Горны Империи - Олег Верещагин

– Все такое? – пробормотал он. И выдохнул решительно: – В огонь…

…Мальчишки сидели возле груды легкого серого пепла, кое-где еще пронизанной синеватыми шепчущими огоньками. В лампе давно кончились карбид и вода, из пролома падали косые лучи – солнце на небе светило вовсю. Денис был бледен и тяжело дышал. Олег выглядел немногим лучше.

– Они сопротивлялись, – прошептал Олег, обнимая друга за плечи. – Честное слово… я чувствовал… как злые зверьки…

– Пауки… – выдохнул Олег. – Пауки и мокрицы… – Он вытер мокрое лицо грязной от пепла рукой, размазывая черные полосы. Бледно улыбнулся. – Пошли помоемся где-нибудь. И наберем книг, чтобы пустыми не ходить. Как там на стройке-то?

Тем вечером – Денис и Олег как раз собирались со стройки домой – около своего дома неизвестными был застрелен из автомата государственный контролер безопасности Игорь Григорьевич Есипов. Находившийся рядом полицейский патруль вступил в перестрелку с убийцами – их было двое, оба погибли. Был убит и один из полицейских.

Глава 27

Право знамени

Ураган тряс поселок всю ночь.

Вообще Седьмой Горный и эта местность в целом редко попадали под удары ураганов – они приходили с юга, и горы хребта Голодный вставали на их пути практически непреодолимой стеной. Денис, выросший в Петрограде, даже немного скучал по ураганам – когда все вокруг воет и гудит, а над городом мигают алые огни штормового предупреждения. Поэтому, когда на дом Третьяковых обрушился удар стихии, Денис только на несколько секунд приоткрыл глаза (можно сказать – не просыпаясь), довольно вздохнул, перевернулся на другой бок, повозился, устраиваясь уютней – и подумал, что от такого ветрища опять разбухнет Невский пролив…

Хотя прорвавшийся через перевалы ураган так и не смог добудиться мальчишку, пусть только что не качал дом, пытаясь сорвать крышу или на крайний случай вышибить окна, но других дел он наделал немало. За Валерией Вадимовной приехали около двух часов ночи – в одном из рабочих кварталов селевым потоком снесло практически все хижины. Борис Игоревич уехал одновременно с нею – объявили, что подтапливает две шахты, причем как-то странно – вроде бы там не должно было начаться затопление.

Валерия Вадимовна под утро, используя Кенесбаева как рычаг силового воздействия, а личное распоряжение Полянцева – как поддержку авторитета, без колебаний забрала для оставшихся без жилья семей резервный фонд «Энергии». Денис подозревал, что мама его возвращать и не собирается, а присоединит к спешно отстраивающимся коттеджам – тем, которые отец конфисковал у Шульце. И, честно говоря, был не в восторге от такого решения родительницы. Дело в том, что пострадавшие не были светлыми личностями – скорей они относились к разряду тех людей, которые не испытывали моральных терзаний от того, что живут в грязи, и не особо хотели из нее выбираться. Поэтому Денис был уверен, что маминого благородства они не оценят точно.

Но все это мальчишки узнали только утром. Как обычно в такую погоду, хорошо спалось, и Ольга Ивановна, как ни старалась, разбудить их не смогла. Проснулись они, только когда инстинкт позвал Олега на работу. Он выбрался из-под одеяла, посидел на скомканной простыне, зевая, щурясь и улыбаясь одновременно, потом буркнул: «Опаздываю…» – и наконец вскочил, «подорвался», он именно «подорвался». Причем с таким шумом, что и Денис проснулся тоже. Он какое-то время созерцал суету в комнате, а когда Олег высунулся в дверь и отчаянно завопил: «Мааааа, ну чего ты меня не подняла?!» – засмеялся, потянулся, встал и подошел к окну.

И присвистнул.

Двор больше походил на озеро. Около флагштока бродили по воде Презик (как есть) и Никитка (в подвернутых штанах; сандалеты он пускал по воде, они тонули, мальчишка доставал их и опять пускал). Оба были навылет мокрые и довольные. По улице бежал ручей – а точнее, маленькая речушка. Речушку форсировали две женщины с колясками – от двора Третьяковых, и Мишка – ко двору (он был полностью одет, потому что дальше мокнуть уже некуда). Чуть подальше в кузов грузовика затаскивали здоровенный сломанный сук. Небо было пронзительно-голубым, только в самой его середине стояла неподвижно странно четкая спираль облака.

– К нам Мишка идет, – сообщил Денис, снова потягиваясь. Олег (он влезал в штаны, держа в зубах бутерброд с колбасой) мотнул головой. – На сегодня стройка отменяется, пойдем завалы разгребать. Как свои дела сделаешь – собирай всех, кого мы с Мишкой не оповестим. Встреча у школы.

