Человек с топором - Юрий Никитин

Блестка стала ярче, росла. Олег возвращался, одновременно перестраивая атомную решетку. Вскоре пылающий шар возник перед Мраком, голос прокричал торопливо:

– Хватай канистру! Надо драть отсюда!

Мрак ощутил, как в него ударился комок твердого вещества, немыслимый в этом секторе. Тело среагировало инстинктивно, он сразу же ощутил, как слабенький страх сменяется ужасом, но вместе со страхом наполнились жизнью и другие умирающие чувства, а затухающий инстинкт самосохранения судорожно проверил все мышцы, волчьи лапы задергались, он сказал, захлебываясь словами:

– Да, Олег!.. Да, куда угодно!.. Давай выбираться…

– Тогда готовься.

– Да я давно готов! Еще как готов!

Черный космос сомкнулся над головой, теплое лоно приняло ласково и нежно. В голове промелькнули иронические: «Как у Христа за пазухой», «Лоно Авраамово», россказни йогов о самадхи асампрайната – состоянии высшего блаженства, подумал, не смутные ли это воспоминания о внутриутробной жизни, но искры разума гасли, он все глубже погружался в тепло, ласку, покой, счастье…

Грубые руки выдернули на холод, где он сразу, как новорожденный, с такой силой ощутил отвратительность своей массы, гравитацию, холод окружающего мира, что вскрикнул.

Страшный нечеловеческий холод, минус двести семьдесят по Цельсию, пронизал тело и тут же исчез, растворился, его термоядерное сердце стало биться чуть чаще, все неудобства исчезли. Он висел в прежней пустоте вакуума, и сколько Олег ни будет уверять, что это монолит, но это уже чересчур, тут сперва хотя бы усвоить простейшую арифметику, а потом и геометрию пространства, прежде чем до таких головоломок…

Олег осматривался, запоминал, потом Мрак снова услышал его почти механический голос:

– Готов?.. Соберись, а то контрасты…

– И ты чувствуешь? – удивился Мрак.

– А ты как думаешь?

– Ты ж бесчуйственный…

– Да, конечно, но по нервам бьет.

Снова лоно, Мрак пытался удержаться в сознании, но уж слишком сладостный покой, состояние ничем не замутненного счастья…

Вынырнули, осмотрелись, вернее, Олег осмотрелся и запомнил дорогу, снова нырнули. Нырнули, вынырнули. Нырнули, вынырнули. Олег чрезмерно осторожничал, останавливался часто, осматривался, заставлял и Мрака запоминать звездную карту, иначе назад дорогу не отыщут, а Мрак уже ошалел от вида множества солнц… уже не звезд, а огромных солнц, к которым приближались, чтобы «напиться». Почему-то чаще встречались гиганты, рядом с которыми родное Солнце выглядело бы горошиной, пока не вспомнил, что Солнце, в самом деле, ну, звезда ниже среднего и по размерам, и по массе. Но много раз приближались и к звездам, что размером были не крупнее океанского крейсера, однако вокруг них исправно носились планеты. Конечно, мертвые.

– Запомнил? – приговаривал Олег. – Все запомнил?.. Пошли дальше.

Нейтронных звезд встретили едва ли с десяток, но Мрак запомнил их все, в то время как красные, зеленые, лиловые и прочие сверхгиганты разных цветов вскоре приелись, восприятие притупилось, он уже просто тупо фиксировал новые звездные координаты, соотносил с прежними, в черепе раздавался требовательный голос волхва, и – новый прыжок, новый…

В этот раз вынырнули, как ему показалось, на границе атмосферы, то бишь того образования или даже ощущения, что называется атмосферой звездной системы!

Звездочка росла, быстро увеличивалась в размерах, превратилась в планету, Мрак увидел изрытую серую поверхность, и только тогда безжалостный Олег начал торможение. В глазах потемнело, заблистали искры, а по телу пробежали разряды, нарушая работу внутренних органов. Мрак ощутил каскадами страх, ярость, ликование, панику, удовольствие, желание сблевануть и снова страх, когда увидел с какой скоростью падают… если бы просто падали, а то несутся встречным курсом!

Инстинкт велел падать на ноги, Мрак так и сделал, успев перевернуться в самый последний миг, но снова не удержался, рухнул лицом вниз, а когда поднялся, злой и раздосадованный, Олег стоял на вершине кольцевого вала. Почва уже перестала кипеть, красная поверхность быстро покрывалась темной коркой, в разломы выстреливались струйки дыма. Дым тут же таял, рассеивался. А по внешнюю сторону поверхность тянулась все такая же серая, с бурыми вкраплениями. Вдали горный хребет. Странно видеть на планете втрое меньшей, чем Земля, горы впятеро выше земных, но Мрак заставил себя вспомнить о гравитации и подумал еще о том, что здесь альпинисты могут подниматься в настоящий космос, ибо уже на середине горы атмосфера достаточно разреженная, а вершины торчат прямо в безвоздушном пространстве.

Горная цепь уходила за такой близкий на этой планете горизонт, похожая на уползающего дракона. Шипы на спине выглядели острыми, а располагались через такие равные промежутки, что Мрака навело на тревожную мысль. Он пытался ухватить ее за хвостик и рассмотреть получше, но тут Олег некстати заговорил неприятным скрежещущим голосом:

– Ну как, уже нафанфаронился?.. Готов двигаться дальше?

– Всегда, – ответил Мрак. – Понял? Всегда. Но ты-то что, выдохся по космосам скакать, как мартовский заяц?

– Выдохся, – признался Олег.

– То-то, – ответил Мрак гордо.

Олег покосился на него зеленым, как изумруд, глазом. Выражение было недоверчивым, но смолчал. Мрак есть Мрак, ему может в самом деле нравиться.

Мрак фыркнул, превратился в ящера с широкими кожистыми крыльями, подпрыгнул, проверяя вес, добавил крылья в длину и с ожиданием посмотрел на Олега.

Олег пожал плечами, к чему теперь такие шпионские замашки, если только что с таким грохотом опускался с темных небес.

Несильный ветер медленно перетаскивал серый песок. Невысокие барханы двигались с астрономической неспешностью, но Олег мог посмотреть не только в пикосекундах, но и в галочасах, что свойственно галактике, и с этой точки зрения барханы просто носились по круглому шару планеты.

Он на мгновение открылся для обычной акустики, в ушах тоскливо завыл, как голодный волк в зимнем ночном лесу, сухой песчаный ветер. Песчинки, двигаясь в барханах, шелестели, как мириады муравьев, что трутся сухими хитиновыми панцирями, сталкиваются крепкими лбами, неустанно бегут шестью металлическими лапками.

Красное солнце опустилось к горным пикам. Черная тень, неправдоподобно глубокая, будто на Луне, протянулась к ногам Мрака. Мраку захотелось отступить в сторону, словно в этой черноте, как в ядовитой кислоте, исчезает само пространство. Он сдержался, но, когда тень, приближаясь со скоростью ползущей ящерицы, подкралась к ногам, не выдержал и шагнул в сторону.

Острый черный нож пошел дальше, но тень раздвигалась, и Мрак сказал нервно: