Над Тиссой. Горная весна. Дунайские ночи - Александр Авдеенко

- Зря беспокоитесь. Я всемогущ здесь, перед вами, а там… среди советских туристов, я буду таким же, как они все. Дорогой Крыж, я три года был шефом лагеря для перемещенных лиц. Днем и ночью я видел перед собой двенадцать тысяч русских, украинцев, белорусов, слышал их речь, запоминал их характерные черты и так далее и тому подобное. Я даже позволил себе однажды, тренировки ради, пожить в соседнем лагере на положении перемещенного лица - и ничего, сошел за чистокровного русского. Могу быть и украинцем. - Джон Файн легонько ткнул своего собеседника в грудь кулаком. - Так что, любезный, не принижайте моих высоких и давно признанных достоинств.

- Простите, сэр.

- То-то! Будем считать недоразумение ликвидированным. Есть в Яворе такси?

- Сколько угодно.

- Они ходят за город?

- Да, во всех направлениях.

Файн достал из внутреннего кармана пиджака карту Закарпатья, разложил ее на столе.

- Какое место у вас считается наиболее туристским?

- Таких мест у нас много. Оленье урочище, Медвежья поляна, Мраморные скалы. Недалеко от Мраморных скал, вот на этом горном склоне, есть база, где можно за небольшую плату переночевать, закусить, выпить пива, побриться, принять душ.

- Прекрасно. Вот туда я и поеду. Вы меня проводите до стоянки такси. Вернусь в воскресенье вечером. Ждите! - Файн насмешливо посмотрел на резидента. - Почему не спрашиваете, зачем я покидаю такое уютное, безопаснее убежище и с риском для жизни отправляюсь в район Мраморных скал?

- Я уже вам говорил: любопытством не страдаю. Мое дело - исполнять ваши приказания.

- Хоть вы и не страдаете любопытством, все-таки я скажу, зачем мне понадобились эти Мраморные скалы. Я вам полностью доверяю, Крыж. Хочу прогуляться по горам и попутно развернуть в подходящем месте рацию, связаться с центром: доложу обстановку, получу указания. Конечно, для меня это большой риск. Вам бы, Любомир, это дело сподручнее, безопаснее.

- Я готов, сэр, приказывайте.

- Нет, пока вам поручить этого не могу. Первое донесение должно быть послано лично, собственноручно, моим радиопочерком. И я его пошлю во что бы то ни стало.

Джон Файн храбрился не для видимости. Трудный и опасный прорыв через высокогорные Карпаты, безмятежная жизнь в тайнике на Гвардейской, заботливое гостеприимство хозяина явки, глубокая маскировка нового резидента, ловкий переход границы Дубашевичем, его прочная легализация в Яворе под личиной шофера Ступака - все эти крупные, запланированные «Бизоном» удачи, следующие одна за другой, настроили Джона Файна на отличный лад. От былой трусости и страха за свою шкуру, проявленных в самолете, перед прыжком с парашютом, не осталось и следа. «Черногорец» теперь был уверен, что его миссия будет завершена благополучно и в срок. Теперь он горячо и глубоко, почти суеверно преклонялся перед хитроумными способностями «Бизона» и неустанно благодарил шефа за то, что тот предоставил ему счастливую возможность проявить себя в этой операции «Горная весна», которой, безусловно, суждено стать гордостью разведцентра «Юг». Оттого-то Файн и храбрился, оттого он с легким сердцем и отправлялся в опасную экспедицию в район Мраморных скал.

Он весело посмотрел на карту, потом перевел взгляд на Крыжа:

- Мраморные скалы!.. Хороший я выбрал район?

- Да, хороший. - На благообразном лице Крыжа появилось выражение почтительности и угодничества. - Прошу доложить и обо мне: действую полным ходом, в самый короткий срок добился значительных результатов. В скором времени создам надежную агентурную сеть, способную удовлетворить потребности центра.

- Ого, куда махнул! - рассмеялся Файн. - Ничего, ничего, валяйте, все передам, слово в слово.

Крыж обиженно насупился.

- Вы мне, кажется, не верите, сэр? Я же вам подробно докладывал и о портнихе, и о ее сыне, и о помощнике начальника яворской станции.

- Верю, Крыж, не будьте мнительным. Вы очень хорошо начали. Все три ваших помощника представляют для нас большую ценность. Кстати, о сыне портнихи. Как вы собираетесь его использовать?

- Смотря по обстановке. На данном этапе он способен раздобыть важные сведения о железной дороге.

- Правильно. Этот новый, реконструированный кусок дороги нас чрезвычайно интересует. Мы почти ничего не знаем о нем. Хорошо. Одобряю. А в будущем как вы собираетесь использовать молодого Лысака? Ведь он уедет в свою школу во Львов.

- Не уедет! Заякорится в Яворе, будет работать на комсомольском паровозе кочегаром. Есть надежда, что он попадет на заграничную линию. Если это удастся, мы получим великолепного связника.

