Найон - Александр Эйпур

повёл головой, определяя направление. Уразумев, откуда, торопливо прижался к стене и стал ждать.

Звуки приближались. Чей-то гнусавый голос просил о пощаде, кого-то упрашивал – возьмите с собой, я не виноват. Уточник и Малява переглянулись. Голос показался очень знакомым. Вскоре из-за угла выкатила карета. Сама по себе, без рабов и без коней. Самоходная штуковина, без выхлопа. А человек, цепляющийся за выступающие части, всячески стремился не отставать, перебирал ножками в непосильном для себя темпе, иногда оступался, и тогда висел на руках, пытаясь выправить положение.

Сколько ни старались его разглядеть, у наших генералов ничего не получалось. Всё лицо на пятнах – вместо глаз, носа и рта. Лишь речь почти понятна, с перебивкой на вдох и выдох.

– Клянусь честью! Я никого не убивать! Я жить всем давать. Приказы не мои, я только дублировал, иначе мне пришёлся туго. Нет-нет, вы ошибаетесь, это клевета! У меня есть свидетели, я вам докажу обратное!.. Не убивал, и точка!

Карета плавно обошла вокруг фонтана, который появился на минуту, не более, и снова вокруг асфальт. Страдалец слабел на глазах, то одна рука срывалась с выступа, то другая, и он бросался в погоню, мягкими пальцами хотел ухватиться понадёжней.

Карета прибавила, когда он сорвался в очередной раз. Понимая тщету усилий, человек поднялся с колен, отряхнул их и уставился на двух свидетелей.

– Ви это видили? Вот почиму мне никто не верит? Разви я это хотеть? Никуда. То есть, никогда. И они – они, эти, ещё об этом пожалеют. Я хотел как лучше, и мне плюнули в лицо. Хорошо же, я запомнил. У меня хороший память, прошу учесть. Ой… всё как во сне. Ви кто есть? Я вас знаю?

Волна обрушилась на город. Старик, кажется успел до того. Остальные – ну, кто на что подписался.

Глава 3

Глава 3

Как только ситуация прояснилась, родной мир стал подавать признаки жизни, червячки наши приблизились к тому месту, где недавно были замечены ноги старика. Малява присел на корточки, прикоснулся ладонью, как термометром.

– Тёплые?

Исследователь следов кивнул. Пространство вокруг стало наполняться привычным шумом. Цокали каблучки, свистки регулировщиков, завывание двигателей, визг шин. Картинка открывалась не спеша, частями и с нижнего уровня. Глазом не успели моргнуть – мимо прошли женские ноги. Старческая юбка с двумя пакетами, мальчишечьи ноги на самокате. Асфальт и тротуары вернули себе прежний вид – со строгим регламентом ям и трещин. Сам воздух будто пришёл в движение, самовольно поступил в лёгкие.

Если бы это был сон, то и вопросов не возникло бы. И только вторая пара глаз отметёт сомнения. Мы были рядом, видели одно и то же. Мы побывали за гранью, где возможно всё, вернулись к себе. И для чего эти показательные выступления? Чтобы доказать, что жизнь и миры соседние существуют? Так мы и так догадывались, кое-что прознали.

Уточника мучил вопрос, вертевшийся на языке.

– Ты поведал историю про лес и старика. Подарок на день рождения. Из головы взял или импровизировал?

– Я нашёл эту историю в голове, примерился, осмотрел со всех сторон. Она меня полностью устроила, как хоть какое-то объяснение. Потому и озвучил.

Именно в эту секунду двигатель подал голос, сам завёлся.

– Добрый знак.

– Пауза сложила полномочия, можно возвращаться.

Сергей Иванович ехал довольно медленно, присматриваясь к порядку вещей. Вроде как дома: светофоры дружат с водителями, прохожие перемещаются лицом вперёд. Знакомый цвет табличек на домах, памятник Пушкину на своём месте. И всё равно, осторожность не помешает.

– Может, и вправду в Управление? Интересно, признают ли там? Те ли люди на постах, вход на старом месте?

– А что, есть подозрения? – Сергей Иванович согласился, стал выруливать на знакомый маршрут. – Вот не хотел, но после твоих слов… Давай поглядим.

Квартал на месте, с единственным отличием. Появились посты, проезд по пропускам.

Они переглянулись: вот и посмотрим, годится наш пропуск?

Прошли без задержки, люди в чёрной форме следовали инструкциям. И только низкорослый лейтенант проводил машину цепким взглядом. Тебе ещё стараться и стараться, чтобы появились изменения на погонах.

Прокатились вдоль главного здания, с решением не соваться. У обоих возникло стойкое ощущение, что здание пустует, что наполнится вот-вот.

Уточник сбросил скорость вовремя. Удалось полюбоваться офицером, вышедшим на крыльцо. Он потоптался на месте, борясь с желаниями. Стоял и размышлял примерно так: мне нужно вернуться в кабинет, но я почему-то покинул здание; что же я должен сделать? Вспомнил! Зарядку оставил в машине…

И он действительно прошагал на стоянку, безошибочно нашёл своё авто, пошарил в бардачке. Провод накрутил на руку, воззрился на облака, что-то припоминая. Возможно, память нашёптывала о туче, очень похожей на стоячую волну.

Они катили к следующему подъезду, Малява развернулся всем корпусом и надеялся увидеть, что предпримет офицер.

– Думаю, у многих сохранились обрывочные сведения о волне. Сознание поднимается на борьбу с непонятными картинками, сметает обрывки в кучу и подводит к догадке, что это просто сон.

– У всех сон про огромную волну?

– Никто же о том не знает. Каждый меряет на свой аршин. Это я видел, всё остальное не моё.

Сергей Иванович включил поворот и приклеился к бордюру. Заглушил двигатель, повернулся лицом.

– А вот скажи мне, дружище, чей голос мы слышали ТАМ? Который за каретой не смог угнаться.

– Ты уже знаешь.

– Уверен!

– Хорошо, дай подумать. – Виктор Петрович стал перебирать в уме лица, с кем пересекался на днях; ему показалось, разгадку следует искать рядом.

– Акцент сбивает немного. А тембр очень напоминает голос полковника.

– Шалаумберг?

– Он самый. А каким образом его переместили в тот Город, и для чего?

– Видимо, чтобы мы с тобой были в курсе.

– Как думаешь, он нас ТАМ заметил?.. Ой, о чём это я?! Конечно заметил, вопросы задавал. А вот вспомнит ли, что мы стали свидетелями его унижений?

– Тоже интересно. Такое не прощают, но мы должны обсудить другую тему.

Малява кивнул на приборную доску, напоминая о прослушке.

– Знаешь, появилась уверенность, что её обезвредили. После того,