Темный Эвери. Лич-2 - Иван Суббота

Маны у меня сейчас чуть более тысячи единиц. Для "Катюши" более, чем достаточно, на несколько залпов хватит, еще и останется.

Еще пару шагов. Иннуендо не торопится выпускать по мне заклинание. Растягивает удовольствие.

Я тоже не торопясь приближаюсь к нему. Между нами осталась два шага, рука Иннуендо поднялась и нацелилась мне в грудь.

— Все-таки псих это ты, а не я! Но псих забавный, — ухмыляется Иннуендо и с его руки срывается сгусток огня.

Ударяется в мою грудь и яркими сполохами растекается по телу, не причиняя никакого вреда.

Вот это да! Вот этого я не ожидал! Передо мною даже системка не замелькала о полученном уроне. А ведь по идее, урон в единичку должен был быть. Всегда при атаке должен быть хоть какой-то, пусть самый минимальный — в единичку, урон. Даже если самый слабый монстр или игрок нападет на самого сильного, с невероятной броней и защитой, на порядки перекрывающих атакующие свойства напавшего, все равно урон в единичку он нанесет в любом случае. Меньше просто не бывает. Я так думал раньше. Да и все, наверное, так думали и думают. По крайней мере, многие. Большинство. А вот, оказывается, бывает и по-другому.

Улыбка на губах Иннуендо застывает, словно приклеенная.

Я делаю еще один шаг и, растянув губы в своем фирменном оскале лича, наклоняюсь к его лицу и пропеваю в до миноре:

— Сю-ю-юрпри-и-из!

И бью его посохом по лбу. Несильно так бью. Средненько. Для сильного удара у меня силенок не хватает. Одновременно с этим активирую умение "Ярость".

Глаза у Иннуендо округлились, как и рот. Натуральнейший наглядный пример выражения "челюсть отвалилась" стоял сейчас передо мной. Я бы подольше полюбовался этой картиной, но затягивать нельзя, и с моей левой руки одно за другим сорвалось несколько заклинаний.

"Стальной клинок" сверкнул белой молнией, "Водяной бич" мелькнул ярким синим цветом, "Огненный молох" оставил после себя короткий оранжево-красный след, а "Звезда Смерти" стремительным метеором упала с неба. И только "Воздушный кулак" остался незаметным, принеся врагу невидимую смерть.

"Вы убили приверженца Пути Жизни.

Ваша репутация среди представителей фракции Смерти улучшилась".

Еще какую-то долю секунды после последнего заклинания из залпа "Катюши" тело Иннуендо стояло вертикально, а потом словно сложилось пополам и рухнуло у моих ног.

"Поздравляем! Вы получили новый уровень! Ваш уровень: 24.

Ваша выносливость увеличилась. Выносливость: +1.

Вам доступны свободные очки характеристик. Свободные очки характеристик: 5".

Эх, обыскать бы его! Может, удалось бы легендарку снять, но нет времени на это. Пару секунд всего у меня есть, прежде чем Иннуендо появится на круге возрождения, а круг — вот он, в нескольких метрах у меня за спиной. Допустим, еще секунда, может две, понадобиться ему на то, чтобы прийти в себя. Все равно мало, очень мало у меня времени, а мне еще кое-что надо сделать, что полностью обезопасить себя.

"Прыжок"!

Небольшой, всего на тридцать метров. Приземляюсь, разворачиваюсь и сразу же начинаю каст заклинания. Проходит чуть меньше трех секунд, и круг возрождения, а также пространство вокруг него диаметров в двадцать метров, накрывает "Ядовитое облако". Слабенькое, несмотря на то, что попытался придать ему как можно большую концентрацию, но и такого вполне достаточно, чтобы маг с посмертными дебафами через него не прошел. Воин, раскаченный под танка, прошел бы, а вот маг — нет. Магу придется ждать, пока облако рассосется, а рассосется она никак не раньше, чем через час, а я так надеюсь, что и целых два часа это мое облачко продержится. Не будь на мне посмертных дебафов, Иннуендо здесь весь день до самой ночи проторчал бы.

Вот теперь можно спокойно отправляться к Пещере тысячи эх.

И я прыжками, перемежая их небольшими пробежками, поскакал в сторону тропинки, на которой меня так некстати убил этот психованный маньяк Иннуендо, обидчивый и злопамятный.

Где-то за спиной раздавались какие-то возмущенные крики. Кто-то ругался. Говорил разные нехорошие слова. И еще про месть что-то. Ужасную и неотвратимую. Маньяк! Где сейчас, интересно, Елена? Успею я добежать до пещеры раньше, чем она войдет в нее?

Успею перехватить ее? А мне ведь придется еще и уговаривать ее отложить поход в инстанс. С такими дебафами, как на мне сейчас, там делать нечего. Придется ждать еще почти шесть часов, прежде чем они спадут.