Олег на секунду задумался, потом – кивнул и проглотил остаток бутерброда:

– Ну что, правильно. Я велик возьму?

– Бери, чего спрашивать, – Денис отмахнулся.

– Ага, я побежал!

Олег с грохотом ссыпался по лестнице. Что-то крикнула вслед Ольга Ивановна, но, видимо, было уже поздно… Когда Денис спустился вниз, она со скорбным видом наблюдала, как Мишка переминается у порога и с его одежды вода стекает на коврик.

– Привет, сильно лило? – Денис пожал ему руку. – Ольга Ивановна, покормите нас?

Она тяжело вздохнула и, кивнув, отправилась на кухню.

– Сильно, – Мишка проводил ее опасливым взглядом и начал разуваться. – Вообще было ох. Сестры обревелись, мать чуть ли не обратно в поселок переселяться собиралась. Нет, серьезно страшно. Я когда в Лихобабьей работал, мы один раз под такой же ураган в степи попали. Чуть не улетели.

– А я все проспал, – признался Денис. – И Олег чуть на работу не опоздал.

– Я видел, – хмыкнул Мишка. – Вылетел из ворот на веле, как на водном мотоцикле.

– Никит, заходи тоже! – крикнул Денис во двор, и Никита пришлепал тут же, оставляя мокрые следы и волоча Презика поперек брюха. Тот висел совершенно индифферентно. – Оставь животное, – приказал Денис и проследил за выполнением.

– Низины все позатопило, – рассказывал Мишка, устраиваясь за столом. – Даже с главной дороги видно – руины… Наш старый дом тоже завалился.

– Скоро пойдем помогать разбирать. – Денис кивком поблагодарил Ольгу Ивановну, принимая из ее рук тарелки, в которых громоздились рис, жареная курица, крупные мидии и фасоль. Наливая молоко, женщина озабоченно сказала:

– Олег убежал, не поел… Миша, а погибшие есть?

– Не знаю, Ольга Ивановна, я близко не подходил, – ответил тот, благовоспитанно убирая локти, – он навалился на стол, говорил с Денисом – и добавил: – Спасибо. Я не завтракал сегодня.

– И куда вы все спешите?.. – вздохнула женщина, ставя тарелку перед Никитой, который посматривал в окно – видимо, чтобы убедиться: щенок еще не умер от истощения и не утонул.

– Жить, – Денис вонзил вилку в румяный кусок курицы.

Ольга Ивановна пожаловалась:

– В магазинах-то перебои… Пахомов на себе рубаху на Совете рвал, кричал – мол, рухнули налаженные связи, новые установить – время нужно, затяните пояса ради новой власти… А мне знакомая сказала – одну колонну с продуктами вовсе разграбили…

Мальчишки переглянулись. В глазах Мишки Денису почудилось что-то нехорошее, похожее на тоску, – с чего бы? И, дождавшись, пока Ольга Ивановна выйдет, Денис довольно бесцеремонно спровадил Никитку из-за стола:

– Поел? Иди, за Презиком присмотри. – И, проследив за радостно умчавшимся мелким, спросил у Мишки: – Чего еще?

– Да ничего, с чего ты взял? – Мишка сгреб на вилку пальцем фасоль, смутился, скинул в тарелку, начал накалывать по одной.

– Да как ничего, если ты только что сидел нормально, а сейчас закваску поставил?

Это было местное выражение – в Питере говорили просто «скис». Мишка вздохнул:

– Да… Про караван слышал? Это правда. В том же караване нам для дома панели везли. Все и пропало – что не забрали, то переломали…

Денис отложил вилку.

– Это вы там что же, под навесом сидите?! – выдохнул он. – Ой-ей… я сразу не сообразииил…

– Под навесом, – кивнул Мишка. – А скоро зерно привезут, скотину пригонят… А нам все это деть некуда.

Денис думал несколько секунд. Потом тряхнул головой и схватил со стола салфетку. Чертыхнулся, кинул ее, вскочил и потащил Мишку за собой.

Наверху, в комнате, он присел к столу боком, почесал в затылке и начал черкать карандашом на листке из уже сделавшегося знаменитым блокнота. Закончив что-то набрасывать, поднял глаза на Мишку, который удивленно переминался рядом:

– Вот что. На завалах мы без тебя поработаем. Я сейчас позвоню Кенесбаеву, а ты пойдешь к нему и получишь коня. Скачи в Лихобабью. Найдешь там Ромку. У него глаза такие… – Денис хотел показать, но Мишка кивнул:

– А, это Вильфорд, я его знаю. А зачем, Денис, ты чего?

– Ему отдашь вот это, – Дениса уже смело со стула, он на ходу сунул Мишке записку и шагал к телефону.

Мишка развернул бумажку, вчитался и закрутил головой:

– Да нет, ты чего?!