Этот мир твой - Ярослав Маратович Васильев

но разбиты топливные элементы. Энергии и в самом деле хватит на один разворот и на одно ускорение, чтобы не затянуло гравитационное поле Луны. У Паулы двигатели в труху, но зато топливные элементы уцелели. Паула, мечтая стать демоном, а потом помогая Палычу, точно разбирается в устройстве «пса». Но в открытом космосе ремонт невозможен. Значит…

– Слушай меня. У меня в кабине по-прежнему два места, я смогу тебя подобрать.

– Ты не сможешь выровнять обе машины, чтобы я перебралась. Даже я на твоём месте не смогу. Меня или размажет, или я сорвусь и буду уже умирать в одном скафандре. Лучше уж в кабине, тут хоть свет есть. Догнать и подобрать меня, если я сорвусь, ты не сможешь, не хватит потом энергии на разворот.

– Я и не собирался. Я поймаю твою машину. Да, будет жестковато, но нам потом в атмосфере не садиться.

– Не смей! У тебя не хватит мощности на коррекцию! И я всё равно не смогу перебраться во время движения, а тебе нельзя отключать двигатель. Я тоже провела диагностику, ты его второй раз не запустишь. Сам погибнешь, и меня не спасёшь. Ты не уйдёшь из поля притяжения Луны и…

– Если честно, я и не собирался никуда ускоряться. Я хочу сесть на Луну, переставить топливный элемент, и вдвоём уйти к Земле. Но для этого нужна твёрдая поверхность. Ты сможешь. Мы сможем.

– Слава, ты сошёл с ума.

– Давно, ещё когда согласился стать пилотом. Нормальные мальчики на уроках скучают и девочек в кафе с цветами приглашают. А здесь только такие психи, как мы с тобой. Сейчас осторожно, не прикуси язык. Стыкуюсь.

Несмотря на предупреждение, Вячеслав сам чуть не прикусил язык, такой был резкий толчок. Зато обе машины слиплись с первого раза – хвала всё тем же стандартным стыковочным узлам, которые ставил Палыч для транспортировки между секторами и для разгонных блоков. Вячеслав повторно запустил диагностику: теперь при контакте напрямую, а не дистанционно, результат будет точнее. В этот раз компьютер был уже не так оптимистичен насчёт того, хватит ли энергии. Зато крепёжные узлы порадовали – скорее пилотов размажет перегрузками, чем машина напарницы отстыкуется без команды. Паула, которая пусть вынужденно, но согласилась с планом, взяла на себя роль штурмана – в космической навигации и расчётах орбит она разбиралась на порядок лучше напарника.

Не отрывая глаз от экрана, где компьютер рисовал траекторию и отмечал расчётные точки ускорения и манёвров, Вячеслав положил руки на панель управления и отдал команду запуска двигателя из режима коррекции в основной рабочий. Двигатель глухо отозвался, что-то зашипело, пилот почувствовал удар в спину и вскрикнул от неожиданности. Но всё же ускорение понемногу нарастало, истребитель повиновался командам, хотя и летел с грацией утюга. Даже точку разворота они прошли почти там, где были должны. Лунный диск понемногу распухал на экранах, постепенно вытесняя клочки чёрного неба. Покалеченный истребитель камнем падал прямо на скалы.

Наступал самый сложный и рискованный момент. Будь у них возможность плавно погасить скорость… Но столбик заполненности энергетических элементов стремительно падал, каждую минуту активной работы двигателя шла утечка. Единственный шанс – резко, с максимально доступным ускорением тормозиться, а дальше молиться, чтобы подходящая для посадки площадка нашлась раньше, чем двигатель окончательно заглохнет.

Вячеслав дал полную тягу на торможение. Сияющий лунный диск дрогнул и начал всё быстрее уплывать вбок экрана. Истребитель описывал дугу над самой поверхностью Луны, пилота всё глубже вдавливало в губчатое сиденье, дыхание перехватывало – не только комбинезон, но и особые физические возможности защитника в стадии активации не справлялись. Выдержит ли планер?! Вячеслав чувствовал, как прогибаются рёбра, сероватые пятна замелькали перед глазами. Вот-вот от перегрузки откажет зрение, а пилот потеряет сознание. Он знал, что идёт на полной тяге, и всё-таки продолжал всеми своими способностями защитника форсировать двигатель.

Истребитель продолжал терять высоту и скорость, цифры уменьшались всё медленнее и медленнее, но пока недостаточно – он ещё был в нисходящей части огромной гиперболы. С трудом Вячеслав скосился на боковой экран, тот показывал траекторию корабля – текущую и прогнозируемую, а также профиль участка поверхности, над которым выполнялся манёвр. Обе линии – истребителя и лунных скал – почти сходились. Пересекались? Нет, дуга в точке, где переходила в горизонтальный полёт, почти касалась поверхности, но явно пролегала выше. Однако аппаратура сейчас работала еле-еле, радар давал погрешность, и было неясно, проскользнёт «пёс» над Луной, или врежется в грунт.

В глазах темнело, рот наполнился вкусом крови. И тут перегрузка исчезла! Скалы теперь неслись прямо под ними. Компьютер тревожно запищал, что двигатель отключится через пять минут, но впереди показался плоский участок, а радар утверждал – никаких ям или пылевого слоя, твёрдый грунт. Вячеслав решился. Сбросив скорость почти до нуля, он отцепил Паулу, и тут же, словно на занятиях, отключил двигатель и сам коснулся поверхности. Машину подбросило. Она чуть не скапотировала, но твёрдо встала.

Вячеслав почувствовал необычную лёгкость. Его сумасшедший план сработал! Пусть пока только наполовину, но это уже больше, чем ничего. Дальше он сообразил – лёгкость же из-за меньшей силы тяжести. Потому он и рискнул вот так садиться, сбрасывая второй истребитель, на Земле Паула бы разбилась. Паула! Как она?!

Вячеслав откинул колпак пилотской кабины. В книжках дома он часто читал, что на Луне рефлексы должны срабатывать против человека из-за меньшей тяжести, поэтому не стал сразу прыгать вниз, возможно, рискуя на первом же шаге вывихнуть ногу. Аккуратно спустился, как по лестнице, цепляясь за элементы истребителя. С той стороны, откуда они прилетели, пылало солнце, оно так слепило, что невозможно было смотреть, пока Вячеслав не сообразил включить автонастройку фильтров скафандра. Осторожно он двинулся вперёд: обидно будет навернуться, упасть и пробить скафандр в миллиметре от спасения. И всё равно, шаги получались подпрыгивающими, временами превращаясь в гигантские прыжки, после которых приходилось медленно ждать, пока опустишься.

Когда Вячеслав добрался до второй машины, Паула