До тропинки и места, где меня убили, оставалось всего ничего, когда я услышал громкие рыдания. Я замер. Прислушался и, определив направление, откуда доносился плач, осторожно двинулся в ту сторону. Подойдя почти к самой тропинке, я аккуратно отклонил в сторону ветку и, наконец, увидел того, кто так громко плакал, совершенно не заботясь о том, что на столь громкий звук могут сбежаться местные монстры.

Рыдала Елена.

Она сидела посередине тропы и, периодически завывая, сквозь плач и всхлипы бросала упреки богам, поминая всуе даже своего любимого Галахада, Верховного бога Порядка. Перед нею лежало мертвое иссушенное тело, голова его покоилась у нее на коленях. Мое тело.

Вся эта картина была настолько пропитана горем, что, не будь я личем, я бы и сам, наверное, тоже пустил бы одну-другую скупую слезу. У меня и сейчас кадык как-то непривычно и подозрительно задергался, захотелось сглотнуть, но рот как-то вдруг неожиданно пересох.

Я осторожно опустил ветку дерева и сделал несколько шагов назад. Если я сейчас появлюсь рядом с ней, она может и не пережить такого удара. Забыла, дуреха, что я бессмертный.

Отойдя подальше от тропинки, я начал читать заклинание призыва. Три секунды, и рядом со мной заколыхалась белесая фигура Прива.

— Босс! На нас напали! — сразу же заорала она.

— Тише ты! — шикнул на него я. — Все уже закончилось! Мы победили.

— Понял, босс! — прошептал Прив. И начал оглядываться вокруг. — А где Елена? Ее убили?

Голос Прива дрогнул на последнем вопросе.

— Плачет.

— Елена плачет? — озабоченно, но одновременно и радостно, воскликнул Прив. — Почему?

— Над моим трупом плачет, — ответил я.

— Э? — Прив уставил на меня свои огромные глаза-блюдца, полные недоумения.

— Она еще не видела меня после того, как меня убили. Забыла, что я бессмертный. Да и не удивительно, на самом деле. Столько на нее в последние дни навалилось. Вчера ее команда погибла практически на ее глазах. Сегодня, опять на ее глазах, меня убили. А она-то не боец совсем. Она смерти в боях толком и не видела еще. Смерти своих. Как убивают чужих, это она знает. А к смерти своих еще не привыкла, если к этому вообще можно привыкнуть. Вот и обезумела от горя.

— Босс! Что же мы тут стоим тогда? Что ты тут стоишь? Нам надо скорее идти к ней. Тебе надо!

Я покачал головой.

— Нет. К ней пойдешь ты один. Если она меня сейчас увидит, то точно не переживет этого. А ты ее подготовишь. Напомнишь, что я бессмертный. Ну, а я появлюсь чуть позже.

— Понял, босс! Уже лечу! Это она ревет?

— Она. Давай, Прив. И поласковее там с нею. Понежнее, что ли.

Вслед за Привом я подкрался к тропинке и спрятался за придорожными кустами. Слушал неуклюжие и порой нелепые попытки Прива успокоить девушку и все порывался выскочить к ней и самому начать ее утешать. Худо-бедно, но основную мысль Приву, наконец-то, удалось донести до Елены. Она, размазывая по щекам слезы, стала оглядываться по сторонам.

— Что же он не идет, если бессмертный? Где же он? Что же так долго? — забросала девушка вопросами Прива.

— Сейчас придет, — уверенно отвечал Прив. — Они же не сразу возрождаются и не где угодно. Для этого специальные места есть. Может такое ближайшее место слишком далеко отсюда и ему надо время, чтобы сюда добраться. Подождем еще немного, я чувствую, он уже недалеко. Скоро будет здесь.

Подождав еще пару минут и понаблюдав, как растерянность на лице девушки сменяется надеждой, а потом уже и раздражением от столь долгого моего отсутствия, я, сначала отполз на десяток метров назад, а потом, специально создавая побольше шума, двинулся к тропинке.

Не успел я выйти на тропинку, как на меня набросился вихрь. Меня облапили, обхватили руками за шею, повисли на мне и все это сопровождалось радостным визгом. Минут пять я пытался угомонить Елену, как-то сбить этот накал страстей, прежде чем она более-менее успокоилась и, посмотрев мне в глаза, строго спросила:

— Где же ты так долго пропадал? Почему ты так долго не возвращался?

Я пожал плечами:

— Почему долго? И полчаса не прошло с того момента, как… — я кивнул на лежавшее посредине тропинки тело. — Надо, кстати, обыскать его, свои вещички и деньги забрать. Хоть что-то вернуть. А то поиздержался я за эти полчаса.

А она только вздохнула, положила голову мне на грудь и тихо повторила: