Опасная любовь командора - Ульяна Муратова

— Капрал Тоулайн! Срочно принесите мне обеззараживающее средство и материалы для перевязки, — распорядилась она.

Кеммер сделал мысленную зарубку официально приставить к ней парочку надёжных, женатых и желательно страшных на рожу помощников, пока не пришлют пополнение. Охранники на эту роль не годились — их дело бдеть, а не инструменты подносить.

Фоль тяжело перевалился на бок, а затем с трудом сел. Одежда напиталась кровью и водой из лужи, золотистые волосы повисли латунными сосульками, длинные ресницы слиплись, и он окончательно утратил весь лоск очарования. Теперь Адель не понимала, как вообще могла счесть его привлекательным. Озлобленный, проигравший, униженный — он пугал, а оставшаяся на руках кровь капрала жгла так, будто по его венам текла концентрированная кислота.

Капрал Тоулайн вернулся спустя мгновение — через новую дверь с плаца был прямой доступ в коридор, где находился медблок, поэтому много времени не потребовалось.

Адель с особым тщанием вымыла и обеззаразила руки, а затем обработала раны командора, параллельно напитывая его силой. В её глазах плескалось такое восхищение, что Кеммер согласился бы ещё на десяток подобных дуэлей, лишь бы она продолжала смотреть на него вот так — как на победителя и героя.

Перевязывая ему плечо, она наклонилась к самому уху и взволнованно спросила:

— А что дальше? Допустим, Фоль женится на мне и умрёт, но…

— Тс-с-с, моя леонесса, — едва слышно ответил он. — Просто доверься мне.

Она молча закончила работу, не упуская возможности нежно касаться его.

Несколько минут спустя командор сказал:

— Поднимайтесь на ноги, капрал Фоль. Поздравляю, вы затеяли жестокую игру и выиграли свой жестокий приз — брак с ноблариной Боллар.

На этих словах Адель вздрогнула и обхватила себя руками за плечи, но преданно следовала за Кеммером по пятам и готова была делать всё, что он прикажет.

Фоль посмотрел на небо и зашептал молитву Гесте, но изменчивая луна спряталась за очередное облако, и лица капрала не коснулся ни один лучик её благодати. Зато её сестра Таната мрачно наблюдала за собравшимися, окрашивая рыжеватым багрянцем металлический каркас над плацем.

— Где жрец? — громко спросил командор.

— Туточки я, нечего орать, ваше благородие, — проскрипел тот.

Поначалу Кеммер хотел попросить об одолжении своего дядю, но задуманное наверняка стоило бы жрецу карьеры, поэтому командор предпочёл обратиться за поддержкой к старику Валентайну, и тот не просто не отказал, а пришёл от задуманной Блайнером аферы в чистейший восторг.

Кеммер втайне опасался, что жрец может до ключевой ночи и не дожить, но тот держался крепко, а на ехидном морщинистом лице было написано: «Не дождётесь, сопляки!».

В силу возраста Валентайн позволял себе вольности, числу которых скорее подходило не скромное определение «некоторые», а вполне однозначное «все». И если раньше командору старик не особо дерзил, то отныне собирался разгуляться на полную катушку — как ни крути, молодой Блайнер теперь будет у него в долгу.

Именно с осознанием этого, а ещё с намерением войти в историю, создав прецедент, Валентайн и подковылял к командору. Следом за ним, краснея от натуги, два молодых жреца тащили раскладную деревянную кафедру и здоровенный кожаный фолиант.

Такой был у каждого жреца, которому дозволялось заключать браки, и Валентайн мог похвастаться уже хотя бы тем, что первое благословение богини для брачующихся попросил более ста лет тому назад.

Сколько всего изменилось с тех пор! Один лишь старинный талмуд остался прежним, только пустых страниц уже не осталось, а на последней было лишь четыре свободные строчки.

— Ну что, дети Гесты, вы готовы принести ваши клятвы? — прозвучал традиционный, ритуальный вопрос.

Кеммер сжал кулаки.

Смотреть, как любимая женщина приносит клятву другому — особая форма пытки, и всё в командоре восставало против того, что он сам же задумал.

А вдруг проклятие не подействует, и Адель останется связанной с Фолем навсегда? Вдруг старик передумает и заартачится? Вдруг Кеммер упустил из внимания нечто принципиально важное, кардинально меняющее картину мира?

Ошибся же он в предположениях и мыслях об Адели, вдруг он ошибся снова?

Когда тихий девичий голос произнёс заветное «да», сердце командора болезненно сжалось, всё внутри взбунтовалось против. Это нежное «да» должно было стать его собственным, первым и единственным, а теперь оно отдано другому, и этого никак, никогда не изменить.

Но цель Кеммера была для него важнее личных, эгоистичных переживаний, и поэтому он держал лицо и смотрел, как девушка, которую он любил сильнее жизни, выходит замуж за другого, и узор на её виске плавно меняется на новую, объединённую печать Фолей и Болларов.

Сам капрал, вероятно, не ожидал такого. Все знали, что Геста не терпела фиктивных браков и крайне редко давала на них благословение. Его горящий безумием взгляд упёрся в новообретённую жену, и он прошипел:

— Ну, раз мы женаты, то теперь ты не сможешь мне отказать, дорогая.

Командор вклинился между ними ровно в тот момент, когда Фоль протянул руку к Адель. Он встал перед врагом и с наслаждением выдохнул:

— А теперь в карцер, капрал Фоль.

— За что?! — вызверился тот. — Вы не имеете права!

— За то, что вы мне не нравитесь, — цинично хмыкнул командор. — Можете подать рапорт моему вышестоящему начальству о превышении полномочий. Его рассмотрят в течение десяти рабочих ночей. А вы тем временем сдохнете в карцере, и я даже совершу ещё одно должностное преступление и лично открою тотализатор на то, как именно это произойдёт. Я бы поставил на то, что вас сожрут крысы, но у нас их нет. Возможно, случится прорыв, и вас сожрёт кантрад. По времени не очень подходит, но теперь прорывы бывают непредсказуемы.

— Лично я поставлю на то, что он захлебнётся собственным дерьмом… — раздался голос полковника Короналя. — Эскадрилья, все слышали командора. Возможен прорыв. Объявляется режим полной боевой готовности! Дежурства согласно расписанию. Майор Неус, возьмите своих людей и сопроводите Фоля в карцер. При попытке сопротивления или побега — уничтожить на месте. Это приказ.

— Разойтись! — скомандовал Блайнер, не спуская с Фоля тяжёлого, настороженного взгляда.

Упорядоченная волна военных отхлынула от дальней части плаца и освободила выход в тоннель, ведущий к ангарам и взлётной полосе, где уныло поникнув мокрыми крыльями стоял одинокий М-61.

Командор специально указал Фолю взглядом именно на него, изо всех сил надеясь, что тот решится.

И он решился! Дёрнулся в сторону, ловко вывернулся из захвата майора Неуса