.
Шах был типичным восточным самодержцем. Содержал пышный двор и развращенное семейство. Гордился тем, что ликвидировал всех, кто ему сопротивлялся.
Тем не менее шах многих очаровал на Западе. Им восхищались. Он был властителем с идеями, производил впечатление крупного государственного деятеля. И у него были деньги, может быть, слишком много денег для реализации своих идей. Политическая элита страны считала модернизированный абсолютизм лучшим или даже единственным средством достижения подлинной независимости. В Тегеране полагали, что демократия — опасная роскошь, которую едва ли можно себе позволить.
Сам шах говорил, что после Второй мировой, подталкиваемый британским и американским послами, он пытался стать конституционным монархом. В результате едва не утратил власть. Так что он сыт по горло демократией и теперь намерен «править сам». Он понимает, что погибнуть от руки террориста — его судьба, но он верит в превентивные меры и не станет легкой целью для убийц. Шах установил единоличную диктатуру, которая закончилась исламской революцией в 1979 году.
Шах упустил свой исторический шанс. Задуманные им реформы, прежде всего аграрная, которая предусматривала передачу крестьянам земли, были скомпрометированы коррупцией, интригами и жестокостью секретной службы.
Казалось, Иран способен совершить прыжок и присоединиться к головному отряду крупных индустриальных держав. Как это произошло с Японией, а затем с Южной Кореей. И как-то забывалось, что Иран — кровавая диктатура.
По закону от 20 марта 1957 года для «обеспечения безопасности государства и противодействия любому заговору, направленному против общественных интересов», создали Организацию по безопасности и разведке (САВАК). Первым руководителем был генерал Теймур Бахтияр, дальний родственник второй жены шаха — Сорейи. САВАК вошла в историю жестокими и разнообразными пытками.
Может быть, в мире надеялись, что охватившее шаха безумие репрессий постепенно пройдет. Или что это неизбежное зло в стране, лишенной демократической традиции и склонной к насилию. Рассчитывали, что шах когда-нибудь перейдет от просвещенного деспотизма к либеральной демократии.
Но он был слишком уверен в превосходстве своей системы правления над всеми иными. Его мечта об экономическом чуде выродилась в необъятную коррупцию — страна погрязла в бакшишах, взятках и расточительстве. Мечта о превращении в великую индустриальную державу оказалась лишь манией величия шаха. Кончилось это тем, что разочарованная страна повернулась к нему спиной и нашла спасение в религии.
Шах провозгласил так называемую «белую революцию». Она предусматривала аграрную реформу, национализацию вод и лесов, участие рабочих в прибылях предприятий, реформу избирательного права, включая предоставление женщинам права голосовать. При дворе шаха понимали: необходимо перенимать лучшее, что есть во внешнем мире, но говорили, что это взято непосредственно из ислама. Однако все реформы шаха наносили удар прежде всего по исламскому духовенству. Шах недооценил их силу и бойцовские качества своего главного противника аятоллы Хомейни.
А Рухолла Хомейни всегда выступал против шахских реформ. В либеральных реформах он увидел «подготовку почвы для иностранного господства». Хомейни утверждал, что ему было видение и он понял: Аллах избрал его для великих свершений.
Хомейни повторял: светский глава государства не нужен, управление страной должно перейти к религиозным авторитетам.
Он всячески поносил шаха:
— Шах утверждает, что он дал людям свободу. Вот что я тебе скажу, отвратительная жаба! Кто ты такой, чтобы давать свободу? Это Аллах дает свободу. Ислам дает свободу. Что ты имел в виду, когда говорил, что даешь свободу? Да кто дал тебе способность давать хоть что-нибудь? Кем ты себя мнишь?
Иранские массы оставались под влиянием духовенства, которое с подозрением относилось к попыткам шаха модернизировать страну. Особенно им не нравились попытки заменить религиозные медресе обычными школами. Шиитское духовенство не зависело от государственного аппарата. В отличие от суннитского, которое получало деньги от государства и с ним ладило.
Исламская революция стала протестом древней культуры, силу которой никто толком не представлял, против западного влияния, против попыток шаха модернизировать страну.
Избрание президентом Соединенных Штатов Джимми Картера с его вниманием к правам человека стало ударом для шаха. Картер требовал от шаха демократизации, просил унять тайную полицию САВАК. Когда в Вашингтоне перестали безоговорочно поддерживать шаха, его враги почувствовали себя уверенно.
«Вера победила танки»
Шах все решения принимал сам. Заседания кабинета превратились в фарс, там не обсуждались ключевые вопросы: национальная безопасность, нефтяная политика, военные расходы, ядерная программа.
Шахский двор наслаждался жизнью, которая была так прекрасна. Вокруг шаха собрались сплошные гедонисты. Каждые две недели сверхзвуковой «Конкорд» летал в Париж за деликатесами. В Тегеране продавались новинки французских модельеров.
Шах Мохаммад Реза Пехлеви был важнейшим союзником и опорой Соединенных Штатов на Среднем Востоке, но американцы проморгали перемены, происходившие в стране. Они слепо верили во всемогущество шаха. Американские дипломаты и разведчики в Тегеране не интересевались настроениями оппозиции. Они не спасли шаха и не спасут себя…
Но не для всех приход Хомейни был сюрпризом. Израильская внешняя разведка Моссад и французская Служба внешней документации предупреждали: трон шаха качается. Правда, израильтяне не знали, что шах еще и смертельно болен — онкология.
Несколько обеспокоенных иранских военных в августе 1978 года пригласили в Тегеран известного израильского генерала Моше Даяна:
— Шах им восхищается. А кто-то же должен сказать шаху, что происходит на улицах.
Моше Даян был в тот момент министром иностранных дел, но иранцы воспринимали его как победителя в Шестидневной войне 1967 года. Он прилетел в Тегеран и сначала встретился с начальником спецслужбы САВАК генералом Нематоллой Насири.
— Мои люди говорят, у вас проблемы, — начал Даян.
Насири улыбнулся:
— Мой дорогой генерал, я не знаю, что вам докладывают ваши люди, но мы полностью все контролируем.
Генерал Насири не проживет и года. После революции над ним устроят показательный суд. Обвинят в пытках и издевательствах и расстреляют.
Столь же пустой оказалась беседа с шахом.
Летом 1978 года посол Израиля доложил своему правительству, что шах долго не продержится. Американцы, которым показали шифротелеграмму из Тегерана, высокомерно отвергли пессимистический прогноз. А через несколько месяцев шах бежал
