Вторая мировая война - Бэзил Лиддел Гарт

Совещание было временно прервано появлением французской полиции, заподозрившей неладное. Кларка с коллегами поспешно спрятали в пустом винном погребе. Когда полицейские наконец ушли, не освободившись от подозрений и готовые снова вернуться, Кларка и его группу ждала новая неприятность. В сумерках при сильном прибое они пытались сесть в лодки, лодка генерала перевернулась, и Кларк чуть не утонул. При новой попытке на рассвете перевернулись и другие лодки. В конце концов им удалось преодолеть буруны. Насквозь промокшие, Кларк с коллегами благополучно добрались до подводной лодки. На следующий день летающая лодка доставила группу в Гибралтар.

На этом совещании обсуждался и такой важный вопрос, как выбор наиболее подходящего французского руководителя, который сумел бы привлечь французские войска в Северной Африке на сторону союзников. Жуэн в частной беседе благосклонно отнесся к идее высадки, но он стремился как можно дольше сохранять нейтралитет и не хотел брать на себя инициативу. Старшие из его подчиненных не имели достаточного престижа и тоже не хотели предпринимать никаких решительных шагов в разрез с распоряжениями правительства Виши. Главнокомандующий вооруженными силами Виши (и вероятный глава государства в случае смерти престарелого маршала Петэна) адмирал Дарлан в 1941 году намекал Леги, а позже и Мэрфи, что он готов отказаться от политики сотрудничества с Германией и привлечь Францию на сторону союзников, если получит гарантии американской военной помощи в достаточно широком масштабе. Однако Дарлан так долго заигрывал с Гитлером, что его намеки не внушали доверия. К тому же он питал предубеждение в отношении Англии, которое, естественно, усилилось из-за английской акции против французского флота в Оране и других местах после падения Франции в 1940 году. Позиция Дарлана вызывала сомнения еще и потому, что трудно было скрыть тот факт, какая важная роль предназначалась англичанам в операции «Торч».

Генерала де Голля исключили по иной причине. Его неповиновение Петэну в 1940 году и участие в дальнейшем в мерах, предпринятых Черчиллем против Дакара, Сирии и Мадагаскара, не вызывали сомнения в том, что французские офицеры, оставшиеся верными Виши (даже те, кто жаждал сбросить германское ярмо), не согласятся на кандидатуру де Голля как руководителя. Этот довод, выдвинутый Мэрфи, охотно признал Рузвельт, который питал глубокое недоверие к суждениям де Голля и которому не нравилось его высокомерие.

Черчилль подчинился Рузвельту, и де Голлю ничего не сообщили о проекте высадки.

В этих условиях американцы, начиная с президента и ниже, охотно согласились с мнением генерала Маста и его коллег, что самым приемлемым кандидатом в руководители французов в Северной Африке является генерал Жиро. Об этом Мэрфи сообщил еще до совещания. Жиро, командовавший армией в 1940 году, был взят немцами в плен, но в апреле 1942 года ему удалось бежать. Он добрался до неоккупированной части Франции. Ему разрешили остаться при условии, что он будет поддерживать власть Петэна. Жиро поселился вблизи Лиона. Находясь под наблюдением, Жиро все-таки связался со многими офицерами как в самой Франции, так и в Северной Африке, которые разделяли его стремление организовать с помощью американцев восстание против господства немцев. Жиро изложил свою точку зрения в письме к одному из своих сторонников генералу Одику: «Мы не хотим, чтобы американцы нас освободили; мы хотим, чтобы они помогли нам освободиться, а это не совсем одно и то же». В конфиденциальных переговорах с американцами Жиро поставил одним из условий, что командовать союзными войсками на французской территории везде, где сражаются французы, будет он. Из полученного им сообщения Жиро понял, что Рузвельт принимает его условия, однако для Эйзенхауэра было полной неожиданностью, когда 7 ноября, накануне высадки, Жиро прибыл в Гибралтар, чтобы встретиться с ним.

Жиро доставила та же самая английская подводная лодка «Сераф»,[97] которая переправляла Кларка с его секретной миссией на алжирское побережье. Потом Жиро пересадили на летающую лодку. Прибыв в Гибралтар, он был ошеломлен сообщением, что союзники высаживаются в Северной Африке на следующее утро (ему говорили, что высадка намечена на следующий месяц). Еще больше его потрясло то, что командование войсками поручено Эйзенхауэру, а не ему. Последовал горячий спор. Жиро, ссылаясь на свой более высокий ранг и полученные им заверения, неустанно повторял, что, если ему не предложат пост верховного командующего, будет нанесен ущерб не только его престижу, но и престижу его страны. Утром 8 ноября переговоры возобновились, и Жиро примирился с ситуацией, так как его заверили, что он возглавит французские войска и администрацию в Северной Африке. Это обещание вскоре было аннулировано под предлогом практической целесообразности доверить все адмиралу Дарлану.

