Сад лжи. Книга 2 - Эйлин Гудж

А может быть, продолжала она размышлять, это была вовсе не гордость, а что-то совсем другое? Не боялась ли она сближения с Максом? Ведь он мог потом причинить ей боль. Так, как в свое время сделал Брайан, ее самый близкий человек во всем свете.

«Да, но я не желаю больше оставаться одна!» — прозвучало у Розы в голове. Прозвучало столь же отчетливо, как бой часов.

Уже давно она чувствовала себя заброшенной и одинокой. Но только теперь вдруг с неожиданной ясностью осознала: больше этого не должно быть. Она сыта по горло! Макс обязательно будет с нею! Она хочет, чтобы он был рядом. Она нуждается в нем куда больше, чем в Сильвии или в ком-нибудь еще.

А что если он не улетел? Что если не поздно вернуть его?..

Роза почувствовала, как бешено заколотилось сердце. Она вскочила и бросилась на кухню. Часы показывали восемь вечера. Кажется, Макс говорил, что собирается лететь ночным рейсом. Значит, время еще есть!

Схватив трубку, Роза набрала номер.

«Ну, пожалуйста… — беззвучно молилась она. — Будь сейчас дома, Макс!»

Но нет, черт возьми, никто не берет трубку. Роза долго ждала, надеясь, что ей все-таки ответят. Телефон молчал. Ударить бы ногой о стену, расколошматить что-нибудь… Ну разве это справедливо, с обидой думала она. На глаза навернулись слезы, в горле стоял тяжелый ком. Она почти задыхалась.

Его самолет, вспомнила Роза, вылетает во всяком случае не раньше десяти. У себя в конторе он оставил записку с подробным маршрутом следования — на тот случай, если вдруг кому-то понадобится с ним связаться. Компания «Юнайтед», аэропорт «Кеннеди», вылет в двадцать два часа… Эта информация, оказывается, запечатлелась в ее мозгу, словно ее там выгравировали. Учитывая погоду, время вылета могли и сдвинуть, так что, если поторопиться, она вполне может перехватить Макса в аэропорту.

Скорей одеться — и в путь! Куда, черт побери, задевались ее теплые башмаки? Ага, вот они. Теперь шуба: как назло почему-то никак не застегиваются пуговицы…

«Боже! — в ужасе думает Роза. — Да я вся дрожу, а еще ведь и на улицу не выходила!»

К счастью, ей удалось сразу же поймать такси. Правда, на скоростной магистрали в районе Лонг-Айленда транспортный поток двигался с черепашьей скоростью. Роза проклинала снег и неуклюжие «траки», норовившие непременно лезть вперед, не говоря уже о водителях, которым зачем-то понадобилось уезжать из дома в такую метель.

Господи Иисусе! Да при такой скорости она же никогда не доедет до аэропорта! Роза бросает взгляд на часы. Уже девять! Скоро начнется посадка. Как же так? Она ведь должна ему все сказать! Господи, ну пожалуйста! Пусть он задержится… нельзя, чтобы Макс улетел, не повидавшись с нею…

«Макс… дорогой… дождись меня. Пожалуйста!» — шепчут ее губы.

…И снова очередная пробка — машины двигаются бампер к бамперу. Сколько уже их было, этих пробок? Десять… двенадцать? Никак не меньше. Ну вот, выбравшись из последней, такси выруливает к зданию аэровокзала. На стоянке машины припаркованы по две и даже по три в ряд. Внутри — снующие толпы, бурлящие возле билетных касс, занявшие все до единого кресла в залах ожидания, расположившиеся, за недостатком места, прямо на полу и заполнившие все проходы. Розу то и дело толкали пассажиры, тащившие багаж: судя по объявлениям, передающимся по радио, отменены были десятки рейсов.

«Господи, пожалуйста… пусть рейс Макса тоже отменят!» — билось в мозгу, пока она протискивалась к стене, где на табло были указаны последние сведения. Вот и ее рейс. Номер 351. Лос-Анджелес, 22.05. Выход № 12. До вылета еще шесть минут!

Теперь Роза уже не шла, а бежала. С гулко бьющимся сердцем, с пульсирующей в висках кровью… Она чуть не упала, налетев на огромных размеров негра, волочившего таких же гигантских размеров чемодан, а затем едва удержалась, чтобы не сбить с ног ребенка. Номера выходов росли с ужасающей медлительностью: четыре, шесть, семь, девять…

Наконец-то номер двенадцать! Ее номер. Кажется, сейчас от напряжения разорвутся легкие… Роза бросается мимо пропускного барьера в зал посадки. Все кончено! Двери, через которые пассажиры проходят в самолет, заперты. «Надо попробовать… — лихорадочно твердит себе Роза. — Вдруг получится!»

И тут Роза видит. Через огромное зеркальное окно перед ней возникает темный корпус самолета, освещаемый вспышками красных огоньков.

Это самолет Макса! Медленно отъезжает от места стоянки.

Все ее тело наливается свинцовой тяжестью. Ноги, кажется, врастают в пол. Сердце давит в груди с ужасающей силой.

«Макс… о, Макс…» — шелестят окаменевшие губы Розы.

42

Макс снова нажал кнопку звонка. Господи, на что он рассчитывает? Шесть утра — она же наверняка спит и видит десятый сон. За окном только-только начало рассветать.

Ясно, что нужно уходить. Являться сюда — с его стороны чистейшая глупость. В этом нет никакого смысла. Ему ведь все равно нужно ехать в аэропорт — самолет не будет ждать…

Каменные ступени, покрытые ледяной коркой, холодили ступни ног: подошвы его башмаков не рассчитаны на такую погоду. Пальцы рук совсем одеревенели. Ночью снегопад наконец кончился — в такой мороз он и не идет. Интересно, подумал Макс, сколько градусов ниже нуля покажет термометр? В сером неподвижном воздухе раннего утра его дыхание повисало маленькими белыми облачками.

В третий раз, на всякий случай, нажав кнопку, Макс вдруг понял: Роза не ответит, сколько бы он тут не звонил. Не ответит — и все. Может, ее и вообще-то нет дома. Сердце Макса предательски екнуло. Что ж, остается взять свой чемодан и отправиться восвояси.

Медленно спускаясь по обледенелым ступеням, он вдруг вспомнил: «Господи, да у меня же остались ключи от Розиной квартиры!»

Он собирался их вернуть, но почему-то забывал. А сейчас вот забыл, что они по-прежнему у него.

Макс сунул руку в карман и вытащил брелок с ключами. Так и есть — Розины! Его охватила радость, хотя разум и говорил, что радоваться просто глупо.

Через минуту он был уже наверху: ключ входит в замочную скважину, медленный поворот — и замок открывается. Стараясь производить как можно меньше шума, Макс ставит чемодан у порога и осторожно прикрывает за собой дверь.

В квартире полная тишина. Сердце Макса бьется так сильно, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди.

«Ну кого ты пытаешься обмануть, старый хрен? — задает он себе все тот же вопрос. — Делаешь вид, что пришел попрощаться, а на самом деле все еще на что-то надеешься. Ну признайся!»

Господи, и когда же он наконец поумнеет? Столько раз обжигаться — и ничему не научиться. Совсем как Чарли Браун, любимый герой комиксов его Обезьянки. Сколько раз понадобилось Люси выхватывать из-под него футбольный мяч, прежде чем он понял в чем тут дело…