Муж Святой Героини - Сергей Элгрин

Там меня ждал ужин, уже приготовленный Святой, и она сама — ведь она приходит с работы раньше меня.

Мы спокойно и приятно провели вечер, потом легли в постель, и на этом день закончился. Разумеется, я не рассказал Святой ни о каком приёме.

Когда Святая уснула, я вновь занялся своими практиками медитации и визуализации.

Спокойно, без каких-либо происшествий, прошёл и следующий день, а затем настал день приёма.

Я сообщил Святой о том, что должен сопровождать Фибаха на одной вечеринке с важными гостями, не вдаваясь в детали. Я сказал, что буду поздно, и пусть она меня не ждёт и ужин на меня не готовит.

— Будь осторожен, — сказала Святая, когда я одевался в подходящий приёму костюм. — Я волнуюсь за тебя.

— За меня стоит волноваться?! — удивлённо ответил я. — Ты же знаешь, дорогая, со мной никогда никаких неприятностей не случается.

— Знаю, — улыбнулась она, подошла ко мне, взялась за концы галстука и принялась завязывать. — Но, как говорят, «и на старуху бывает проруха». Хекс.

Святая потянулась ко мне и поцеловала в губы.

— Это тебе на память, — сказала она.

— На память?!

— Чтобы ты не забывал про меня. А то ещё будешь там… флиртовать с разными женщинами…

— Не буду, если ты заменишь мне их всех!

— Всех женщин мира?!

— Да. Будешь отрабатывать за них за всех для меня?

— Хм… — Святая задумчиво нахмурилась и прикусила губу. — Справлюсь ли?!

— Узнаем, когда я вернусь, — усмехнулся я и направился к выходу.

— Тогда возвращайся поскорее. Не задерживайся, а то я остыну к твоему приходу.

— Остынешь?! И что это должно значить?!

— Подумай, — Святая показала язык, прежде чем дверь за мной закрылась.

Снаружи уже опустились сумерки, становилось всё темнее, загорались уличные фонари. Я в довольно короткий срок добрался до особняка Фибаха и прошёл через распахнутые настежь ворота.

Уже издалека можно было почувствовать атмосферу торжественного приёма — в доме горел свет, снаружи зажгли фонари, у входа можно было увидеть группы людей, встречающих их слуг, а у забора стояли несколько карет. Из дома доносилась музыка — не громкая, достаточная, чтобы создавать увеселительный фон. Похоже, Фибах пригласил музыкантов.

У входа меня встретил Чезел, мы обменялись кивками, а внутри, в холле, я пересёкся с самим купцом.

— Андаль, уважаемый. Я рад, что ты пришёл, — добродушно произнёс Фибах, расставив широко руки в стороны, словно для объятий. Это был такой жест, принятый в данной местности — настоящие объятия никто не предлагал, это просто символическое действие.

Я протянул купцу бутылку хорошего вина и коробку конфет, которые ещё вчера предварительно купил для такого случая. Считалось хорошим тоном приносить с собой какой-нибудь подарок, когда приходишь на бал или на приём. Подарок не должен быть слишком дорогим, но и не должен быть дешёвым. Конфеты, цветы, вино или другой алкоголь — вполне годились для подобного.

— О, — проговорил купец, приняв бутылку из моих рук и взглянув на этикетку. — «Овелотт Мартэн Эмбре», пятилетнего возраста. Неплохо-неплохо. Спасибо, Андаль, крайне признателен.

Потом он взглянул на коробку конфет.

— «Soklota Brie», — прочёл купец. — Неплохой выбор, «Ягоды в шоколаде». Хотя, думаю, они лучше подошли бы к коньяку, а к красному сухому я бы порекомендовал «Шоколад с орехами», а ещё лучше сыр. «Эрзентэс», «Шалидор Сантэр», «Вистани» — такие сорта подошли бы отлично.

— Я подумал, что будет несколько неуместно, — ответил я со скромной улыбкой, — нести сыр на приём, ха-ха.

Купец рассмеялся в ответ.

— Вы правы-правы, Андаль, простите мою увлечённость. Вы же знаете, когда дело доходит до еды и выпивки, до гурманства, сочетаний всякого со всяким — я становлюсь просто помешанным.

Он передал подарки стоявшему рядом слуге, а потом спросил, окидывая удивлённым взглядом меня — или точнее пространство вокруг меня:

— А где ваша супруга, Андаль? Я надеялся увидеть сегодня вашу жену и познакомиться с ней. Признаться, в своём воображении всё это время я рисовал очень красивую женщину.

— Я польщён, господэн Фибах. Надеюсь, моя супруга заслуживает вашего лестного представления о ней. К сожалению, она не смогла прийти сегодня со мной — у жены приключилась какая-то хворь, у неё поднялась температура, она лежит в постели.

— Ох-ох, — нахмурился купец и закачал головой. — Надеюсь, ничего…

— Нет-нет, ничего серьёзного, обычная простуда. Она каждый год регулярно простужается — осенью и весной, мы с ней к этому уже привыкли.

— Сочувствую, господэн Андаль. Желаю вашей супруге поскорее поправиться.

— Спасибо, господэн Фибах.

— Ну что ж, Андаль, с приветственными любезностями покончено. Проходите внутрь, располагайтесь, найдите себе место, познакомьтесь с присутствующими. Только не уходите далеко — вы мне можете понадобиться в качестве моего секретаря и помощника.

— Конечно, господэн Фибах.

Я собирался уже двинуться дальше, оставив купца, как он задержал меня.

— И это… Андаль… Не удивляйтесь… э-э… некоторым гостям, которых можете здесь встретить.

— Что конкретно вы имеете в виду, господэн Фибах?

— Фибах, старина! — раздался рядом незнакомый голос.

Обернувшись, я увидел мужчину, в возрасте уже за пятьдесят, с пышными седыми усами и редкой сединой в волосах.

— А-а, Эрдэн! — поприветствовал его Фибах. Затем он обратился ко мне:

— Вот, Андаль, познакомьтесь, это Эрдэн Визар — тоже крупный купец в нашем городе, как и я. Эрдэн, знакомься, это мой секретарь Андаль Дорфан.

Мы обменялись кивками.

Я слышал об этом купце раньше, как и о Фибахе, хотя никогда вживую не видел. Все крупные купцы южной области были нам, Четверым, известны.

— Наслышан о твоём секретаре, — сказал Эрдэн Визар. — Говорят, он очень образованный человек.

— Да, человек обучался в высшем заведении в столице, — с гордостью ответил Фибах.

— И ещё говорят, вы прибыли сюда из Graen Wilat? — на этот раз Эрдэн обратился прямо ко мне.

— Всё верно, господэн Визар.

— Послушайте, господэн Дорфан, — с какой-то весёлостью проговорил Эрдэн, — перебирайтесь работать ко мне. У меня вам будет лучше, чем у этого сумасшедшего.

— О чём ты, Эрдэн, старина? — рассмеялся Фибах.

— Он вас, наверное, уже достал своим помешательством на коньяке, чае, закусках, тарелках, мебели и тому подобном, — сказал мне Эрдэн.

— Господэн Дорфан разделяет мою любовь к эстетике, — ответил Фибах.

— Вот как?! — Эрдэн недоверчиво посмотрел на Фибаха, потом на меня.

Вдруг он резко повернул голову, будто заметив кого-то среди гостей, нахмурился, после чего серьёзно и тихо обратился к Фибаху:

— А он что тут делает? Это что — Галтоп?

— Да, это он, — ответил Фибах.

Я не знал, кто такой Галтоп, но раз двое уважаемых и имеющих большое влияние в этом городе людей упоминают его, вероятно, он тоже является важной