Собрание тьмы (ЛП) - Морган Родес

- О, Алексиус. – её дыхание замерзало перед нею в холодном воздухе, когда она говорила. – Я так много пропустила тут…

Алексиус не мог сказать много хорошего о Валории, поэтому молчал. Валория была не лучше, чем остальные, и никогда не хотела верить в это. Она хмурилась, когда смертный или бессмертный спорил с нею, и ломала их жизни с большим удовольствием, чем пела. Клейона была другой – легкомысленной, напрасным существом, что думало только о своих забавах.

Неудивительно, что царства, которые они создали, стали лишь призами в игре.

На входе возвышалась статуя Валории, осуждающая всех пришедших. Её руки были подняты вверх, и на ладонях вырезаны символы элементов, которые она представляла, символы земли и воды.

Это место бледнело перед величием Храма Клейоны, что был в шесть раз больше этого, но оно впечатляла. Чистые линии гладких блоков гранита, точные углы и острые кромки не были безвкусны и неуместны. Ничего лишнего, нет ненужного декора. Храм девственен во всех отношениях, и открыд для всех.

Но Миленья чувствовала тут силу – как и в трёх других местах.

Он думал, что пройдут не недели, а месяцы, прежде чем он придёт сюда.

Всё произошло быстрее, чем он мог себе представить.

Внутри, в центре чёрного гранитного пола, ревел огонь. Это было ироничным – ведь Клейона считалась его богиней. Но в Лимеросе это было необходимым, чтобы не замёрзнуть до смерти.

Кострище, как заметил Алексиус, разжигали в центре длинного, прямоугольного углубления, и его регулярно поддерживали одетые в красное служители храма.

Здесь вечером было очень мало людей – наверное, из-за метели и позднего часа. Они с Люцией уже сняли номер в соседней гостинице, не раскрывая личность девушки.

После того, как облака разошлись и яркая луна освещала замороженный пейзаж, почти так же прекрасно, как и солнце, она почти что притащила его сюда, желая показать, какой большой частью её жизни это было до переезда в Оранос.

Он пытался ходить быстро, но, несмотря на то, что рана Ксантоса хорошо зажила, нога всё ещё беспокоила его. Это было суровое напоминание о смертности.

Люция потащила его к проходу к алтарю. Там она сжала его руки своими и посмотрела ему в глаза.

- Тут мы поженимся, - сказала она, и широкая улыбка осветила её небесно-голубые глаза.

- Здесь? – он поднял брови и осмотрелся вокруг. – Не уверен, что тайно сбежавшие принцессы должны жениться в общественных местах, если хотят оставаться в тайне.

- Может быть, я не хочу, чтобы это было тайной. Может быть, я хочу, чтобы все знали… даже отец! – она поцеловала его, обняла и притянула поближе к себе. – Он поймёт.

Он подумал, что король так желал родичей, что согласился бы на этот брак, лишь бы заполучить оных. Но он не был уверен. Последняя встреча прошла хорошо, но король был озабочен и сгорал от нетерпения из-за отсутствия времени и прогресса.

Если б он только знал правду.

- А твой брат? – спросил Алексиус.

- Он может быть более серьёзной проблемой, - её улыбка всё ещё никуда не пропала, когда она отстранилась от него. – Магнусу придётся поверить, что я люблю тебя. Он понимает любовь, несмотря на то, признает ли это. Он увидит в моих глазах, что это правда и ничего уже не изменить. Я всегда хотела быть с тобой.

Его сердце зависло мёртвым грузом в его груди, когда он коснулся её щеки, пытаясь иссушить её образ в своей памяти.

Люция наконец-то нахмурилась.

- Почему ты смотришь так грустно?

Он покачал головой.

- Я не грустен.

- А это что, счастливый взгляд? Должна сказать, меня это беспокоит. Ты не передумал?

Второй, третий, четвёртый… миллионный. Каждое решение, что он сделал, всё было в тайне.

- Нет, это не касается тебя.

- Хорошо. Я понимаю, что мы разные, и я не знаю… не знаю, ты очень долго вообще…

"Я знаю тебя всю жизнь, - подумал он. – Смотрел на тебя. Защищал тебя. Почти семнадцать лет я ждал".

- Но это верно, - продолжала она. – Я никогда ни в чём так не была уверена!

Алексиус взял её за руку, проводя большим пальцем по аметисту в её кольце. Он вспомнил, как видел это кольцо на пальце Эвы. В конце концов, при всей своей власти, оно не спасло первую волшебницу от её злейшего врага.

В первых совместных снах Алексиус сказал, что Эва погибла, потому что полюбила не того. Но это было ложью. Любовь, по крайней мере, любовь самой Эвы, не имела ничего общего с кончиной колдуньи.

Ирония. Теперь он таков.

Люция смотрела на сводчатый потолок и на несколько молящихся на жёстких деревянных скамейках. После она повернулась, чтобы взглянуть на огонь, что дарил посетителям тепло от постоянного холода снаружи.

- Мы можем утвердить кристалл здесь? Теперь? – спросила она.

- Ещё нет.

Она нахмурилась.

- Что значит "ещё нет"? Потому что тут посетители?

- Нет. Это потому, что тут должно случиться что-то. Тут не было магии крови и стихийного бедствия. Это не будет в правильном порядке, но надо сделать… Это место, - он осмотрелся, - якорь. Тут всё должно закончиться. И конец обозначит начало.

Она улыбнулась его загадочной речи.

- Я не понимаю.

- Я хотел бы тебе всё пояснить, но это невозможно, - он потёр грудь. – Но вот мы здесь. Вот где судьба ждала нас все эти века.

Она терпеливо смотрела на него, словно забавляясь этим бредом.

- Что мы должны сделать, чтобы принять эту судьбу?

Она была столь любопытна, столь ненасытна… Он подумал, что было бы, если бы он по-настоящему был её наставником, чтобы помочь с её магией.

- Всё в крови, принцесса. Кровь – магия. Это ключ ко всему – ключ к жизни, ключ к свободе, ключ к лишению свободы.

Она засмеялась, удивляя его, и наклонилась вперёд, чтобы поцеловать его.

- Ты запутался сегодня, не так ли? Не волнуйся, кровь меня не пугает.

Ему хотелось бы чувствовать то же самое. Его грудь болела всё больше с каждым мгновением колебания – невидимые знаки, приковывающие его к Миленье, управляющие им день и ночь.

- Она заставит меня сделать это… Знай, пожалуйста, это не мой выбор.

Её улыбка исчезла, а выражение стало мрачным.

- Ты беспокоишься, да… Я здесь, - она обняла его, обхватив руками плечи, чтобы притянуть к себе поближе. – Мы сделаем это вместе.

Она задохнулась, когда он ударил её кинжалом в живот.

- Мне очень жаль, Люция, - прошептал Алексиус. – Это не я. Что-то более могущественное контролирует меня.

Он вытащил оружие из неё. Она отшатнулась и упала на колени, касаясь раны и шокировано глядя на окровавленные пальцы. Кровь текла из раны, впитывалась в платье и разливалась на полу храма.