Ирано-иракская война. Бойня за Глобальный Юг - Пьер Разу

немедленно принят Рафсанджани, который сказал ему, что «иранское правительство не имеет никакого отношения к этому захвату заложников, но оно понимает, знает и может повлиять на похитителей». Чтобы доказать, что он говорит серьезно, Рафсанджани сказал ему, что Доминик Перес, единственная похищенная женщина, будет освобождена. Его заявление было подтверждено неделю спустя. Посыл был предельно ясен: заложники были освобождены по приказу Тегерана. Несколько дней спустя иранский флот напомнил Франции, что она по-прежнему уязвима в Персидском заливе, взяв на абордаж и обыскав контейнеровоз Villede Bordeaux, который пересекал Ормузский пролив. Париж немедленно отреагировал, приказав одному из своих катеров, находящихся в Индийском океане, сопровождать французские коммерческие суда, идущие в воды Персидского залива.

22 мая 1985 года, через два месяца после первого захвата заложников, в Бейруте были похищены Жан-Поль Кауффман, журналист газеты «L'Evenemenent du Jeudi», и Мишель Сеура, научный сотрудник Национального центра научных исследований (CNRS). Глубоко потрясенное, правительство поручило Жану-Луи Бьянко, генеральному секретарю Елисейского дворца, Юберу Ведрину, дипломатическому советнику президента, и Жан-Клоду Куссерану, сотруднику секретной службы, разрешить кризис с заложниками. Эти три человека безуспешно изучали сирийский вариант, в то время как Ролан Дюма продолжал прямые переговоры по делу «Евродиф» с Тегераном. Тем временем секретные службы, убежденные в том, что «Хезболла» несет ответственность за похищение французских граждан, установили связи между ливанским шиитским ополчением и Исламской Республикой. Однако после того, как в июле стало известно о потоплении французской разведкой флагманского корабля «Гринпис» «Рэйнбоу Уорриор», DGSE была резко вычеркнута из обоймы.

С этого момента Париж увеличил число посредников, начиная с Разы Раад, франко-ливанского врача с весьма неоднозначными связями, и заканчивая Эриком Руло, бывшим журналистом и экспертом по Ближнему Востоку, который недавно был назначен послом Франции в Тунисе с помощью Франсуа Миттерана. Их присутствие только усложнило процесс освобождения заложников. Париж даже направил парламентскую миссию в Тегеран, чтобы попытаться найти новых собеседников – удивительная ошибка, учитывая, что французские дипломаты, работавшие в Тегеране, постоянно подчеркивали очевидную связь между захватом заложников и спором о «Евродифе» и повторяли, что Акбар Хашеми Рафсанджани, Али Акбар Велаяти и Мохсен Рафигдуст являются тремя наиболее авторитетными авторитетами, с которыми можно вести переговоры.

Тем временем Тегеран вновь выдвинул свои требования: урегулирование спора вокруг «Евродифа», изгнание Бани-Садра и Масуда Раджави, прекращение поставок оружия в Багдад и освобождение Аниса Наккаша. Правительство Ирана также повторило свое предложение купить оружие у Франции. 7 декабря 1985 года в результате двойного взрыва в универмагах Galeries Lafayette и Printemps в Париже был легко ранен 41 человек, как бы для того, чтобы напомнить французскому правительству о том, что ему срочно необходимо ускорить переговоры.

Париж ведет переговоры с Тегераном

В следующем месяце Париж предложил Тегерану следующие условия освобождения заложников и нормализации двусторонних отношений: французы инициируют процедуры по урегулированию спора о «Евродифе» и выплате первого взноса по кредиту; Анис Наккаш получит президентское помилование; а иранским беженцам во Франции будет запрещено участвовать в политической деятельности. Иранцы сказали французскому поверенному в делах в Тегеране, что это предложение неадекватно.

