Возвращение из рая - Владимир Кунин

То же самое я могу сказать и про Рэя Уоттена. Ах как рано его стали потихоньку списывать с голливудских счетов... Ну да авось сделаем нестыдный фильмик, может, еще и вспомнят Рэя не один раз...

В два часа был всеобщий обед, перерыв, за который я успел и погадить, и с Братком потрепаться, а уже в три часа дня мы снова поднялись в воздух лля последней сцены, часть которой сняли в основном на земле, внутри самолета. А фон за иллюминаторами, сказал нам с Тимуром Игорь Злотник, сделают потом, при помощи специального компьютера...

Сцену можно было бы назвать — «Нападение Террориста с парашютом на беспарашютных Детектива, Глашу и Кота Мишу».

В маленький самолет Тимура не взяли — уж слишком там было тесно, да и все было отрепетировано на земле.

Взлетели двумя самолетами. Клифф уселся у открытой двери большого самолета, а вместе с ним там были еще два кинооператора — помощники Игоря и специальный оператор-парашютист.

В сценарии это выглядело так:

...из-за перегородки должен был выскочить «Террорист» и попытаться погубить «Детектива», «русскую девушку Глашу» и ее любимого «Кота Мишу».

«Террорист» стреляет в «Детектива», ведущего самолет над океаном, ранит его, но в схватку вступает «девушка Глаша»...

«Кот Миша» в это время помогает раненому «Детективу» удерживать штурвал в слабеющих руках...

А за их спинами «Глаша» бьется с «Террористом» не на жизнь, а на смерть! «Террористу» удается открыть дверь самолета, и он пытается выбросить «Глашу» в океан хрен знает с какой высоты!..

Но в эту секунду происходит некоторая смена позиций: «Глаша» ухитряется выскользнуть из рук «злобных террористических сил», и сам «Террорист» на мгновение оказывается в проеме самолетной двери!..

Именно этим мгновением и обязан воспользоваться «Кот Миша»!

Он должен оставить штурвал в руках приходящего в сознание «Детектива» и прыгнуть всеми четырьмя лапами вперед в грудь «Террориста», и вытолкнуть его из самолета к чертям Собачьим!!!

Таким образом спасти и свою «девушку Глашу», и ейного возлюбленного, раненого «Детектива», и самолет...

Вот такой трючок предстояло нам снять в воздухе. Вернее, заключительную часть сцены. Кое-что, чтобы не рисковать понапрасну, мы успели снять на земле. Например, основную драку...

Снимать эту сцену изнутри нашего самолета должен был Игорь, а с параллельно летящей машины — его помощники.

Одновременно с выпадением «Террориста» из нашего самолета, из соседнего, летящего рядом с нами — крыло в крыло, так близко, что я даже вижу, как Клифф и Тимур приветственно машут мне рукой, оттуда должен был выпрыгнуть специальный кинооператор-парашютист с камерой, укрепленной на шлеме, и снимать нашего падающего «Террориста», сопровождая его камерой до самого «приводнения».

Нужно ли говорить, что и «Земля», и «Воздух» (оба самолета), и каждый сотрудник в отдельности, включая сюда все спасательные службы, как на земле, так и на воде, и полиция — естественно, были соединены между собой четкой, постоянной и бесперебойной связью!..

Вот такие пирожки... как говорит Тимур.

Но произошло кое-что непредвиденное и несрепетированное!

Для того чтобы я в пылу сражения, по запарке, не мог бы своими когтями и в самом деле поранить каскадера-парашютиста, изображавшего «злобного Террориста-убийцу», и чтобы потом продюсеры не платили бы ему по страховке сумасшедшие бабки, были предприняты серьезные меры предосторожности.

Маска, прикрывавшая лицо «злодея», была изнутри простегана толстой материей — смесью поролона с вязким трикотажем. Наташа Векслер мне все потом объяснила...

Этим же материалом была подстрахована изнутри и вся передняя часть «игрового» костюма «Террориста» — чтобы мои когти, не дай Бог, не вонзились бы ему в грудь или горло... Все еще зависело от того, куда я в прыжке попаду своими четырьмя лапами, когда буду выкидывать его из нашего самолета.

Продумано было все до мелочей!

Теперь мы летели над океаном и только ждали команды Клиффа с соседнего самолета. Я знал, что как только мы наберем нужную высоту, а «Террорист» займет свою исходную позицию в проеме открытых дверей, в нашем самолете громкоговоритель скажет голосом Клиффа:

— Внимание! Экшен!!!

Дескать, «Мотор!!!», как кричат наши русские кинорежиссеры. Я сам, правда, не слышал, но так сказал Игорь Злотник, когда я спросил у него, что такое «Экшен».

Короче — «Экшен!!!», и мы немедленно начинаем действовать точно по предварительной «раскадровке», а Игорь включает свою камеру...

Дальше я вынужден повториться, ибо это очень важно!

...я вижу «Террориста», на секунду оказавшегося у открытой самолетной двери...

