Подводная война Гитлера. 1939-1942. Охотники. Часть I - Клэй Блэйр

Команду Бальми на подводной лодке сменила группа механиков во главе с Дж. Доддсом. Как впоследствии вспоминал Доддс, спустившись в трюм, который был слегка залит водой, он услышал едва уловимое журчание, говорившее, скорее всего, о том, что кормовая балластная цистерна набирает забортную воду. Продуть цистерну Доддсу не удалось, и он занялся двигателями. Оказалось, что левый электродвигатель работает на малых оборотах, давая лодке небольшой ход. Остановить двигатель Доддс не сумел. Не удалась ему и попытка запустить правый электродвигатель, чтобы выровнять ход лодки. Доддсу оставалось одно: закрыть двери между отсеками, задраить все клапаны и вернуться на свой корабль.

Тем временем в район недавнего боя с немецкой подводной лодкой вернулись эсминец «Бродуэй» и корвет «Обриэтиа», успевшие совместно с другими кораблями конвоя поднять на борт оставшихся в живых моряков с потопленных немцами грузовых судов. Как посчитали англичане, пришла пора вылавливать из воды немцев. Спасти удалось тридцать четыре подводника, включая Леве, Альберборна, второго вахтенного офицера Ульриха Верхрофера и военного корреспондента Гельмута Экке. Немцы не досчитались четырнадцати членов команды, включая Лемпа[234].

Стоило англичанам закончить спасательные работы, как гидроакустик эсминца «Балдог» доложил командиру, что установил гидролокационный контакт с немецкой подводной лодкой. По приказу Бейкера-Крессуэлла «Балдог», «Бродуэй» и «Обриэтиа» пошли в атаку, сбросив в море за полчаса тридцать две глубинные бомбы, после чего контакт был потерян. Никаких свидетельств потопления лодки обнаружено не было, и англичане сочли, что поднявший тревогу гидроакустик ошибся.

Англичанам оставалось снова заняться немецкой подводной лодкой U110. Бейкер-Крессуэлл принял решение отбуксировать лодку к побережью Исландии в сопровождении эсминца «Бродуэй» и корвета «Обриэтиа». Однако операция не увенчалась успехом. Утром 10 мая в ста милях от берега подводная лодка неожиданно задрала нос и пошла ко дну.

В то же утро далеко на западе от места боя с подводной лодкой U110 английский конвой «ОВ-318» снова был атакован, на этот раз лодкой U556. Командиру лодки Герберту Вольфарту удалось незаметно пройти через линию охранения и торпедировать два неприятельских судна, в результате чего одно из них затонуло, а другое получило серьёзное повреждение. Несколькими часами позже Вольфарт ещё раз добился успеха, потопив отставшее от конвоя английское грузовое судно тоннажем 4900 т[235].

Таким образом, английский уходящий конвой «ОВ-318» во время перехода через Северную Атлантику потерял семь судов общим тоннажем 39.255 т. По два судна потопили Лемп, Куппиш и Вольфарт, а одно пустил на дно Шнее. Дёниц снова подвёл итоги по-своему. Исходя из полученных донесений, он определил, что в бою с этим конвоем подводные лодки потопили тринадцать судов общим тоннажем 76.248 т. Приняв во внимание прежние достижения Куппиша и Вольфарта, основанные также на их рапортах, адмирал представил этих двух командиров подводных лодок к награждению Рыцарскими крестами[236].

Английские корабли «Балдог», «Бродуэй» и «Обриэтиа» пришли в Исландию вечером 10 мая. На следующий день эсминец «Балдог» опять вышел в море, забрав с собой военнопленных с немецкой подводной лодки. Английский корабль отправился в Скапа-Флоу. Во время перехода Бейкер-Крессуэлл лично допросил одного за другим четверых пленных (трёх офицеров и журналиста Гельмута Экке), каждый раз пытаясь незаметно для пленного выяснить, известно ли ему, что англичане побывали на борту лодки, а затем взяли её на буксир. Как следует из рапорта Бейкера-Крессуэлла, у него создалось впечатление, что допрошенные ничего не знали о судьбе лодки.

Из того же любопытного документа можно узнать, что командир эсминца «Балдог» не ограничился проведённым дознанием, а приказал своим подчинённым осторожно дать понять пленным, что «к большому неудовольствию начальства» команде с эсминца не удалось высадиться на лодку, которая неожиданно затонула.

Стоит добавить, что по инициативе того же Бейкера-Крессуэлла весь личный состав кораблей «Балдог», «Бредуэй» и «Обриэтиа», а также спасённые моряки с потопленных немцами грузовых судов, имевшие возможность наблюдать за ходом проведения операции по захвату немецкой подводной лодки, дали подписку о неразглашении сведений, касавшихся произошедших событий[237].

