Взмах чёрного крыла - Вера Окишева

И тут неожиданно поняла нелогичность наших с Тареном опасений: мы в заповедном лесу, сюда никто, кроме отца и брата, войти не может. Так чего, собственно, я трясусь от страха, если именно с ними мне и нужна встреча? Да и где, если не здесь, безопаснее всего дождаться отца, чтобы спокойно поговорить и узнать о судьбе моего, уже теперь бывшего хозяина?

Я встала и спокойно развела огонь, пока Тарен отвлёкся, создавая очередное заклинание связи. Поленья весело затрещали, а я, вытянув руки, с наслаждением стала греться.

— Тина! — возмутился юноша, подбегая и пытаясь потушить пламя. Вот только у него ничего не выходило, как он ни старался: водяной шар лопнул, намочив плетёный разноцветный коврик, затоптать огонь тоже не получилось, так как пламя лизнуло его ногу, от чего занялась кожаная штанина.

— Да что ж такое! — выругался Тарен, руками хлопая по дымящейся ноге.

— Ты ведь сам сказал, что сюда может войти лишь император и наследник. Так что расслабься, нам остаётся только подождать их в тепле и уюте, — с улыбкой отозвалась я, демонстративно держа руки над огнём.

— Тина! — вскричал ошеломлённо Тарен. — Да ты хоть соображаешь, что с нами сделают, если найдут здесь? Нас же казнят!

— Как казнят? — опешила я, только теперь начиная осознавать, во что втянула непричастного к моим проблемам парня. За себя была почему-то уверена. Отец не поступит так со мной, а вот с Тареном…

Тишину темницы разрывал свист плети и страшный, какой-то практически звериный рык. Преступники в соседних камерах не могли расслабиться, в ужасе слушая, как истязают бывшего второго советника императора. Господина Ликарда уважали в народе за его ум и доброжелательность. Нет, он не был добрым, скорее суровым, но никто его не мог обвинить в жестокости, бесчинствах и презрении к простому народу. Его любили даже студенты, восхищаясь им в тавернах, и теперь он ещё больше сыскал в сердцах запуганных узников уважение. Палач не останавливался уже который час, делая лишь короткие передышки, чтобы окатить водой теряющего сознание пленника.

— Я повторяю, ты должен заставить их пустить мой отряд в сокровищницу.

Личный тайник императора располагался не во дворце, а у северного подножия гор. Таким образом он хотел уберечь свой неприкосновенный запас в случае нападения тех же повстанцев, но не предвидел, что его предаст второй советник, которому были доверены слишком многие императорские тайны, и расположение сокровищницы было одним из них. Повстанцы захватили её и хоть сами войти внутрь не сумели, но при этом не давали добраться до богатства императору и его войскам. И уж тем более Фукарт Пятый не ожидал одновременно со смутой в собственной империи удара от драконов. Послание он получил всего час назад, что привело его в состояние неконтролируемого бешенства. Мало того, что Ликард его предал, обложил со всех сторон, зная наиболее слабые места императора, так еще и драконы украли наследника, его маленького Мина, которого бывшее правое крыло заманил в ловушку с помощью сестры. Хитрый, беспринципный советник, сам метящий на трон, хорошо умел манипулировать тенгарцами, играя на их чувствах и привязанностях. Как ему удалось подговорить наивную, неопытную девочку ввязаться во всё это — только предстояло выяснить. А вот равнодушные ко всему, кроме своей выгоды, драконы требуют выкуп за сына немедленно. И не просто деньги или драгоценности, а последний розовый бриллиант, хранящийся в сокровищнице, нынче охраняемой повстанцами. Нет, в принципе до нее добраться можно, но тогда император потеряет лучших воинов своей гвардии, а он не может позволить себе остаться совершенно безоружным перед потенциальной угрозой нападения драконов.

Чем дольше упорствовал советник, тем больше император чувствовал, что уже практически готов склониться перед Ликардом и умолять его. Сын, его наследник, плоть от плоти его, напоминание об оставленной на Земле возлюбленной… его нужно спасти любой ценой, иначе император никогда не простит себе этой утраты.

Фукарт стоял перед пленником, наблюдая за мучениями советника и слушая его гневный рык, перемежаемый проклятиями и требованиями немедленно отправить его на выручку Тине. У каждого мужчины есть свои слабости, нашлись они и у казавшегося всегда холодным и невозмутимым Гетера. Вот только в любовь Ликарда к своей дочери император не верил. Что бы ни кричал его бывший помощник, Фукарт слышал лишь фальшь.

Дракон напал на Мина, а девчонка его спасла. Как пустая полукровка могла его защитить? И как она смогла перенести сына обратно в Тенгар? К тому же были свидетели того, как Ликард спрашивал у Мина про амулет, значит, сына перенесло заклинание, наложенное на вещицу самим советником. Всё просто и логично. Да и дракону нужна была не дочь, а Мин, его, императора, драгоценный, долгожданный сын. И мерзкий ящер заполучил его. Значит, Тина в безопасности, а советник просто пытается воззвать к отцовским чувствам? Любой на месте императора, будучи поставленным перед выбором между сыном и дочерью, выберет наследника, хранителя силы, продолжателя рода. Поэтому император и стоял, ожидая, когда советник всё же сломается, но тот с мрачной решимостью в глазах хриплым голосом продолжал проклинать своего сюзерена за глупость, требуя свободы и угрожая неминуемой расплатой, если найдёт свою любимую мёртвой.

— Прикажи повстанцами пропустить мой отряд, Ликард. Не глупи, ты всё равно скоро умрёшь. Никто не выживал после тысячи плетей.

Палач методично отсчитывал удары и после каждой сотни обливал пленника ледяной водой. Пол под ногами императора был мокрым, и солома не могла спасти дорогую, изящную обувь императора от промокания.

Лицо советника исказила гримаса ненависти.

— Я выживу, — прохрипел Ликард, — ради мести. Я предлагал тебе разумный выход, при котором ты не потерял бы ни своё лицо, ни свой трон, самовлюблённый упрямец! Тебе надо было всего лишь встретиться с их командиром и спокойно обсудить сложившуюся ситуацию! Ты должен был прислушаться ко мне, я тысячи раз предупреждал, что народ негодует! Не просто говорил, но и приводил неопровержимые доказательства того, что тот, кому ты столь безоглядно веришь — вор и изменник!

— И поэтому ты решил действовать самостоятельно? — глухо отозвался император, пряча свои истинные чувства. Нет, невозможно простить этого предателя, зря он в своё время так доверял ему. Прав первый советник: Ликарду нужен был только трон, и ради этого он шёл по головам. — Даже мою дочь настроил против меня.

Каркающий смех и стон боли вырвался из груди Гетера, бессильно обвисшего в цепях.