Рыцарь пустыни. Халид ибн ал-Валйд. Крушение империй - А. Акрам

За 10 дней после начала осады Ираклий создал новую 12-тясячную армию, собрав людей по гарнизонам из различных частей Северной Сирии и Джазйры [244 В буквальном смысле, Джазйра— это остров, и это название использовалось для обозначения области, лежавшей между реками Евфрат и Тигр в современной Северо- Восточной Сирии, Северо-Западном Ираке и Юго-Восточной Турции.] Эта армия выступила из Антиохии с огромным обозом с продовольствием, и ее командующему было приказано любой ценой добраться до Дамаска и облегчить положение осажденного гарнизона. Подмога пошла через Эмессу, натолкнулась на мусульманских разведчиков между Эмессой и Дамаском и с этого момента была готова в любой момент вступить в бой.

9 сентября 634 г. (10 дня месяца раджаб, 13 г. хиджры) в лагерь Халида галопом примчался гонец, сообщивший, что со стороны Эмессы стремительно приближается римская армия, размеры которой не определены, и через день-два она столкнется с заградительным кордоном под Байт Лахйей. Халид не был удивлен этим известием, ибо он полагал, что Ираклий сделает все возможное, чтобы снять осаду Дамаска, и именно по этой причине Халид и выставил заградительный кордон на главной дороге, по которой подмога могла приблизиться к городу.

Халид немедленно организовал конный отряд из 5000 человек и назначил Дирара его командиром. Он поручил Дирару как можно быстрее добраться до района Байт Лахйи, взять под свое командование уже находящиеся там силы и разделаться с подкреплением, шедшим из Эмессы. Халид предупредил Дирара, чтобы тот не действовал опрометчиво, а также велел ему ждать подкрепления, прежде чем бросаться в бой, если враг окажется слишком многочисленным. Впрочем, такие предостережения были не для Дирара, если ему и не хватало какого-то достоинства, то этим достоинством была осторожность. С Рафи' в качестве своего заместителя Дирар уехал из-под Дамаска и, приняв командование над заградительным кордоном, выдвинулся вперед к низкой горной цепи на небольшом расстоянии от Саниййат ал-'Укаба (Прохода Орла), где устроил засаду.

На следующее утро показалась римская армия. Мусульмане ждали. Когда голова римской колонны приблизилась к месту засады, Дирар подал сигнал к атаке. Его люди выскочили из своих укрытий и, ведомые своим полуголым командиром, напали на римлян. Однако римляне были готовы к подобной неожиданности. Они так быстро перестроились в боевой порядок, что завязался фронтальный бой, в котором мусульмане атаковали, а римляне решительно оборонялись на более высоком участке местности перед Проходом Орла. Наконец, мусульмане осознали, с каким сильным врагом они имеют дело: римляне имели двойное превосходство в живой силе. Однако для Дирара это не имело значения. Яростно возглавляя атаку, он слишком оторвался от своих воинов и вскоре оказался со всех сторон окруженным римлянами. Враги узнали в нем Нагого Воина и решили захватить его живым и доставить в качестве трофея своему императору. Дирар был ранен стрелой в правую руку, но продолжал сражаться, хотя кольцо римлян вокруг него сжималось все больше и больше. Однако в конце концов, после многих ранений, римлянам удалось одержать над ним верх и отправить его в свой тыл.

Потеря Дирара угнетающе подействовала на мусульман, но Рафи' был достойным преемником блистательного Дирара. Приняв командование, он провел несколько атак, стараясь пробиться к Дирару и спасти его, однако его усилия оказались бесплодными, и ситуация зашла в тупик. Рафи' понял, что он не в силах сокрушить находящееся перед ним римское войско, и днем он отправил гонца к Халиду, сообщая ему о боевом столкновении, о численности неприятеля и потере Дирара, который, попав в плен, возможно, был еще жив.

Солнце еще стояло высоко над горизонтом, когда Халид получил известие об этом сражении. Он понял, что римское войско в Байт Лахйе было слишком велико, чтобы Рафи' сумел разделаться с ним самостоятельно. И это поставило перед Халидом серьезную дилемму. Шедшую на подмогу римскую колонну необходимо было разгромить и заставить вернуться в Эмессу, и быстро сделать это можно было только в случае, если бы сам Халид принял командование над войсками под Байт Лахйей, придя туда со значительным подкреплением, взятым из-под Дамаска. Если этого не сделать, то у римской колонны, идущей к Дамаску, будут все шансы прорваться через мусульманский заградительный кордон, а это будет иметь катастрофические последствия для мусульманской осады Дамаска. Однако еще была и проблема выбора времени. Если бы Халид немедленно пошел на подкрепление к Рафи', римский гарнизон заметил бы этот маневр и пошел бы в атаку, чтобы прорвать ослабевшее осадное кольцо. Необходимо было разгромить идущие на подмогу римские войска в Байт Лихйе, однако надо было сделать так, чтобы римляне в Дамаске ничего не узнали о том, что мусульмане отводят часть сил из-под городских стен. Халид решил рискнуть, отказавшись действовать немедленно, и произвести маневр глубокой ночью, когда легче всего будет сделать это незаметно для осажденного гарнизона.

