Как ни крути – помрешь - Ким Харрисон

Я вспомнила, как Кистен свалил семь колдунов так просто и небрежно, будто карамельку пополам переломил. Мне трудно было себе представить ситуацию, когда он бы не справился. С другой стороны, он бы не мог выступить против неживых вампиров, не опирайся он на силу Пискари.

– И тебя это устраивает? – спросила я, как дура.

– Нет, – ответила она, скрестив руки на груди. – Но это то, чего добился мой отец, и если я не могу принять то, что он сделал мне в помощь, то не должна была его об этой помощи просить.

– Извини, – пробормотала я, жалея, что не удержала язык за зубами.

Айви, явно смягчившись, подошла к сумке и положила термос на колья.

– Я не хочу, чтобы Пискари лез мне в голову, – сказала она, встряхивая сумку, чтобы там все улеглось, и потом застегивая. – Пока я делаю то, что он говорит, он туда не лезет и Эрику тоже не трогает. Кистену бы быть его наследником, а не мне, – буркнула Айви. – Он этого хочет.

Я рассеянно согласилась, и вдруг ее пальцы на сумке застыли, на лице отразилась тень страдания, знакомая мне по той ночи, когда Пискари ее изнасиловал – и не в одном только смысле. Меня обдало ознобом, когда она раздула ноздри и глаза ее устремились куда-то вдаль.

– Здесь был Кистен, – сказала она тихо.

У меня кожу стянуло мурашками. Черт побери, я даже одну ночь не смогла от нее этого утаить.

– Нуда, – ответила я, выпрямляясь. – Он искал тебя. – Где-то полдня назад.

Холодок внутри меня стал сильнее, когда глаза у Айви прищурились, заметили мою неловкость. Она повернула голову, поглядела на кастрюльку на плите. Черт, и еще раз черт.

Крепко поджав губы, она вышла, стуча каблуками.

Я встала, громко скрипнув креслом.

– Айви, я…

У меня перехватило дыхание, и я резко остановилась, когда чуть не налетела на нее, возвращающуюся из святилища.

– Извини, – пробормотала она, обходя меня с вампирской скоростью. Осанка у нее была напряженная, и в проникавшем из кухни свете видно было, что зрачки у нее расширены. Черт, она становится вампиром.

– Айви? – сказала я, обращаясь к пустому коридору, когда она вошла в гостиную. – Я про Кистена…

Слова застряли у меня в горле. Я стояла у края серого ковра в свете свечей из гостиной. Айви застыла перед диваном как изваяние. Перед тем диваном, где мы валялись с Кистеном. Эмоции охлестывали ее одна за другой, пугающие в своей быстроте: отчаяние, страх, гнев, ощущение, что ее предали. Я вздрогнула, когда она резким движением щелкнула по сидишному плееру.

Наполовину выкатились пять дисков. Айви уставилась на них, остолбенев.

– Я его убью, – сказала она, касаясь диска Джеффа Бакли.

Потрясенная, я попыталась что-то возразить, но слова замерли у меня в глотке при виде ее лица – оно было охвачено гневом, черным и тяжелым.

– Я его два раза убью, – сказала она.

Она поняла. Каким-то образом поняла. У меня сердце куда-то провалилось.

– Айви, – начала я, но сама услышала в своем голосе страх, и этот страх включил ее инстинкты. Я попятилась, ахнув, но медленно, слишком медленно.

– Где? – зашипела она, бросаясь ко мне с широко раскрытыми бешеными глазами.

– Айви… – Я налетела спиной на стену, отбила ее руку в сторону. – Айви, он меня не кусал.

– Где?!

Адреналин плеснул мне в кровь, Айви его учуяла, протянула руку. Глаза ее были черны и безумны. Только наши прошлые спарринги позволили мне не дать ей меня ухватить: я поставила блок и ушла от захвата, поднырнув ей под руку, и встала в стойку посреди освещенной свечами гостиной. – Айви, не лезь! – крикнула я, стараясь не присесть в оборонительную стойку. – Он меня не кусал!

Но не успела я перевести дыхание, как она уже была рядом, схватила меня за ворот свитера.

– Где он тебя укусил? – спросила она дрожащим серым голосом. – Я его убью, убью на фиг! Ты вся им пахнешь!

Ее рука рванула подол моего свитера. Во мне сработал выключатель паники и возобладал инстинкт.

– Стой, Айви! – крикнула я в испуге. И в испуге же подключилась к линии. Айви бросилась ко мне с искаженным злостью лицом, но линия уже заполнила мое ци, взбесившаяся, неподвластная. Взрыв энергии полыхнул у меня из рук, обжигая их, потому что я не укротила его чарами.

Мы обе вскрикнули, когда черно-золотой пласт безвременья вышел из меня, расширяясь, отшвырнул Айви на фанерную дверь. Она сползла на пол неуклюжей кучей, охватив голову руками, ноги у нее подкосились. От глухого удара содрогнулись окна. Я покачнулась назад, но поймала равновесие. Страх сменился злостью. И плевать мне было, пострадала Айви или нет.

– Он меня не укусил! – гаркнула я, отплевываясь от собственных волос, нависнув над Айви. – О'кей? Мы занялись сексом, устраивает? Только сексом, Айви! Приди в себя!

Она закашлялась. Покраснев, задыхаясь, она сумела перевести дыхание. Фанерный щит у нее за спиной треснул. Тряся головой, Айви уставилась на меня, но глаза у нее еще были мутные. Она не вставала.

– Он тебя не укусил? – прохрипела она, подняв ко мне лицо, исчерченное пляшущими тенями от свеч.

У меня ноги дрожали от избытка адреналина.

– Нет! – воскликнула я. – Ты меня дурой считаешь? Явно потрясенная, она глянула на меня искоса. Сделав мед ленный вдох, она вытерла нижнюю губу тыльной стороной ладони. У меня в животе свернулся ком, когда я увидела у нее н руке кровь. Айви уставилась на нее, потом подобрала под себя ноги и встала. Я задышала легче, когда она потянулась за сал феткой, вытерла руку и свернула салфетку в шарик.

Она протянула руку – и я отскочила.

– Не трогай меня! – крикнула я, и она подняла ладонь в знак согласия.

– Прости. – Она посмотрела на разбитую фанеру, потом скривилась от боли, когда ощупала себе спину. Медленно стянула с себя куртку. Не сводя с меня глаз, медленно вдохнула и выдохнула. У меня боль в голове пульсировала в такт сердцу. – Ты спала с Кистеном, и он тебя не укусил?

– Да, спала. Нет, не укусил. И если ты еще хоть когда-нибудь меня тронешь, я выйду в эту вот дверь и уйду навсегда. Черт побери, Айви, я думала, мы это выяснили раз и навсегда!

Я ожидала чего-то вроде извинений, но она только глянула на меня с какой-то мыслью в глазах и спросила:

– Ты уверена? Могла даже не заметить, если он тебе поцарапал изнутри губу.

Ощутив мурашки на коже, я ощупала языком губы изнутри.

– Он надел чехлы на зубы, – ответила я с болезненным чувством оттого, что он мог так легко меня обмануть. Но он не обманул.

Айви моргнула. Медленно села на край дивана, поставив локти на колени, упершись лбом в сложенные ладони. В свете трех свечей ее хрупкая фигурка казалась бесконечно уязвимой, и до меня вдруг дошло, что она не только хотела более тесных отношений со мной, но и что Кистен – ее старый бойфренд.