Англичанам было что скрывать: на борту немецкой подводной лодки они захватили военно-морскую «Энигму». И не только «Энигму». К ним в руки попали таблицы «ключей» к шифровальной машине на апрель и июнь 1941 года[238], комплект морских карт, — карты минных полей, установленных немцами в Северном море и у французского побережья, чертежи и руководства по эксплуатации различных систем подводной лодки IXB серии, а также большое количество самой разнообразной документации.

Проведённая англичанами операция заслуживала фиксации, и Бейкер-Крессуэлл дал ей условное наименование «Примула». Узнав о подробностях операции и достигнутых результатах, первый морской лорд Дадли Паунд телеграфировал Бейкеру-Крессуэллу: «Примите сердечные поздравления. Ваш цветок редкостной красоты».

Телеграммой дело не обошлось. Наиболее отличившиеся участники операции были приняты в Букингемском дворце королём Георгом VI, который наградил Бейкера-Крессуэлла и командира корвета «Обриэтиа» В.Ф. Смита орденами «За боевые заслуги», Бальми, Доддса и Тейлора — крестами «За боевое отличие», а ещё трёх офицеров — медалями «За выдающиеся заслуги». В речи на церемонии награждения Георг VI назвал проведённую операцию «самым значительным успехом в войне на море».

Хотя англичанам и удалось распустить слух о том, что немецкая подводная лодка пошла ко дну, прежде чем на неё успела высадиться команда с эсминца «Балдог», Леве терзался сомнениями. Он допускал возможность, что подводная лодка могла оказаться в руках противника. Его подозрения усилились, когда из разговора с другими военнопленными он узнал, что никто не видел, как лодка пошла ко дну. Позже в лагере для военнопленных Леве довелось встретиться с Отто Кречмером и Гансом Йенишем, которые посоветовали сообщить о своих подозрениях Дёницу.

А такая возможность, как считали немцы, у них была. Все офицеры-подводники были знакомы с шифром, с помощью которого попавшие в плен могли в письмах, адресованных своим родственникам, сообщать Дёницу заслуживающие внимания сведения[239]. На самом деле такой возможности не было. Простенький шифр, которым немцы пользовались ещё во времена Первой Мировой войны, был давно «взломан» английскими дешифровщиками. Естественно, что письмо Леве, в котором он сообщал Дёницу, что «подводная лодка U110, предположительно, в руках англичан», не дошло до своего адресата.

Перехватив письмо Леве, англичане на этом не успокоились. В апреле 1942 года в канадском лагере для военнопленных они «устроили» Леве встречу с его бывшим сослуживцем, из рассказа которого он узнал, что «два человека видели, как подводная лодка пошла ко дну». Однако и следующее письмо Леве, в котором сообщалось о том, что «подводная лодка U110 затонула, хотя не исключено, что на ней успели побывать англичане», до Дёница не дошло. Такая трактовка событий англичан не устраивала, и в феврале 1944 года они «столкнули» Леве с другим его сослуживцем, который рассказал своему собеседнику, что видел собственными глазами, как лодка U110 «пошла ко дну перед самым носом у английской команды, подплывшей к ней на вельботе».

В апреле 1944 года Дёниц наконец получил письмо от своего бывшего подчинённого. Леве писал: «Подводная лодка U110 затонула. Англичане на лодке не побывали». Вряд ли сообщение Леве явилось для Дёница долгожданным известием. Он даже не подозревал, что противнику удалось высадиться на подводную лодку U110 и захватить на ней секретные материалы, а с ними и военно-морскую «Энигму». По убеждению Дёница, Фриц-Юлиус Лемп до конца исполнил свой долг и погиб как герой, и адмирал даже назвал его именем одну из казарм в Лорьяне.

В глазах немецких подводников Лемп оставался героем до конца пятидесятых годов. Когда подробности боя немецких подводных лодок с английским конвоем «ОВ-318» стали достоянием гласности, картина переменилась. Из героя Лемп превратился в человека, запятнавшего свою честь.

Особенно негодовали немецкие подводники-ветераны. На взгляд уже упоминавшегося нами Петера Хансена, «Лемп преступно пренебрёг своими обязанностями, не уничтожив имевшиеся на лодке секретные материалы и военно-морскую «Энигму», что привело к напрасной потере многих немецких подводных лодок и гибели сотен подводников». Заканчивая свою мысль, Хансен вынес вердикт: «Если бы Лемп не погиб от рук англичан, то его должны были бы расстрелять немцы».