Были осуществлены соответствующие приготовления.

Командование под Дамаском принял Абу 'Убайда, которому предстояло наблюдать за осадными операциями в отсутствие Халида. После полуночи отряд из 1000 мусульманских воинов под командованием Майсары ибн Масрука занял позицию у Восточных ворот, а также были осуществлены некоторые замены у других ворот. Затем, где-то между полуночью и восходом солнца, Халид тронулся в путь со своей Мобильной Гвардией в составе 4000 всадников. Весь остаток ночи Гвардия провела в пути, и рано утром прибыла к месту битвы между Рафи' и римлянами. Сражение продолжалось второй день, и ни о каком решающем переломе в нем не было и речи. Мусульмане и в самом деле выбились из сил, атакуя римлян, которые стояли под их напором как скала.

На подходе к полю боя Халид внезапно увидел мусульманского всадника, который стрелой проскакал мимо него в сторону римского фронта. Не успел Халид остановить его, как он исчез. Стройный, тонкий, облаченный в черные одежды, этот всадник был в кирасе, а вооружен он был мечом и копьем. На голове у него был щегольской зеленый тюрбан, а его лицо, наподобие маски, было скрыто шарфом, так что были видны только глаза. Халид прибыл на поле боя как раз вовремя, чтобы увидеть, как этот всадник с такой яростью налетел на римлян, что все, кто это видел, наверное, подумали, что и он, и его конь сошли с ума. Рафи' заметил этого всадника раньше Халида и сказал: «Он атакует как Халид, но ясно, что это не Халид».1 Затем Халид присоединился к Рафи'.

Халиду потребовалось немного времени, чтобы организовать отряд Рафи' и его собственную Мобильную Гвардию в единое целое и построить их к бою как объединенные силы. Тем временем всадник с закутанным лицом развлекал мусульман искусством верховой езды и владения копьем. Он в одиночку нападал на римлян, нанося удары копьем то здесь, то там. Несколько римлян попытались выйти вперед, чтобы разделаться с ним, но все они пали, сраженные его грозным оружием. Дивясь этому поразительному зрелищу, мусульмане могли видеть лишь юношескую фигуру всадника и его сверкающие из-под маски глаза. Казалось, всадник решил свести счеты с жизнью, потому что, забрызганный кровью, с окровавленным копьем, он вновь и вновь налетал на римлян. Пример этого воина вдохнул новую порцию мужества в сердца воинов Рафи', которые позабыли о своей усталости и, по приказу Халида, с новыми силами пошли в бой.

Всадник в маске, к которому теперь присоединились многие другие, продолжал свою личную войну с римлянами, когда все мусульманское войско атаковало римский передний край. Вскоре после начала общего наступления Халид подобрался к этому всаднику и попросил: «О воин, покажи мне свое лицо». Халид увидел, как вспыхнули его темные глаза; всадник развернулся и понесся в новую атаку. Затем с загадочным всадником поравнялись несколько воинов Халида и сказали ему: «О благородный воин, твой командир обращается к тебе, а ты отворачиваешься от него! Покажи нам свое лицо и назови свое имя, чтобы мы могли должным образом восславить тебя». И вновь всадник отъехал от них, словно нарочно желая сохранить в тайне, кто он такой.

Возвращаясь из атаки, воин в маске проехал мимо Халида, который сурово приказал ему остановиться. Всадник натянул поводья, и Халид продолжил: «Ты сделал достаточно, чтобы наполнить наши сердца восхищением. Кто ты?»

Халид чуть не свалился с лошади, когда услышал ответ всадника в маске, потому что он оказался девушкой! «О полководец, я отворачиваюсь от тебя только из скромности. Ты — прославленный полководец, а я из тех, кто скрывается под чадрой. Я сражаюсь так, потому что сердце мое пылает огнем».

«Кто ты?»

«Я — Хаула, сестра Дирара. Мой брат захвачен в плен, и я должна сражаться, чтобы освободить его».

Халид восхитился стариком ал-Азваром, вырастившим таких неустрашимых бойцов, юношу и девушку. «Тогда пошли в атаку с нами», — сказал он.[1]