Пожиратели сознания - Фрэнсис Вилсон

Взрыв аплодисментов и радостных воплей, улыбки окружающих окатили его теплой волной. Он посмотрел на Бет и увидел, что она, улыбаясь, смотрит на него.

— До чего мило, — сказала она.

Бет прижалась к нему, и они поцеловались, заставив толпу разразиться очередным взрывом радости.

— Мы хит сезона, — шепнул он Бет на ухо, обнимая ее. — Может, нам с тобой стоит написать пьесу и запустить ее…

Он шутил лишь частично. Если бы каждый вечер он мог чувствовать хоть десятую долю этих эмоций…

Его снова похлопали по плечу. Обернувшись, он увидел парня примерно его лет. Тот был весь в черном, с наголо бритой головой и шрамом на левой брови.

— Как только захочешь удрать отсюда, — тихо сказал он, — дай мне знать.

— Не улавливаю мысль.

— Я говорю, что стоит сходить в очень классное место.

— Да и здесь неплохо. — По крайней мере, в данный момент. Естественно, когда он пришел, тут стало куда оживленнее.

— Все не то. Я говорю о клубе. Эксклюзивном клубе.

— Значит, об эксклюзивном? — При себе у него было не так много денег. Расходы здесь не превысили пяти баксов. В некоторых из таких клубов слово «эксклюзивный» является всего лишь эвфемизмом для заоблачных цен. — Как он называется?

— Никак. Я говорю о месте столь изысканном, что оно даже не нуждается в названии. Оно ему не нужно.

— Не знаю…

— Не беспокойтесь. Я проведу вас. Вы будете моими гостями. Думаю, остальные гости будут рады познакомиться с вами и вашей дамой.

— Кем они могут оказаться, эти ваши гости?

— Известные имена, которые не хотят, чтобы я говорил о них. Но вы слышали о них — как и все прочие. Взять, скажем, имена хозяев заведения. Вы видели их лица на экранах — на больших, а не на маленьких. А если и не видели лиц, то читали их имена — большими буквами. Вам могут не нравиться светские журналы, но если вы полистаете их, то увидите кое-кого из этих дам.

Сэнди слышал о таких заведениях, где знаменитости общаются с топ-моделями и деятелями кино — звездами, режиссерами, продюсерами, — которые хотят, чтобы в этих стенах их не одолевали поклонники и никто не просил автографов.

И этот парень приглашает меня. Меня! О черт, не могу поверить!

— Хорошо, — протянул Сэнди, стараясь изобразить максимальную сдержанность. — Полагаю, там стоит побывать. — Он повернулся к Бет. — Мы уходим.

— Куда мы идем?

— В особое место, где нас ждут мир и покой.

— Меня устраивает. Я только найду Элис и Джея…

— Их не пригласили. Только нас.

— Ты считаешь, это правильно?

По правде говоря, он об этом не думал.

— Поверь мне, Бет, тебе стоит там побывать.

— Ладно, но, по крайней мере, мы можем попрощаться. Пойду найду их.

Глядя, как она проталкивается в толпе, Сэнди подумал, что окончательно потерял совесть.

Что, учитывая развитие событий, было не так уж плохо.

15

Кейт думала, что заснула, но на самом деле она встала и вышла из дома.

Она на воздухе. Но где? Почему-то оставила Джека и идет по улице. Это не улица Джека. Она куда шире, и на ней стоят особняки, а не кирпичные дома. Она в Куинсе. Это место называется МиддлВиллидж.

Откуда-то ей это известно. Но откуда? Она же ничего не знает о Куинсе.

Ее охватил зуд ожидания, когда она свернула на дорожку, ведущую к одному из домов. На первом этаже было темно, а на втором горело единственное окно. Подняться по трем ступенькам крыльца, подойти к двери, протянуть руку к звонку…

Нет! Это не ее рука! Слишком большая, слишком толстые пальцы. И кольцо не ее, которое выглядит как…

Она знает его. Она видела его на руке Холдстока. Но как оно очутилось у нее? И что случилось с ее руками? Она смотрела, как одна из них нажимает кнопку звонка — не кончиком пальца, а костяшками кулака. Странный способ звонить. И что в подтексте того страха, который она испытывает?

Первая дверь открылась. За второй, сетчатой, стоял доктор Филдинг.

— Теренс, — сказал он. — Вот неожиданность.

Теренс? Не так ли зовут Холдстока?

— Надеюсь, что не помешал вам, доктор, — Кейт услышала, что говорит голосом Холдстока, — но мне нужна ваша помощь.

— Заходите, заходите, — пригласил их Филдинг, открывая вторую дверь. — Строго говоря, и мне нужна помощь с вашей стороны. Может, мы в состоянии помочь друг другу.

Когда она, захлопнув за собой дверь, последовала за ним, то начала осознавать, что происходит: еще один сюрреалистический сон из тех, которые посещали ее. Что они скрывают в себе? Какие конфликты в ее подсознании пытаются разрешить?

Теперь она понимает: поскольку первым инфицированным оказался Холдсток, он взял на себя лидерство в Единстве. Она была испугана, что Единство вторгается в ее тело и мозг, и посему ее подсознание взбунтовалось и изобразило, что она захватила тело Холдстока.

Но понимание этого не освободило ее от железных тисков сна. Ей оставалось только принимать его и не сопротивляться.

Филдинг показал, куда он ведет их.

— Заходите в мой кабинет, где мы сможем поговорить.

Ее страх возрос, когда она приблизилась к Филдингу со спины, залезла в карман своей — Холдстока — куртки и вытащила тонкий провод с деревянными ручками с обоих концов. Хотя она никогда не видела такой конструкции, Кейт сразу же поняла, что это удавка. Она знала, что сегодня днем Холдсток сам сделал ее, просверлив дырочки в середине деревянных обрубков, протянув сквозь них провод, закрутив его и надежно закрепив тройными узлами.

Кейт этот сон не понравился с самого начала, а теперь она откровенно возненавидела его, но не могла помешать Холдстоку скрестить кисти, набросить петлю на голову ничего не подозревавшему Филдингу, разведя рукоятки, стянуть проволочную петлю на горле Филдинга и закрутить ее на затылке, чтобы удержать на месте.

Филдинг захрипел, схватившись за горло, но она… Холдсток… она… Холдсток… Боже милостивый, она уже ничего не понимает, — уверенно держась за ручки, стояла за спиной отчаянно сопротивлявшегося доктора. Она видела, как его испуганное лицо с широко открытым ртом постепенно темнело, наливаясь синевой, она видела его перепуганный, выкатившийся из орбиты и залитый кровью глаз, который молил о милости, о воздухе, о жизни.

Кейт хотелось закричать, но она онемела. Она хотела расслабить хватку, но это было ей не под силу.

Филдинг отчаянно отбивался. Он дрыгал ногами, царапался и корчился. Он дотащил их до обеденного стола и из последних остатков слабеющих сил старался высвободиться, но Холдсток был тяжелее его, самое малое фунтов на пятьдесят, и Кейт продолжала чувствовать себя участником смертельного родео, наездником на обреченной лошади.