При высадке во Французской Северной Африке американцы добились такой внезапности, что привели в замешательство своих друзей и помощников даже больше, чем противника. Французы оказались не подготовленными к оказанию эффективной помощи по расчистке пути, и большинство французских командиров, потрясенных внезапным вторжением, реагировали так, как было естественно в подобных обстоятельствах, то есть сохраняли верность законной власти маршала Петэна. Поэтому десант вначале встретил сопротивление; правда, в Алжире меньшее, чем в Оране и Касабланке.

Командир французской дивизии в Касабланке генерал Бетуар поздно вечером 7 ноября получил сообщение о том, что высадка состоится в 2 часа ночи 8 ноября. Он выделил группы из своих войск, чтобы арестовать членов немецкой комиссии по перемирию, и выставил нескольких офицеров для встречи американцев на берегу у Рабата, в 50 милях севернее Касабланки, полагая, что они высадятся именно в этом месте, поскольку там не было батарей береговой обороны и Рабат являлся резиденцией французского правительства в Марокко.

Приняв предварительные меры, сам Бетуар с батальоном пехоты захватил штаб армии в Рабате. Далее Бетуар отправил письма генеральному резиденту (и командующему войсками) в Марокко генералу Ногесу и адмиралу Мишелье, сообщив им, что вскоре высадятся американцы, что прибывает генерал Жиро для командования всеми войсками во Французской Северной Африке и что его самого Жиро назначил командующим армией в Марокко. В письмах Ногесу и Мишелье Бетуар предлагал им не оказывать сопротивления американцам при высадке или держаться в стороне, пока им не будет более удобно признать совершившийся факт.

Получив письмо, Ногес постарался занять нейтральную позицию в ожидании, пока прояснится обстановка. В это время Мишелье принял срочные меры, однако его патрульные самолеты и подводные лодки до наступления темноты не обнаружили приближающейся армады. Мишелье решил, что Бетуара ввели в заблуждение или просто обманули. Заверения Мишелье, что никаких крупных сил вблизи берега не обнаружено, так подействовали на Ногеса, что, даже когда после пяти часов утра к нему поступили первые сообщения о высадке, он решил, что это не более как рейды «коммандос». Ногес переметнулся на антиамериканскую сторону и приказал французским войскам оказывать сопротивление десантам. Бетуара он арестовал по обвинению в государственной измене.

Главные силы Паттона высадились в районе Федалы, в 15 милях севернее Касабланки, а вспомогательные — в районе Мехдия, Сафи, в 140 милях южнее Касабланки. В Федале удобные для высадки берега благоприятствовали подходу к этому городу и его сильно защищенному порту — единственному крупному и хорошо оборудованному порту на Атлантическом побережье Марокко. Мехдия была избрана для высадки как ближайшее место к аэродрому Порт-Лиоте — единственному в Марокко аэродрому с бетонной взлетно-посадочной полосой. Десант в Сафи мог парировать удар сильного французского гарнизона города Марракеш в направлении Касабланки. В Сафи также находился порт, где можно было выгрузить средние танки (новые танкодесантные корабли находились в производстве и не были готовы к началу операции «Торч»).

Когда американская армада после спокойного перехода по океану 6 ноября приближалась к берегам Марокко, поступило сообщение о «сильном волнении на море»). Прогноз погоды на 8 ноября грозил сорвать высадку из-за сильного прибоя. Однако личный метеоролог адмирала Хьюитта предсказывал, что шторм пройдет. Адмирал решил рискнуть и выполнить план высадки на Атлантическом побережье. 7 ноября море начало утихать, 8 ноября совсем успокоилось. Прибой был слабее, чем во всякое другое утро этого месяца. И все же из-за недостатка опыта произошло множество неприятностей и задержек.

Дела шли, во всяком случае, лучше, чем предвосхищал Паттон в своей «зажигательной» речи на последнем совещании накануне посадки на корабли, когда он язвительно бросил представителям военно-морских сил, что их тщательно разработанные планы могут «рухнуть в первые пять минут», н добавил: «История не знает случаев, когда флот высаживал армию в намеченное время и в намеченном месте. Но если даже вы высадите нас где-либо в пределах 50 миль от Федалы и в пределах одной недели от дня “Д”, я пойду вперед и одержу победу».