Трагедия 1941-го года. Причины катастрофы. - Михаил Мельтюхов

В чём же причины поражения Северо-Западного фронта? Почему его войска, имея несколько удобных естественных и искусственных оборонительных рубежей, не смогли задержать противника ни на одном из них?

Безусловно, немецкие войска имели преимущество в живой силе и подвижности. Только по количеству автотранспорта группа армий «Север» превосходила Северо-Западный фронт в несколько раз [426]. Это превосходство усугублялось тем, что дивизии второго эшелона прибывали к фронту постепенно, часто — с большими задержками из-за ситуации на железной дороге, и поэтому противник имел возможность громить советские войска по частям, получая на каждом этапе боевых действий подавляющее численное превосходство.

Следующая группа причин — объективное состояние советских войск. Ни для кого не секрет, что уровень технического оснащения немецких войск был существенно выше, при превосходстве немецких технологий иначе и быть не могло. Советские танки могли превосходить немецкие по табличным характеристикам, таким как калибр орудий или толщина брони, но на практике были гораздо менее надежны и удобны в практическом использовании, часто выходили из строя во время маршей. Наконец, отсутствие в механизированных соединениях мотопехоты либо автотранспорта для ее перевозки не давало возможность танкистам закрепить достигнутые успехи даже там, где они были.

В таких условиях глубокие танковые удары становились бессмысленными — даже там, где имелась возможность их наносить. Поэтому советское командование было вынуждено «раздергивать» механизированные соединения, передавая их для усиления стрелковых частей и соединений, то и дело создавая на различных участках импровизированные «боевые группы» из танков и пехоты. Позднее, в 1944 г., к подобной тактике станут прибегать и немцы.

Отдельно следует сказать о состоянии связи. В этой области превосходство немецких технологий дало о себе знать наиболее болезненно. В условиях маневренных действий проводная связь, особенно в передовых подразделениях, оказывается ненадежной и негибкой; огромное значение приобретает радиосвязь. Однако в советской пехоте передвижные радиостанции на автомобильной базе имелись только на уровне корпусов, часто их не было даже в дивизиях, а переносные радиостанции отсутствовали вообще. Несколько лучше обстояло дело в танковых войсках — радиопередатчиками оснащались машины командиров батальонов, хотя на уровне взводов, а иногда и рот связь все еще осуществлялась флажками либо ее не имелось вообще. Однако и здесь могли подстерегать неожиданности — так 6 июля была утрачена радиосвязь штаба фронта со штабом 1-го механизированного корпуса, и возобновить ее удалось только после отхода корпуса от Пскова. Но в любом случае танковые подразделения по крайней мере могли доложить о своем местонахождении командиру соединения, передать оперативную или разведывательную информацию. Командиры стрелковых частей и соединений о таком могли только мечтать.

Но даже там, где связь поддерживалась хорошо, могли возникнуть совершенно непредвиденные проблемы психологического плана. Так, генерал-майор П. М. Курочкин, бывший в то время начальником связи Северо-Западного фронта, рассказывает совсем дикую историю. Штаб фронта имел постоянный ради-контакт со штабом окруженной 11-й армии и получал от нее шифрованные донесения. Но в какой-то момент командующий фронтом заподозрил, что с ним ведется «радиоигра» — противник разгромил штаб армии, захватил шифры и радистов и сейчас передает с помощью них фальшивую информацию. Тогда член Военного совета фронта корпусной комиссар П. А. Диброва решил через радиостанцию PAT «клером» вызвать для разговора члена Военного совета 11-й армии. Решение в данной ситуации было вполне логичным — немцы действительно практиковали подобные вещи, и личный разговор между знающими друг друга людьми был единственным способом избежать обмана. Однако на этот раз уже в штабе 11-й армии заподозрили «радиоигру» — и сами прекратили связь со штабом фронта…

В то же время немецкие войска (в первую очередь моторизованные) имели хорошо отлаженную схему проводной и радиосвязи, их передовые и разведывательные отряды были хорошо управляемы «сверху» и могли оперативно информировать руководство об обстановке. В результате немецкое командование имело перед собой полную и цельную картину происходящего, а советское — только ее обрывки, вдобавок искаженные несвоевременностью передачи информации.

Однако перечисленные причины — объективные. А существовали и субъективные. В первую очередь это боевой опыт солдат и командиров. Противник такой опыт имел, поскольку германская армия была отмобилизована уже с августа 1939 г., значительная же часть советских дивизий, особенно второго стратегического эшелона, состояла из призывников, не успевших пройти хоть какое-то обучение.

Безусловно, на этом фоне серьезно выделялись своей подготовкой и боеспособностью кадровые соединения — в первую очередь расположенные вдоль границы стрелковые дивизии, а также танковые части и соединения. Увы, кадровые приграничные дивизии попали под немецкий удар первыми и были либо уничтожены, либо вынуждены пробиваться из окружения, на какое-то время перестав существовать как боевые соединения. Танковые же части, как уже отмечалось выше, оказались не в состоянии вести бой без поддержки пехоты. Наладить же взаимодействие с «чужой» пехотой оказывалось достаточно трудным делом. И здесь вина не только командиров — из оперативных документов хорошо видно, что в небольших «боевых группах», зачастую составленных с миру по нитке и с бора по сосенке, но имевших единое командование и какое-то время на подготовку, взаимодействие танков с пехотой оказывалось куда лучшим.

Обо всем этом уже 11 июля писал начальнику ГАБТУ генерал-лейтенанту Федоренко помощник командующего Секверо-Западным фронтом по танковым войскам генерал-майор Вершинин:

«Общее впечатление, что танки используются неправильно: без пехоты и взаимодействия с артиллерией и авиацией. Хуже всего — механизированные корпуса не существуют, так как генерал-полковник Кузнецов растащил их совершенно, что способствовало огромнейшим потерям в материальной части, невиданным по своим размерам… Все танки требуют ремонта, но обстоятельства заставляют держать их в бою. Кроме того, до сих пор нет запасных частей.

…Лесисто-болотистая местность театра и способ действия немцев (исключительно по дорогам, танки с пехотой и артиллерией) указывают на обязательную необходимость нам в этих условиях часто использовать танки мелкими подразделениями (рота, батальон) [427] с пехотой, артиллерией и авиацией. Крупные соединения нужны только для глубокого маневра с целью окружения и уничтожения крупных группировок противника. К сожалению, из-за плохого управления и неумения воевать пехоты мы не можем задержаться, а не то что наступать.