Новый порядок - Артур Крижановский

– Я вынужден сократить перерыв в связи с поступившим сообщением чрезвычайной степени срочности и важности.

Клинтвуд нажал кнопку, и на вспыхнувшем двухметровом экране появилось изображение генерала Картрайта. Позади него мерцала разноцветными огоньками огромная карта мира.

– Генерал, здесь происходит экстренное заседание Совета национальной безопасности. У нас есть десять минут, чтобы принять нужное решение. Доложите Совету о той ситуации, которая сложилась на настоящее время.

– Но, господин президент, у нас нет времени на чтение лекций.

Клинтвуд заметил, как на покрасневших от возмущения скулах генерала перекатываются тугие желваки.

– Я настаиваю на этом, – непреклонно заявил президент. – Эй, операторы, выведите таймер на экран.

Из Омахи вместе с изображением дали два маркера – один с вашингтонским временем, второй отсчитывал время подлета ракет до ближайшей цели на территории США. Цифры на нем показывали 12 минут 35 секунд.

– Слушаюсь, сэр! – очнулся наконец генерал и обернулся в сторону огромного экрана на жидких кристаллах, на котором проецировалась карта мира.

– Объяснять особо нечего. Как вы сами можете убедиться, около семисот баллистических ракет в настоящее время находятся в двенадцати минутах лёта от территории США.

На карте действительно четко выделялись синие и красные точки, которые почти полностью закрыли очертания Гренландии и моря Баффина. Еще одно сплошное сине-красное пятно чуть меньших размеров находилось между Алеутскими островами и Ванкувером.

В зале поднялся шум, а Кэтрин Поллак начала громко всхлипывать.

– Сохраняйте спокойствие, господа! – поднял руку президент и кивнул генералу: – Продолжайте.

– Какая-либо ошибка исключена, сэр. Все четыре основных компьютера – наш – в Омахе, ГКАС,[15] компьютеры НОРАДа и информационно-аналитической системы ЦРУ – однозначно классифицируют возникшую ситуацию как ракетный удар по США, предпринятый с территории Советов – простите, России. Все четыре компьютера не могут одновременно ошибаться, сэр. Кроме того, мы имеем точные, взаимопересекающиеся данные с радарных станций дальнего и ближнего обнаружения системы НОРАД.

Генерал взглянул на часы и продолжил:

– Две минуты назад я отдал приказ противоракетной обороне – уничтожить максимальное количество ракет противника.

Он еще секунду помолчал, а затем решительно продолжал:

– Мы теряем время, господин президент. Я считаю, мы должны немедленно нанести удар по России.

Президент повернулся к членам Совета, которые, как завороженные, смотрели на экран.

– Я прошу высказаться каждого. Лимит времени – тридцать секунд. Начнем с вас, Ричард.

Клинтвуд с надеждой посмотрел на Паркинсона, единственного, казалось, кто не утратил присутствия духа.

– Господин президент! Мы являемся очевидцами какого-то фатального стечения обстоятельств. Все, что мы наблюдаем на экране, это одно из двух: либо не объяснимый с точки зрения здравой логики сбой супернадежной техники, либо, вероятнее всего, результат грандиозной мистификации. Я готов ответственно заявить, что у русских сейчас нет баллистических ракет, кроме нескольких десятков в Забайкальском ВО, демонтаж которых мы не смогли проконтролировать из-за начавшихся в России беспорядков. Система управления стратегическим ядерным оружием полностью выведена из строя, и ее восстановлением никто не занимался. По нашим данным – а я ручаюсь за их достоверность, – Россия за последние полгода не изготовила ни одной баллистической ракеты. Нанесение ракетного удара по России будет роковой ошибкой, которую человечество нам не простит. У меня все.

Паркинсон сел на место и уставился на свои плотно сжатые кулаки.

– Что скажет Пентагон? – Президент испытующе посмотрел на министра обороны Корстера.

– Я полностью поддерживаю точку зрения командования СВВС. Этим коварным русским никогда нельзя доверять. Тем более что Паркинсон сам только что признал, что у русских могут быть ракеты. С этими варварами нужно покончить раз и навсегда, чтобы опасность больше никогда не исходила из этой ужасной страны.

– Вам все же не терпится устроить избиение младенцев. Что-то я не замечал у Пентагона такой храбрости лет десять назад, – не удержался от сарказма президент.

– Сэр, отдайте приказ – и вы увидите, что армия США выполнит свой долг.

– Вы же прекрасно знаете, что русским нечем защищаться от нашей увесистой дубинки.