...отталкиваюсь что есть силы от спинки пилотского кресла...

...мгновенно перелетаю чуть ли не через весь наш самолетик и мощно ударяю «Террориста» всеми четырьмя лапами (желательно!) в грудь!..

...«Террорист» истошно вопит от ужаса и...

...выпадает из самолета!..

...в ту же секунду из соседнего самолета вываливается кинооператор-парашютист и начинает делать свое дело...

Я тут же перепрыгиваю вновь к пилотскому креслу «раненого Детектива» и начинаю спешно зализывать ему его рану!..

(С моей точки зрения, полный бред сивой кобылы, но Клиффу хочется именно так!..)

...«девушка же Глаша», рыдая от счастья, бросается делать то же самое... Не в смысле «зализывать рану», а в своей «истинно русской самоотверженной нежности» — поддержать подорванные силы своего любимого...

И все! Тем более что с земли нас тоже снимают шесть камер.

По команде Клиффа Игорь выключает свою камеру, и мы можем идти на посадку.

Но если, с точки зрения Клиффа Спенсера, мы сделали что-то не так или по ходу действия его озарит новое решение этой же сцены, мы поднимемся в воздух еще раз и начнем все с самого начала — с учетом новых идей режиссера Клиффорда Спенсера.

Только «Террористу» придется поменять мокрый костюм на сухой и по этой же причине сменить парашют.

Так что же такое «непредвиденное» и «несрепетированное» произошло?

А вот что...

— Внимание! Экшен!!! — рявкнул наш громкоговоритель.

Игорь включил камеру и для верности крикнул мне по-русски:

— Пошел, Мартын!!!

Я изображаю жуткую, озлобленную, дикую харю и действительно невероятным прыжком сигаю через весь самолетик, с лету вдаряю четырьмя растопыренными лапами в грудь «Террориста» с такой силой, что мог бы, наверное, и Слона вытолкнуть!..

... НО, К НЕСЧАСТЬЮ, ПРОНЗАЮ КОГТЯМИ ВСЕХ ЧЕТЫРЕХ ЛАП ВЕРХНИЙ СЛОЙ КОСТЮМА «ТЕРРОРИСТА» И НАМЕРТВО ЗАВЯЗАЮ В ЕГО ВНУТРЕННЕМ СТРАХОВОЧНОМ СЛОЕ! ТО ЕСТЬ БЕСПОВОРОТНО К НЕМУ ПРИКЛЕИВАЮСЬ!..

И, как говорил Шура, «ни тпру, ни ну, ни кукареку...».

А удар такой, что Каскадер-Трюкач, уже понимая, что дубль сорван, все равно не удерживается в проеме двери, и мы с ним вываливаемся из самолета под его комментарий, который в переводе на русский язык звучит приблизительно так:

— Ой, ёб твою мать!!! Только этого нам еще и не хватало!.. Держись крепче, разъебай кошачий!!!

А ветер в ушах такой, что мне все его матюги — до лампочки! Я их все равно почти не слышу, только догадываюсь...

Лапы свело судорогой, когти еще глубже вонзились и — как мне показалось от страха — аж загнулись там!..

Спасательные катера внизу, которые вот только-только казались совсем малепусенькими игрушечками для младшего школьного возраста, сейчас вдруг жутковато стали увеличиваться в размерах и стремглав нестись нам навстречу!!!

А рядом с нами, расставив в стороны руки и ноги, в каком-то балахонистом костюме со шлемом и кинокамерой на башке падает тот самый парашютист-оператор из второго самолета и показывает нам большой палец!.. Нашел время, мудила.

Но тут мой «Террорист» крепко-крепко прижимает меня к себе одной рукой и орет мне в ухо:

— Держись, Мартын хуев! Сейчас тряхнет так, что своих не узнаешь!..

И выдергивает кольцо с веревкой... Как что-то там зашелестит, затрепещет у него за спиной, нас ка-а-а-ак рванет вверх, как хлопнет что-то там над башкой и...

... ТИШИНА!..

Слышу, как у моего «Террориста» сердце бьется.

И свое сердце слышу — тоже молотит. Но быстрее, чем у него...

И спасательные катера внизу будто резко остановились лететь нам навстречу и катастрофически увеличиваться в размерах. Так медленно-медленно приближаются и все...

И главное, мы здесь в воздухе всех идеально слышим! Даже когда там внизу говорят вполголоса.

Я чуть приподнял голову, посмотрел наверх, а над нами такой оранжевый парашютный купол четырехугольный и слегка вытянутый. Очень похожий на гигантскую сладкую булочку.

Потом вниз посмотрел — берег почти рядом. Вспомнил, как мы с Шурой и Тимурчиком по телевизору в Нью-Йорке смотрели парашютные соревнования. И там они приземлялись — куда хотели! Так охренительно они управляли своими парашютами! Два тросика с ручками, и туда-сюда, туда-сюда... И порядок.