Аберфорт - TacetIrae

да насчет твоего «Гениального» плана с деревом. Охереть ты умник, я восхищен! — с сарказмом возразил товарищу. — Но вот тебе задачка, некромант ты недоделанный, покажи мне это чертово дерево! И не надо тыкать на эти метровые кусты.

— Ну не дерево, а просто новое место! Может, под землю зароемся? Или может просто будем убегать? А может…

Я перебил товарища на полуслове, не дав продолжить свою долгую и несомненно интересную речь, — Все, замолчи, пожалуйста. У меня сейчас каждая клеточка тела словно отбивная, а мозги болят, словно при ударе хреновым молотом. Зачем нам идти в другое место? Снова делать новый лагерь? У тебя есть силы бегать? У тебя есть силы строить новое? Ты знаешь, что будет в другом месте? Мы перебили дохера тварей, а новые еще не приходили, а это значит то, что мы почистили территорию и здесь больше нет некротварей… навереное. У нас пока есть время прибраться, а на новом месте мало того, что мы снова можем встретить подобную толпу, так еще и защиты лагеря, как и знания местности лишимся. Нахрена нам это? А если банши в твою землянку залетит? Она же не ночная бабочка — оставаться надолго не будет; так покричит, мозги ложечкой сковырнет и уши до крови почистит, а потом дальше полетит. Так вот, о чем это я? Тварь она — нематериальная. А вдруг мы с испугу бомбарду ей закинем? И канет наша земляная, а вместе с ней и мы!

— Хорошо… — с трудом ответил он. — Убедил. — Как-то с унынием отозвался друг, выхватив палочку и наведя ее на ближайший труп.

— Evanesco! — и ещё один кусок нашего ночного кошмара растворялся в небытии, оставляя после себя только воспоминание о том, как он шевелился под напором моего клинка.

Так потихоньку мы начали вычищать территорию. Убирали все, что неправильно лежало; в приоритете сейчас была уборка территории.

Спустя всего полчаса мы смогли убрать все остатки, что остались после битвы, за исключением многочисленных обломков. Большинство укреплений лагеря пропали, так как были критически повреждены во время битвы, что сильно нарушило наложенную магию трансфигурации. Прошлое поле битвы превратилось в неровную площадку с многочисленными ямами и кучами земли. Выглядело это так, словно мы попали под небольшую бомбардировку.

Сразу после уборки наши и так поношенные запасы магии и простой выносливости показали свое очередное дно, что быстро склонило нас к скорому отдыху. Спать решили посменно, но не более двух часов, чтобы каждый из нас смог достаточно отдохнуть. Так прошло около десяти часов без слишком опасных происшествий. Приходили парочка уродцев, но быстро решали прилечь отдохнуть. В общем, интенсивность тварей снизилась, а уже через четырнадцать часов вернулась на круги своя.

На протяжении последних часов пребывания здесь мы встретили еще несколько групп монстров. Всего таких атак на наше место пребывания было несколько, но они и близко не приблизились к объему и силе первой группы, которая нас так знатно потрепала и, по правде говоря, чуть не съела.

[Взгляд со стороны]

В нескольких километрах от лагеря молодых волшебников, на горе, слепленной из останков — костей, кожи и застывших гримас тварей— восседал старик.

Его трубка, выточенная из чьей-то бедренной кости, дымилась густым, едким дымом, пахнущим гнилыми цветами и жжёными ногтями. Он затягивался медленно, с наслаждением, выпуская клубы дыма, которые, извиваясь, складывались в крошечные, вопящие лица.

— Тц-тц-тц… — его язык щелкал о нёбо, словно жук, бьющийся о стекло. — Эх, молодежь! Совсем обленились! Кинули на старика такую ораву…

Его глаза, мутные, как гнилые яйца, скользнули вниз — к пирамиде трупов, где, помимо сотен инферналов с вывороченными кишками и вурдалаков с оскаленными до ушей ртами, торчали несколько вендиго. Один уже застыл в вечном оскале, а второй — ещё дёргался, его ледяная шкура трескалась под тяжестью стариковой задницы, уютно устроившейся прямо на его морде.

— Ха-ха-ха-ХА! — старик закатил глаза, и на секунду зрачки его пропали, оставив лишь молочно-белые пузыри. — Но я не жалуюсь! Было весело!

— Р-р-р-р… — прохрипел вендиго. Его глаза, полные немого бешенства, сверкали, как тлеющие угли. Он не мог пошевелиться — только слюна, черная и густая, стекала по морде, шипя на земле, словно кислота.

— Молодец, молодец! — старик нежно потрепал его по голове, словно своего любимого внука, а затем вздрогнул — будто его пронзила судорога. В следующее мгновение между глаз вендиго появилась идеально круглая дырочка, из которой тонкой струйкой пополз дым.

— Эх, пора за молодёжью сходить. — Он сладко потянулся, и его позвоночник слегка хрустнул, как ломаемые пальцы. Окинув взглядом гору трупов, старик скривил рот в гримасе, напоминающей улыбку расчленённого клоуна. — Лень убирать… А, ладно! И так сойдёт!

Он махнул рукой — и его пальцы на мгновение будто бы удлинились. Затем взмахнул палочкой.

— Fiendfyre.

Адское пламя рвануло вперёд, не как огонь, а как живая пасть — с клыками, языком и хохотом. Трупы вздувались, их кожа лопалась, обнажая кипящую плоть, и через секунду они растворились в чёрной жиже, которая тут же вспыхнула синим огнем.

— Хе-хе-хе… Красиво. — Старик облизал губы, лицезрев бушующее пламя и на миг улыбнулся, практически как человек, но увы, только на миг. Он бросил последний взгляд на бушующее пламя — а там, в огне, на мгновение сложился его собственный смеющийся силуэт.

И исчез. Заставляя гадать, а было ль это на яву?

Он не оставил ничего.

Кроме трубки.

И тлеющего пепла, который вдруг зашевелился… и прошептал что-то на неизвестном языке.

[Аберфорт]

Время нас забрать прошло уже несколько часов назад, а дед так и не появился.

Мысли, как крысы, сгрызали сознание: «Он забыл. У него деменция — цветёт, пахнет, шепчет ему на ухо, чтобы бросил нас тут гнить». Другие, зудели: «А может, это шутка? Сказал „на три дня“, а сам решил: живите, мол, до конца каникул… познавательно же!»

Позитивные мысли глохли сразу — дед был слишком — безумным дедом и нотками своего фирменного самогона. Слишком старым, слишком странным, слишком тем, кто мог оставить внуков в гиблом месте просто потому, что «задумался».

Ха… внуков… с каких это пор интересно? Да черт бы с ним, я готов стать его внуком, только забери меня от сюда… пожалуйста.

Но слава магии, тварей стало меньше.

Те, что приходили, были недобитками — хромыми, слепыми, с отваливающимися челюстями. Они путались в ловушках, падали, взрывались на ловушках, истекали чёрной