- Правильно, Крыж! Молодец! Одобряю. Действуйте в этом направлении. И форсированно. Нам связник вот как нужен! - Файн ребром ладони ударил себя по горлу. - Рацией пользоваться хлопотно: каждый раз будешь рисковать жизнью. Будь связник у вашего предшественника, мы бы больше знали, чем знаем теперь. - Держа блюдечко на растопыренных пальцах поднятой руки, Файн подул на горячий чай и, прищурившись, испытующе, как бы заглядывая ему в душу, уставился на резидента. - Так вы до сих пор не знаете, что случилось с Дзюбой?

Крыж покачал головой.

- Я же вам докладывал… Читал заметку в газете о его гибели. Больше ничего не знаю.

- Верите заметке?

- Как же не верить! Ко мне в магазин заходили люди из леспромхоза «Оленье урочище». Они собственными глазами видели машину артели в пропасти. И труп Дзюбы видели. Правильная заметка. А вы разве не верите?

- Не верю. Сам еще не знаю почему, но не верю. - Файн вздохнул, вспомнив слова «Бизона», и не удержался, чтобы не произнести их, как свои собственные: «Не верю, и все. Что поделаешь, такой у меня нюх: ищейка позавидует».

- Так вы думаете, что гибель Дзюбы подстроена?

- Да, так думаю. Но кто организовал ее, еще не знаю. Вы часто встречались с Дзюбой?

- Нет, редко. Только в самом крайнем случае.

- Где проходили эти встречи? Могли они привлечь внимание разведки?

- Нет, это исключается… Я никогда не бывал на квартире Дзюбы. И он ко мне не приходил. Мы встречались только в магазине, когда он покупал книги.

- Помните, я интересовался Иваном Белограем?

- Помню.

Здесь, в доме, спрятанном в глубине сада, Файна никто не мог слышать, кроме Крыжа, однако он снизил голос до шепота:

- Иван Белограй выполнял важное задание. Мы потеряли его из виду, не знаем, где он и что с ним произошло. Пока мы не выясним его судьбу, мы не имеем права чувствовать себя в безопасности. Ускорьте сбор сведений о Белограе. Пусть ваши агенты постараются что-нибудь выведать у Терезии Симак. Сможете это выполнить?

- Смогу.

- Ну, я вижу, вы совсем молодец, Крыж. Для вас нет невыполнимых заданий. «Бизон» знал, кого назначил резидентом. Вот только я не ценил вас. Каюсь.

- Вы не знали меня, а «Бизон»…

- Шеф мне рассказывал. - Файн положил руку на плечо резидента: - Ничего, вы наверстаете с лихвой то, что потеряли, будучи рядовым агентом. Наша с вами старость будет обеспечена, если мы выполним даже только одну эту операцию.

- Какую?

Джон Файн погрозил резиденту пальцем:

- Сорвался! А говорил, не любопытный. Потерпите, Крыж, все со временем расскажу. - Он посмотрел на часы, потом за окно, где между цветущими деревьями сада накапливались сползавшие с ближних гор весенние полупрозрачные сумерки. - Пора кончать чаепитие и отправляться в поход.

Джон Файн перевернул блюдце вверх донышком, вытер полотенцем облитое потом лицо, поднялся и скрылся в старом тайнике. Минут через двадцать он снова появился в библиотеке. На нем была суконная, отделанная кожей туристская куртка, старенькая, с большим козырьком кепка и башмаки на толстой подошве. На спине аккуратно прилажен рюкзак с портативной радиостанцией, предусмотрительно обложенной тряпками, чтобы потеряла форму чемодана.

Был готов и Крыж. Он, как всегда, облачился в свое черное пальто и темную с полями, устаревшего вида, шляпу. Через левую руку перекинул дождевик, в правой у него был небольшой саквояж.

Под прикрытием темноты Крыж и Файн вышли из дома N 9 по Гвардейской, благополучно добрались до стоянки такси и тут расстались. Один поехал на север, в верховье реки Каменицы, к Мраморным скалам, другой - в ближние горы, во владения Ивана Васильевича Дударя.

В воскресенье, под конец дня, контрольная установка органов безопасности запеленговала кратковременную работу тайной радиостанции. Были определены и ее координаты - где-то между Медвежьей поляной и Мраморными скалами.

Узнав об этом, майор Зубавин и полковник Шатров приняли энергичные меры. И генерал Громада бросил на розыски вражеского лазутчика-радиста несколько своих подразделений. Прочесывали безлюдные леса, просматривали вечно затененные ущелья, продырявили специальными пиками все прошлогодние копны сена, разбрасывали старые и свежие поленницы дров, заглядывали в каждую пастушью хижину и колыбу лесоруба, облазили сверху донизу выработанный карьер мраморных разработок - нигде не нашли радиста. Но след его все-таки был обнаружен. На турбазе выяснилось, что в субботу вечером в районе Мраморных скал туристы видели какую-то легковую машину. Кто на ней приехал, какой номер имела «Победа» - никто не мог сказать. Во всяком случае, среди туристов не нашлось человека, приехавшего на машине. Все прибыли сюда на автобусах, на грузовиках, на поезде, а многие пешком, по живописным тропинкам, проложенным вдоль берегов Каменицы.