Президент махнул рукой и предложил продолжить обсуждение. Следующим слово взял государственный секретарь Спилмэн. Как прирожденный дипломат, свои тридцать секунд он потратил на составление обтекаемых фраз и пустопорожних предложений. В конце концов Клинтвуд раздраженно махнул рукой и усадил его на место.

Вслед за Спилмэном с кресла поднялся Питер Гарт.

– Я с ностальгией вспоминаю те старые времена, когда еще были живы Советы, а в Москве заседало Политбюро…

После столь необычного вступления Гарт скосил взгляд на таймер, который неумолимо отсчитывал время. Все непроизвольно посмотрели в ту же сторону. До конца света оставалось 7 минут 55 секунд. Гарт вымученно улыбнулся и продолжил выступление:

– Да, господа, я с ностальгией вспоминаю о тех временах, когда коммунистический монстр еще был жив. Тогда мы в любое время могли снять трубку «горячей линии» и получить необходимые разъяснения непосредственно из Кремля.

Он ткнул пальцем в сторону столика в углу зала, на полированной поверхности которого стоял один-единственный телефон. Две-три секунды он тупо смотрел в ту сторону, затем его лицо побагровело, а глаза вылезли из орбит. Остальные также повернулись в направлении, которое указывала его рука.

На телефоне горела красная лампочка вызова. Где-то под потолком щелкнул динамик, и металлический голос произнес:

– Господин президент, вас вызывает Россия по «горячей линии».

Билл Клинтвуд подошел к телефону и некоторое время оцепенело смотрел на красную лампочку. Затем медленно, с опаской, словно это был не телефон, а адская машинка, снял трубку и произнес:

– У телефона президент Соединенных Штатов Билл Клинтвуд. С кем я разговариваю?

– С вами говорит Россия, – раздался из динамика твердый мужской голос, говоривший на безупречном английском языке. – У телефона – глава Временного правительства России и Корпуса доброй воли.

Господин президент. У нас имеются сведения, что в США объявлена ситуация «WAR». Нам также известно, что американские радары и компьютеры засекли неизвестные воздушные цели, направляющиеся к территории США со стороны Сибири и Дальнего Востока. Я уполномочен со всей ответственностью заявить, что с территории России не была запущена ни одна баллистическая ракета. От вашего решения зависит судьба всего человечества.

Несмотря на весь трагизм сложившегося положения, голос, долетавший из-за океана, был ровным, а дикция безупречной.

– Но тогда что это все означает? Я ничего не понимаю… – честно признался президент Клинтвуд.

– Это означает только одно. Морок терпит поражение в России и надеется вашими руками уничтожить Корпус. Господин президент! У вас мало времени. Нужно успеть нейтрализовать систему управления ядерным оружием. Ракеты не должны покинуть своих шахт. Если Морок разделается с Россией, он поставит на колени остальной мир, в том числе и вашу страну. И еще, господин президент. Немедленно вызовите Спайка. Его инструкции помогут вам справиться с ситуацией. А теперь прощайте. Желаю вам удачи.

Динамик щелкнул, и лампочка вызова погасла.

– Эй, подождите минутку! – крикнул в трубку Клинтвуд. – Объясните толком, кто такой этот самый Морок?

Лампочка на телефоне вновь вспыхнула, и из динамика послышался другой голос, злой и грубый, от которого в зале потянуло могильной сыростью:

– Нехорошо, господин президент! Через семь минут вашу страну уничтожат русские ракеты, а вы теряете время на пустые разговоры со всякими проходимцами.

– Кто вы? – почти шепотом спросил Клинтвуд, чувствуя, как его мозг пытается взять под контроль чья-то жестокая и сильная воля.

– Ах, мы, кажется, с вами еще не знакомы. Я и есть тот самый Морок, о котором вы спрашивали, – в голосе говорящего сквозили высокомерные нотки. – Выполняйте свой долг, президент! Россия должна быть уничтожена.

– А если я этого не сделаю? – с плохо скрываемой яростью спросил президент.

– Тогда ты и твоя страна пожалеете об этом.

– Знаешь что, Морок… – почти весело произнес Клинтвуд. – Катись-ка ты к чертовой матери!

Он добавил в трубку еще пару крепких выражений и бросил ее на рычаги.

– Господи, какой же я все-таки кретин! Я же забыл узнать имя того, кто говорил первым… – Президент огорченно развел руками.

– В России его зовут Икс, господин президент.

У двери стоял Спайк и дружелюбно улыбался.