3, 4 и 5 февраля 1986 г. три взрыва сотрясли французскую столицу (Галери дю Кларидж, книжный магазин Жибера и Форум де Аль), в результате пострадало 35 человек, но никто не погиб. Заряды взрывчатки, похоже, не были предназначены для убийства. Ответственность за эти нападения взял на себя Комитет солидарности с арабскими и ближневосточными политическими заключенными CSPPA, ранее неизвестное движение, которое также требовало освобождения Аниса Наккаша и его людей. Французские власти, которым мешало соперничество между DST (Управление по наблюдению за территорией; Управление территориальной разведки), RG (Direction Centrale des renseignements generaux; Главное разведывательное управление) и DGSE, не были уверены, стоит ли винить иранцев, сирийцев (из-за активности французов в Ливане) или ливийцев (в то время Франция и Ливия воевали в Чаде). Давление на правительство усугублялось предстоящими в следующем месяце выборами в законодательные органы Франции.

Чтобы усложнить ситуацию, несколько посредников, назначенных РПР (Объединение за Республику), в то время главной оппозиционной партией, несколькими неделями ранее поспешили в Ливан и Иран, чтобы договориться об освобождении заложников, не посоветовавшись с французские власти. По словам Ролана Дюма, посланный Жаком Шираком посланник якобы перебил предложение социалистического правительства и попросил иранцев отложить переговоры до объявления результатов выборов в законодательные органы.

Эрик Руло, специальный представитель президента Франции в Тегеране, направил Франсуа Миттерану недвусмысленную дипломатическую телеграмму, в которой говорилось, что «оппозиция поддерживает регулярные отношения с иранским правительством в течение трех месяцев, обещая ему гораздо более выгодное урегулирование, чем то, которое придумала нынешняя власть. Говорят, что оппозиция накануне выборов предостерегала иранцев от любых соглашений, которые благоприятствовали бы нынешнему большинству в глазах французской общественности».

Жак Ширак позже признается в эфире радиостанции Europe 1 (6 января 1987 года), что он пытался внести свой скромный вклад в разрешение ситуации до того, как вошел в состав правительства. Рафсанджани еще раз подчеркнул это в своем заявлении газете Jeune Afrique (19 июля 1987 года): «Я подтверждаю, что французские правые действительно направили в Тегеран важного человека для переговоров с нами до выборов во Франции в марте 1986 года».

Эта какофония вряд ли способствовала освобождению заложников. Иранское правительство, естественно, воспользовалось ядовитой атмосферой, чтобы поднять цену. За несколько дней до выборов в законодательное собрание Франции в марте 1986 года в самом центре Бейрута была похищена съемочная группа телеканала Antenne 2 в составе журналистов Филиппа Рошо, Жоржа Хансена, Ауреля Корнеа и Жан-Луи Нормандена. Два других гражданина Франции (Марсель Кудари и Камиль Сонтаг) вскоре присоединились к ним в застенках «Хезболлы». В тот же период «Исламский джихад» объявил о казни Мишеля Сеура, похищенного в предыдущем году в ливанской столице. Позже выяснилось, что шиитское террористическое движение пыталось скрыть, что этот хрупкий и больной французский исследователь, вероятно, не выдержал условий содержания и умер от естественных причин. Его тело было найдено только в 2005 году во время раскопок в южном пригороде Бейрута. В любом случае, в этот период в Ливане удерживались девять французских заложников. Их имена ежедневно повторялись в восьмичасовых новостях Antenne 2, чтобы привлечь внимание общественности к их участи.

Эта серия похищений сопровождалась еще двумя террористическими актами во Франции. 17 марта 1986 года, на следующий день после голосования в законодательный орган, на котором победил Жак Ширак, в скоростном поезде Париж – Лион взорвалась бомба, ранив девять человек. Три дня спустя объектом нападения стала выставка Point Show на Елисейских полях, в результате чего погибли двое и были ранены двадцать девять человек. Новое правительство было предупреждено: если оно хочет, чтобы похищения и взрывы прекратились, оно должно вести переговоры. Это может объяснить, почему власти решили не арестовывать Имада Мугние, оперативного лидера «Хезболлы», причастного к нескольким нападениям на французские интересы в Ливане, чье присутствие в районе Парижа было раскрыто DGSE ливанскими спецслужбами.

Казалось, послание дошло до Жака Ширака, который поручил небольшой команде