Дерзкий поцелуй - Алисса Джонсон

С прошлой ночи он терпеливо ждал возможности остаться с ней наедине. И вот сейчас наконец Кристиан снаружи патрулировал прилегающую территорию, а мистер Хантер заснул, рано утром сменив на посту Мак-Алистера. В строю оставалась лишь миссис Саммерс, но с этим ничего нельзя было поделать. Мак-Алистер прикинул свои шансы, вновь надевая сапоги и доставая из кармана ключ. Пожалуй, лучше всего будет идти напролом, прямо к цели.

Миссис Саммерс, мне срочно необходимо поговорить с мисс Коул с глазу на глаз.

Это ведь не выходит за рамки правил и приличия, не так ли? В конце концов, Эви же играла в шахматы с мистером Хантером!

И потом, она уже провела в его обществе целых два дня, пока они добирались сюда, так что еще несколько минут наедине с ним, в гостиной или библиотеке, не составят большой разницы, верно?

Нахмурившись, он перешагнул порог, запер за собой дверь и отправился на поиски Эви. Нарушит он рамки приличия или нет, но этими минутами наедине с Эви несчастный влюбленный намеревался воспользоваться сполна.

Флиртовать с мистером Хантером, подумать только! Да как она посмела?

Мак-Алистер взлетел по задней лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Быть может, ему не следовало заниматься с ней любовью, но теперь было слишком поздно сожалеть об этом. И думать о том, как вести себя с ним, ей тоже следовало раньше. И если Эви решила, что все можно переиграть, то сейчас она поймет, как глубоко ошибалась.

Теперь она принадлежит ему одному.

Быть может, не навсегда, быть может, только на то время, пока он обеспечивает ее безопасность, но сейчас, сегодня, она принадлежит ему. И только ему.

Важность распределения и совместного пользования, по мнению Мак-Алистера, всегда переоценивали. Любой человек, у которого имеется в наличии сразу шесть братьев, может подтвердить это.

После кратких, но вызывающих раздражение, поисков он обнаружил девушку в библиотеке. Она была одна и сидела, свернувшись клубочком, — точнее, провалившись, — на подушках дивана у окна. На коленях у Эви лежала книга.

Мягкий рассеянный свет, падавший от дюжины свечей в канделябрах, золотил ее фигурку, отчего она казалась персонажем детской сказки. Несколько каштановых локонов выбились из прически и шелковистым водопадом падали ей на плечи, бросая глубокие тени на лицо. Время от времени девушка машинально поправляла их — они мешали ей читать. Она выглядела спокойной и умиротворенной, погрузившись в тот мир грез, который распахнула перед ней книга.

Она была прекрасна и совершенна.

Интересно, сколько раз еще ему придется смотреть на нее, пока то невероятное удивление и восхищение, которое он испытал, впервые увидев ее, потускнеет и уйдет из его жизни?

Мак-Алистер знал ответ на этот вопрос, и он камнем лежал у него на сердце — если уж за те восемь лет, что он заочно знаком с ней, это чувство не притупилось и не потускнело, значит, оно не угаснет никогда. И он громко откашлялся, чтобы разрушить колдовское очарование.

Эви подняла голову и застенчиво улыбнулась ему.

— Доброе утро.

— Вам нельзя сидеть перед окном.

Его грубый тон заставил девушку озадаченно нахмуриться.

— Занавески задернуты. Кроме того, должна же я была хоть раз посидеть здесь.

Отложив книгу в сторону, она сделала неловкую попытку перебросить ноги через мягкую подушку сиденья, но лишь запуталась в своих юбках и едва не ударилась головой о стену, так и не сумев встать.

Мак-Алистер сгорал от нетерпения поскорее перейти к делу. Посему, не утруждая себя проявлениями хотя бы малейшего такта, он пожелал узнать:

— Что значит для вас мистер Хантер?

— М-м? — Не поднимая головы, Эви продолжила безуспешные попытки освободиться из мягкого, но цепкого плена диванных подушек. — Полагаю, он еще спит.

Мак-Алистер шагнул вперед, подхватил ее на руки и опустил на пол, причем в его движениях явно чувствовалось не желание услужить, а лишь досада на случайную помеху.

— Святые небеса! — Эви отступила на шаг, чтобы разгладить свое безнадежно измятое платье. — Что на вас нашло?

— Вы. И мистер Хантер.

Она растерянно уставилась на него.

— Так кто же из нас, позвольте узнать?

— Оба.

В глазах у нее сверкнули первые искорки разгоравшегося гнева.

— Понимаю. И что же мы такого сделали?

— Это — тот самый вопрос, который я задаю вам.

Склонив голову набок, девушка насмешливо взглянула на него.

— Вы хотите, чтобы я сказала вам, что именно мы такого сделали, дабы привести вас в столь раздраженное состояние духа?

— Я хочу, чтобы вы сказали мне, сделали вы что-либо такое, что должно вызвать мое раздражение.

— Поскольку вы уже пребываете в раздражении, то, очевидно, что-то мы все-таки сделали. — Она в последний раз провела руками по своим юбкам. — А теперь, если вы закончили со своими глупыми расспросами, я бы хотела вернуться к своей книге.

— Я еще не закончил. — Он не считал себя глупцом. Наемные убийцы, бывшие или настоящие, категорически не способны на проявления глупости. — Что между вами и мистером Хантером?

Глаза ее расширились, и теперь в них уже явственно засверкали искры сдерживаемого гнева, а лицо превратилось в холодную маску.

— В данный момент, между мной и мистером Хантером несколько стен и расстояние примерно в тридцать ярдов.

— Не играйте со мной, Эви. — Мак-Алистер почувствовал, как руки его сжимаются в кулаки. — Я наблюдал за вами вчера вечером.

— Наблюдали за мной? В самом деле? И что же вы увидели?

— Как вы флиртуете.

Флиртую?

Эви ничуть не возражала против того, чтобы Мак-Алистер ревновал ее. Откровенно говоря, сама идея ей даже понравилась поначалу — в конце концов, это ощущение было для нее внове. Однако же, обвинение в том, что именно ее поведение стало причиной, породившей эту ревность, не устраивало ее никоим образом. Девушка скорее предпочла бы ревность абстрактную — вроде той, которую демонстрировали Уит и Алекс, когда какой-нибудь джентльмен слишком уж долго не сводил восторженного взгляда с их жен. Это было мило и забавно.

А вот то, что происходило сейчас, иначе как оскорблением назвать было нельзя.

— Вы, очевидно, полагаете, что я с легкостью перепрыгнула из его постели в вашу? — негромким, но очень холодным тоном поинтересовалась Эви.

— Я… — Надо отдать Мак-Алистеру должное, у него достало ума сообразить, что он ведет себя нелепо. — Нет. Нет, я так не думаю.

Ага. Ну, это уже что-то.

— Вы полагаете меня способной на это?